умерла, и ты говоришь с автоответчиком покойной, - проворчала Света.
- Не надо так говорить. Такими вещами не шутят, - мягко и с укором сказал Арсений.
- А я на самом деле передаю тебе привет из свежевырытой могилы,- а ведь она говорит ему правду. Осознает ли он это? Или именно такого эффекта он и добивался? Но зачем ему это было нужно? Догнать ее, поймать, добить и закопать. Миллионеру, у которого все есть, просто было скучно? - Знаешь, мне нисколько не жаль - жизнь была сущим адом, - добавила она тихо.
- Неужели? Вероятно, это из-за меня. Я очень сожалею. Наверняка, ты не скажешь мне это из вежливости, о которой вспомнила некоторое время назад, незадолго до смерти, но это я виноват во всех твоих несчастьях.
Конечно же, ты. Кто же еще! Ты сделал все, чтобы рядом со мной больше никого не было, кто мог бы сделать меня счастливой, а вернее, несчастной.
- И я очень сожалею, что не успел попросить у тебя прощения за все свои злодеяния, - произнес тихий глубокий голос с легкой хрипотцой.
Конечно же, ведь сейчас ты так счастлив с этой постельной умелицей, что готов просить прощения у всего света.
- Если бы не я, ты была бы сейчас замужем и была счастлива, - он вздохнул.
Он что, издевается над ней? Верно, хочет насладиться разрушениями, которые устроил в ее жизни и убедиться, что она не скоро от них оправится. А сейчас, вероятно, он сообщит ей о своей невесте, которой она обязана своим неожиданным покоем. Только бы не закричать, что она больше не желает никакого покоя.
Она словно слышала, как тихо посмеивается эта женщина. Ублаженная и утомленная неистовыми ласками, она прижалась к его плечу, и слушает эту смешную болтовню, а он, отведя трубку, делает ей знаки молчать с гримасой на лице. И вдруг она действительно что-то услышала на том конце провода, будто кто-то его позвал издалека. Ага, наверное, она вышла из душа.
- Кто это там у тебя? - бурно встрепенувшись, тут же спросила она, словно о чем-то обычном и нисколько не интересном, просто так, из простого любопытства.
- Никто, - ответил Арсений, немного помедлив. Ага, значит, он ни в чем не желает признаваться. Ну что же, по крайней мере, она избавлена от унижения из его уст принять приговор отвержения.
- Вероятно, твоя кошка, - подсказала Света, памятуя об их последнем разговоре. Она еще тогда заподозрила неладное, и оказалась права. Только это не домашняя кошка, а хищница из каменных джунглей, прекрасно знающая их законы и успешно их использующая в своих целях.
- Подожди, ты это о чем?
- О ней, о твоей кошке, - Свету опять начала бить дрожь. Ее не оставляла мысль о его губах и языке, руках и жарком шепоте прямо в губы. - Я только что слышала женский голос. Знаешь, говорящая кошка - это хорошо, но мне пора. Я не любительница животных и не охотница за сенсациями. Честолюбивая кошка и петух, несущий золотые яйца - вы неплохая пара.
- Подожди, ты ничего не понимаешь в этих играх. Сейчас ты навыдумываешь того, чего на самом деле не было, - он действительно хотел ей что-то сказать.
- Ах, так у вас еще ничего не было? Зачем же ты зря теряешь время? Ну вот, теперь я буду винить себя за то, что отвлекаю тебя в такой ответственный момент. Обещай, что ты сделаешь это, как только я повешу трубку.
- Дурочка, чего ты от меня хочешь? – она чувствовала, что он сердится.
- Ничего! Просто зачем нужно было меня завоевывать, брать штурмом неприступную крепость, добиваясь белого флага лишь для того, чтобы вытереть о него ноги и отправиться за новыми победами, или самому стать чьей-то жертвой! - ну вот, она не выдержала, все ему выложив, и не повесила трубку. Теперь он может праздновать окончательную победу.
- Света, что тебе известно? Ты ничего не понимаешь, поэтому не делай никаких выводов и не бросайся обвинениями. Я не могу сейчас тебе все объяснить, мне пора, только, пожалуйста, ничего себе не надумывай, ты ведь такая мнительная. Я хотел поговорить с тобой, а ты заняла все это время своими глупыми обвинениями. Теперь мне пора, пока, малыш, - и он повесил трубку.
