– она накрыла своей ладонью его руку. – Спасибо за завтрак, было здорово оказаться в центре твоей заботы.
Мужчина наклонился и поцеловал ее руку.
Девушка подошла к окну, чтобы узнать погоду, и замерла, очарованная дождем. В блестящих лужах отражались деревья и фонари, еще не выключенные с ночи, вывески казались ярко вычищенными и блестящими, мокрые листья устилали проспект.
Бертуччо подошел сзади, положил ей руки на плечи и замер. Они молчали и смотрели в окно, по которому струились капли воды, преображая вид за окном, делая его фантастическим и нереальным. Волшебные машины, сверкающие и блестящие, проносились по зеркальной поверхности асфальта, нереально красивые прохожие, украсившие себя разноцветными зонтами, спешили по делам. Фантастически прекрасный ангел в центре площади озарял и осенял эту картину своими распростертыми крыльями. Как красиво.
Значит, этот человек тоже любит дождь, и может наблюдать за ним, забыв про время! Света могла простоять так долго, но, к сожалению, ей надо было собираться на работу. Она повернулась к Бертуччо, и встретилась с его жгучим взглядом, ошпарившим ее своей неожиданной и неприкрытой страстью. Так он не смотрел в окно! Он не сводил с нее глаз, а она-то любовалась осенним пейзажем, дурочка. Света покраснела и смешалась.
- Берт, пора собираться, - пробормотала она.
Берт не ответил, но убрал руки и отступил в сторону, давая ей возможность отойти от окна. Он молча последовал за ней в прихожую и оделся. Подождал, пока она выйдет к нему, и подал ей плащ.
- Я довезу тебя до работы, - сказал он.
Света хотела возразить, но была остановлена его требовательным взглядом. Она только пожала плечами и надолго замолчала.
В салоне машины было тихо, слышно было только трение дворников, смахивающих потоки воды с лобового стекла.
- Ты любишь его, - проговорил вдруг мужчина с горечью и улыбнулся.
Это была улыбка, от которой у Светы заныло сердце. Ей хотелось прикоснуться к его лицу, погладить, утешить и успокоить, но она не могла пошевелиться. Что она может сказать? Все верно.
- Что же мне делать, - продолжал Бертуччо, не поворачивая головы. Он вел машину, внимательно следя за дорогой, но то, что он говорил, не вязалось с обычной обстановкой. – Куда же мне деться со своей чертовой любовью, а? Ты не знаешь? – он повернулся к девушке и улыбнулся ей. – Вот и я не знаю.
Света молчала. Она не смела произнести ни звука, с волнением наблюдая за подозрительно спокойным мужчиной.
- Бертуччо, поговорим вечером, - сказала она, когда машина затормозила перед ее офисом. – Я буду ждать тебя.
Она вышла из машины, не смея поцеловать его и даже прикоснуться к нему, понимая, что ему этого очень бы хотелось. Он не попросил, она не сделала.
- Счастливо, моя королева, - тихо сказал Бертуччо. – Хорошего дня.
Вечером он не приехал. Она прождала его полчаса, и так и отправилась домой в одиночестве. Лишь переступив порог своей квартиры, она ветром пронеслась в комнату и схватила телефонную трубку.
Ей ответил Арсений.
- Слушаю, - произнес он, и сердце девушки бешено заколотилось.
- Э… вообще-то я хотела поговорить с Бертуччо, - промямлила она.
- Света? Рад тебя слышать. Тебе нужен Берт? Боюсь, он не сможет подойти к телефону.
- Что ты с ним сделал? – тут же закричала девушка. Она больше не вынесет этой бессмысленной жестокости! Сколько можно терпеть этот произвол! С нее довольно! – Где он?
- Вообще-то, он спит, - голос Арсения звучал обиженно. Он был оскорблен таким выпадом в свой адрес.
- Спит? Не может быть. Как же… он же обещал… мы должны были встретиться…
- Света, он пьян настолько, что не мог бы приехать за тобой. Он даже не смог предупредить меня, чтобы я встретил тебя вместо него.
- Но почему? Что случилось?
- Думаю, ты знаешь, - тихо произнес Арсений. – Я скучаю по тебе, - вдруг сказал он.
- Прости, мне надо идти, - тут же дернулась, как от удара током, Света, и положила трубку.
Ее колотило и лихорадило, сердце рвалось к этому человеку, тело вопило о своих попранных правах, но разум твердил, что она поступает правильно. Она ненавидела себя в этот момент.
- Да что же это такое, - прошептала она и разревелась.
***
Света звонила практически каждый вечер, и каждый раз Арсений отвечал ей бесцветным голосом, что Берт не может подойти к телефону.
- Ему плохо, да? – спросила Света на четвертый вечер, вновь услышав отрицательный ответ на свою просьбу поговорить с другом.
- Плохо. Кажется, он спивается, - Арсений чиркнул спичкой и закурил, тихо выпуская дым.
- Чем ему можно помочь? – тихо спросила Света. Боже, ну о какой помощи может идти речь!
- Света, ты издеваешься? Ему невозможно помочь, - девушка поняла, что Арсений сердится.
- Как это?
- Ты не понимаешь? Ты действительно не понимаешь? – Арсения затянулся сигаретой, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы.
- Нет, а что ты кричишь на меня? – Света обиделась.
Она растерялась. Наверное, она глупая, и правда, чего-то не догоняет.
- Это из-за тебя.
- Что? Как? То есть, да, наверное, нет, я не понимаю… Арсений… - она потерла лоб, крепко прижимая трубку к уху.
- Света, он говорил тебе, что любит тебя?
Девушка растерялась. Что он знает? Что ему известно про их отношения?
- Не молчи, чего ты испугалась? – усмехнулся мужчина.
- Говорил, - призналась Света упавшим голосом.
- А что ты ему ответила? – потребовал Арсений.
- Нет, лучше сразу убей меня, только не мучай, - взмолилась девушка. - Арсений, чего ты от меня хочешь?
- Ты знаешь, чего. Всю тебя, но сейчас речь не об этом, - оборвал сам себя мужчина. – Ты ему не ответила взаимностью, так?
- Да, не ответила, - прошептала Света.
- И чего ты хочешь? Теперь он страдает, - усмехнулся Арсений.
- А тебе весело? – Света даже обиделась на его тон.
- Что? Как мне может быть весело, когда пропадает мой брат? Нет, поверь, мне не до смеха. Но… знаешь… если бы ты откликнулась на его чувство… - Арсений замолчал.
- То что? Сейчас последуют угрозы, да?
- Угадала. У него все равно не было бы шансов. Понимаешь, Света, так уж вышло, что я сильнее его. И морально, и физически. Поэтому, ему меня не обыграть. А в этом деле третий всегда лишний. И третий – это он, мой дружище Берт.
- А если бы я выбрала его?
Последовало недолгое, но выразительно молчание.
- Мы оба знаем, что это не так, - твердо сказал мужчина, и сердце девушки подпрыгнуло в груди, толи от страха, толи от радости. – Ты моя. Так легли звезды, так распорядилась судьба, от этого не уйти. Тебе от меня не скрыться, - и изменившимся голосом, вызывавшим у девушки сильное сердцебиение, продолжил: - СВЕТА. Сколько бы ты не бегала от меня, сколько бы не скрывалась, ты все равно неминуемо попадешь ко мне в руки, и я тебя больше не выпущу. Я сделал ошибку, много ошибок. Но… такой уж я дурак, - он грустно усмехнулся. – Может быть, объявим время работы над ошибками? – попросил он тихо.
- Арсений, я… не могу. Прости меня, но что-то мне мешает. Пойми меня, прошу тебя…
Света была не в силах бросить трубку, и боялась прервать этот разговор, боялась, что через некоторое время исчезнет его голос, и он опять покажется ей нереальным персонажем странных грез. Но что она могла поделать? Опять эта странная стена между ней и ее любимым человеком мешала ей почувствовать его, признаться ему, открыться и отдаться.
- Что же будет дальше с Бертуччо? Ведь надо что-то делать, - проговорила она, чтобы прогнать наваждение.
Ей было жалко этого красивого мужчину. Бертуччо, всегда веселый и жизнерадостный, бесшабашный и покладистый, сейчас страдал настолько, что позволял себе то, что ненавидел с детства – алкоголь.
- Я постараюсь вывести его из запоя, - произнес Арсений, - но вряд ли надолго. Он снова нырнет в это небытие…
- Но как, но почему… зачем? Чего он добивается таким образом, что и кому пытается доказать?
- Да не хочет он ничего никому доказывать, - устало вздохнул Арсений. – Ну не может он пойти против брата, он мне жизнью обязан. Вот и страдает тихо.
Света ахнула. Арсений говорит ей сейчас, что Бертуччо страдает из-за нее. Из-за своей безответной любви. И не сможет ни на чем настаивать, не предпримет никаких решительных действий из уважения к Арсению. И что ей делать?
Даже если исчезнут преграды между ней и Арсением, может ли их счастье быть полным, когда рядом будет страдать брошенный и отвергнутый человек? Неужели ему нужна она? А ведь он был с ней в трудные моменты ее жизни. Был рядом, его сильные руки, крепкое плечо и… жаркие ненасытные губы… Девушка провела по своим губам. Подумать только, она целовалась с Кьенгом и Бертуччо больше, чем с Арсением…
- Света, - вырвал ее из раздумий тихий голос Арсения. – Можно тебя увидеть?
- Прости, - произнесла Света и хотела отключить телефонную трубку, как вдруг неожиданно услышала:
Значит — опять
темно и понуро
сердце возьму,
слезами окапав,
нести,
как собака,
которая в конуру
несет
перееханную поездом лапу.
- Что это? – Света не могла поверить тому, что услышала. Он читает Маяковского? Ей? Маяковского???
- Это любовь, - сказал Арсений.
- Так не честно! Так можно добиться от меня всего, чего угодно, - Света грустно улыбнулась, надеясь, что Арсений ее поймет.
- Я знаю, ты любишь его стихи, - тихо сказал Арсений. – Для меня это немного странно, такой стиль для романтически настроенной девушки – странный выбор. Но, начав его читать, я уже не могу остановиться. Это… сильно.
- Это красиво, - согласилась Света. – Знаешь, мне кажется, только не смейся надо мной…
- Я не смеюсь.
- И не считай это глупостью.
- Я не считаю.
- Мне кажется, что лучше, чем он, никто не может сказать о любви. Это субъективное мнение, разумеется, и я многого не читала и не знаю и не понимаю ни в поэзии, ни в жизни, но, на мой взгляд, это лучший способ выразить настоящие сильные чувства. Искренние и глубокие.
- Тогда вот тебе еще, - произнес Арсений.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок над виском не смогу нажать.
Надо мною кроме твоего взгляда
не властно лезвие ни одного ножа.
- Арсений, пожалуйста, не надо, - Света трепетала.
Ее любимые стихи. Ее любимый мужчина. Чего же она ждет? Чего она требует от него? Что ей мешает быть с ним, лежать на его груди и слушать Маяковского, и улетать?
- Спасибо. Мне пора, - и Света повесила трубку прежде, чем Арсений успел что-то сказать. Она прервала этот разговор, чтобы… чтобы провести половину ночи в слезах и страданиях.