Света выдернула телефонный шнур из розетки, достала из аптечки несколько таблеток димедрола, подумала секунду, и ссыпала все обратно в пузырек. Лучше бы он не звонил, не тревожил и не будоражил ее. Почему он хочет держать ее в неведении относительно своей новой жизни? Какую игру он ведет?
Вскочив, она снова потянулась к телефонной трубке и набрала номер. Плюнула, полезла под стол за упавшим шнуром, подсоединила аппарат и снова набрала номер. Трубку долго не брали, наконец, она услышала мужской голос.
- Да, кто это? Кто меня отвлек от белокурой богини? Надеюсь, у вас серьезные причины для этого?
- Бертуччо, прости, это я, - пролепетала растерявшаяся девушка.
В первую минуту она приняла его грозное ворчание всерьез. Ну вот, и он не один. У всех кто-то есть, все влюблены, все счастливы, и только она одна, как сыч, и никому не дает покоя. Вот помешала хорошему человеку.
- Светлячок, бог ты мой! – его голос изменился. Теперь она узнавала милого Бертуччо. - Рад тебя слышать, детка, одну секунду, - и Света услышала, как он тихим голосом что-то говорит, ему отвечает недовольный женский голос, он что-то шикает, цыкает, и через мгновение на том конце провода наступает тишина. – Света, я весь твой. Чем обязан?
- Ничем, - грустно сказала девушка. – У меня очень несущественная причина, почему я отвлекла тебя от твоей богини. Так что заранее прошу прощения за неоправданную дерзость.
- Да ладно, у тебя да не существенная! Не верю, - рассмеялся бодрый Бертуччо. – Не может такого быть.
- Сильно не существенная.
- О, ну так я просто счастлив! Значит, ты позвонила мне просто так! Супер! Я польщен, - и он чмокнул трубку.- Моя королева!
Света не удержалась от улыбки. Он всегда такой веселый. Даже при встрече с Золотым китайцем он держал себя в руках и пытался шутить. Балагур. Такие и на казнь шли с улыбкой и острой шуткой в адрес палачей. Блин, о чем это она? Просто он напомнил ей средневекового рыцаря, длинноволосого и прекрасного, закованного в латы. Прекрасный итальянец. Или француз? Не важно, просто прекрасный.
- Берт, я с глупым вопросом, - она вздохнула.
- Давай, валяй! От тебя я приму любую глупость, ты же знаешь!
- Да?
- Ты ела из моих рук, я пел тебе похабные песни, мы вместе пили, и ты провела ночь со мной под одной крышей. Так что, мы с тобой практически родные люди, - Бертуччо рассмеялся.
- Ну, песня была на французском, так что я ничего не поняла.
- Ну и что. Зато она похабная! Очень! Просто бесстыжая! – он прищелкнул языком.
- Как твоя губа? Зажила? – вспомнила Света последний инцидент и решила проявить сочувствие.
- Ты о чем? – мужчина никогда не помнил о таких мелочах, как стычки, драки и синяки.
- Арсений тебя ударил, когда мы… ты… ну, в общем… Это, наверное, наказание за твои похабные песни.
- Да ладно, забудь, все зажило. Я ему отомстил, - Берт рассмеялся.
- Серьезно? Вы поругались? – Света напряглась. Арсений был такой злой тем утром. Так кричал, не сдержался, и ударил своего друга. Своего брата. Из-за нее.
- Да, это была месть века! Я насыпал ему в суп сахара и перца, - Бертуччо откровенно ржал.
- Здорово, - Света растерялась окончательно.
Она слишком серьезно ко всему относится. Берт прав – надо быть немного проще. Или намного проще. Но если бы она это умела! Зачем она позвонила? Сейчас она задаст свой вопрос, и он все поймет, и ей будет стыдно. Ай, ладно, ей и так теперь всегда стыдно.
- Светик, говори, - ободрил ее Бертуччо тихим проникновенным голосом, словно почувствовав ее сомнения. – Ты же знаешь, мне ты можешь сказать все что угодно. Я все пойму. А что не пойму – то просто приму.
Вот все-таки любит он ее! Он так к ней добр. Настоящий друг. Ага, Сэмо тоже был настоящим другом. А потом как выдал, так она еле отдышалась. Никому нельзя верить.
- В общем, Бертуччо, мне нужно знать, когда у Арсения свадьба, - Света сказала это, и даже зажмурилась.
Дурочка, неужели она ждет, что на нее обрушится потолок? Бертуччо откашлялся.
- Свет, а тебе зачем? – осторожно спросил он. Чего-чего, но этого он не ожидал никак.
- Тебе жалко, что ли? Трудно сказать? – Света напряженно ждала ответа.
- Не трудно, но… я не понимаю, зачем… - девушка услышала, как Берт чиркнул спичкой. Решил закурить. Арсений всегда курил, когда нервничал. Интересно, Берт тоже так делает, или курит просто потому, что хочется?
- Понимаешь, Берт. Ты все понимаешь. Ну пожалуйста.
- Сегодня какое число? – спросил он. Его голос по-прежнему казался растерянным.
- Пятое августа.
- Вот, седьмого августа, да! Точно! Седьмого.
- Окей, спасибо. И пока, - тихо сказала Света, собираясь отключиться.
- Как пока? Стой, эй, какое пока? Ты что, вот так и положишь трубку? Света! – мужчина возмутился. – Требую продолжения банкета.
- Что я могу тебе предложить… - Свете было грустно.
- Многое! Ну, по большому счету ты могла бы предложить мне весь мир, всю Вселенную, или, по крайней мере, если этого тебе жалко, то просто свое общество.
- Ну, не знаю…мое общество не стоит и гроша в базарный день.
- Вот не правда! И не наговаривай на себя. Да в средние века за тебя бы дрались короли на турнирах! – самозабвенно сочинял Бертуччо.
Света рассмеялась. Берт был рад услышать ее смех.
- Видишь, вот ты и улыбаешься, - произнес он тихо. – Это здорово.
- Берт, ну что ты такое говоришь, - Света почувствовала, что смущается.
- Света, а давай встретимся, - попросил мужчина. – Прямо сейчас.
- Что? Нет! Берт, что ты говоришь, - Света растерялась. – Я собираюсь посвятить все свое время дивану и подушке, - призналась она мужчине. Уж перед ним-то она может не выпендриваться, он и так все про нее знает.
- Ну удели свое внимание и мне. Немножечко, чуть-чуточку, - уговаривал Бертуччо. – Я покажу тебе, что моя губа совершенно зажила. Ты убедишься, что со мной все в порядке, а я увижу, что ты по-прежнему прекрасна.
- Но ведь поздно уже, - Света колебалась.
- Да ладно, всего-то десять вечера! Я сейчас заеду за тобой, и мы где-нибудь посидим, идет? Можем сходить в кино, или сыграть в бильярд, или зависнуть на каком-нибудь ночном сейшене, как тебе идеи? Можем сделать все это одновременно или по очереди.
- Хорошо, я согласна, но только, пожалуйста, давай куда-нибудь, где мало народу.
- Отличная идея! Через сорок минут буду у тебя! – и Бертуччо отключился.
***
Света медленно подошла к настенному календарю походкой человека, вынужденного идти по горящим углям босиком. Мрачно посмотрела на число. Седьмое августа. Она взяла с рабочего стола черный маркер и с ненавистью стала закрашивать квадратик с цифрой. Она тяжело дышала, и ей не хватало воздуха. В дверь постучали.
- Войдите, - Света очнулась от тяжелых мыслей, пытаясь взять себя в руки.
Идя к столу, мельком подумала, что надо попросить уборщицу помыть окна, какие-то они тусклые, и паутина в углах висит. Такой мрачный кабинет. Какое-то запустение кругом, впрочем, как и в ее жизни.
- Свет, там тебя спрашивают, - в дверь заглянула улыбчивая девушка с ресепшена, - опять по тому же поводу, - и она многозначительно сверкнув глазами, скрылась за дверью.
Света недоуменно пожала плечами, вышла из-за стола, выглянула в коридор и вцепилась в ручку своей двери.
- Нет!
Посреди холла стоял мужчина в униформе с огромным букетом роз.
- Это бред какой-то, я сплю, и вижу кошмар, - пробормотала она, а мужчина уже
