который был уже немного подшофе.
- Я смотрю, у вас сегодня и холодец, и селедочка в винном соусе, и салаты на любой вкус, - порадовался изобилию закусок вновь прибывший, оглядывая совершенно пустые поверхности, - молодцы, объявляю вам благодарность и добавляю в вашу копилку еще по одному очку. По какому поводу сегодня сбор?
- Вот Мокия Епсихидоровича прописываем на последний постой, в натуре.
- Доброе дело, - начальник бюро проверки вытащил из кармана галифе граненый стакан, – заодно сегодня отрепетируем общее построение в двухместном номере и порадуемся все вместе в ноль часов по Гринвичу. Наливай!
Теперь разлили на троих по полному стакану. Товарищ Подшофе поднял руку горизонтально, согнул ее в локте и установил на сгибе стакан с жидкостью. Осторожно нагнулся, прижал стакан с самогоном ко рту и, запрокидывая голову назад, вылил содержимое в рот, не пролив ни капли.
- Высший пилотаж, - прокомментировал трюк бывший прокурор, - за такой номер можно и амнистировать, как истинного патриота отечества. А чем бы лучше закусить?
- Берите горчички к холодцу, - сказал Ахиней и махнул рукой в сторону. В обозримом пространстве ни холодца, ни тем более горчицы не было и в помине.
- Горчичка нынче хороша, - сказал товарищ Подшофе и для приличия что-то пожевал и даже облизнул губы.
- Из чего ты ее гонишь? – спросил Сажалкин, - говорят из каких-то воспоминаний.
- А помнишь, Мокий, один чудак для всего народа по телевизору воду заряжал, как целебную? Я использую этот же способ: заливаю в банку чистую воду, гляжу на нее пристально и вспоминаю всю свою жизнь. А потом перегоняю. Крепкая выходит, зараза, - горит, как бензин.
Третью рюмку, бокал или стакан в посюстороннем мире обычно поднимают за милых дам. А как обстоит дело в потустороннем мире?
- В нашем посюстороннем мире, в отличии от потустороннего, проблема взаимоотношения полов не стоит так остро, - сказал товарищ Подшофе и сытно икнул.
- Именно поэтому я предлагаю не отвлекаться по мелочам, - добавил Ахиней Галиматьянович, - а обсудить серьезный вопрос, к примеру, как и когда мы все вместе будем радоваться в ноль часов по Гринвичу.
- А сколько это по-нашему? – спросил бывший прокурор.
- Я думаю часов семь или восемь вечера, - почесал в затылке Брагин, - ну, максимум – одиннадцать.
- Совершенно закрытая информация, - прищурился товарищ Подшофе. Этот прищур означал, что он уже пьян, и скоро будут приняты самые жесткие административные меры по вопросам дисциплины в пятизвездочном бараке номер шесть.
- А вот известный в прошлом борец с антисемитизмом в отдельно взятой однокомнатной квартире профессор Кислых-Щецкий Абрам Моисеевич утверждает, что это два часа ночи,- сказал Брагин, - он даже эксперимент провел: разбудил ночью весь барак и предложил всем порадоваться
- И чем это кончилось? – спросил Сажалкин, снимая обувь и носки.
- Ничем, - ответил Ахиней, снимая брюки и трусы, - надавали ему по шее и спать завалились. Он теперь в ноль часов по еврейскому Гринвичу радуется вместе со всеми спящими. А отдельно от всех остальных радуется тому, что его не разобрали по частям.
Когда Брагин был сильно пьян, он любил без трусов прогуляться на природе, почувствовать себя свободным и независимым. Слава богу, здесь не зона, можно оттянуться по полной про-грамме.
- Разливай еще по одной, - скомандовал товарищ Подшофе.
- Я больше не хочу, - промямлил бывший прокурор.
- Здесь я решаю, кто чего хочет, - ответил товарищ Подшофе.
Разлили еще по полному стакану и выпили. Сажалкин норовил проявить свои способности по линии вокала. Но дальше первой строчки гимна Советского союза дело не шло.
- Теперь мы будем репетировать общее построение, поскольку сейчас у нас появился новичок, - сообщил товарищ Подшофе, вошедший в административный раж. - Тот, кто не будет выполнять мои команды, получит три штрафных круга.
Бывший прокурор посмотрел на стоящего возле него без трусов бывшего зэка, разделся догола и спросил:
- Мы идем в баню? - И стоя захрапел с открытыми глазами.
- Слушай мою команду, - зычным голосом завопил товарищ Подшофе, - в одну шеренгу становись! Пятки вместе – носки врозь. Глядеть мне в глаза!
Бывший зэк в одной майке и голый экспрокурор, качаясь из стороны в сторону, прижались друг к другу, стараясь развести носки врозь. Брагин одним глазом пытался зафиксировать товарища Подшофе, а другим поймать в фокус свои носки. Экспрокурор, похрапывая, автоматически выполнял все команды.
- Равнение направо, - гаркнул товарищ Подшофе, - на первый - второй рассчитайсь!
- Первый, - среагировал Брагин.
Служитель Фемиды мычал что-то нечленораздельное, его мотало из стороны в сторону. Неожиданно для присутствующих он начал ходьбу на месте.
- Товарищ, видимо, не понимает, - с угрозой сказал Подшофе, - повторяю в последний раз: «На первый-второй рассчитайсь!»
Отреагировал только Брагин, экспрокурор продолжал маршировать, напевая первую строчку из гимна Советского Союза.
Товарищ Подшофе подошел к экспрокурору и отвесил ему две оплеухи – с правой, а потом и с левой руки. Пение и ходьба на месте прекратились.
- А он вменяемый, - сказал товарищ Подшофе, - понимает, что к чему. Ты как думаешь, Ахиней?
- Наш человек, гадом буду. Берем его третьим, гражданин начальник?
- С испытательным сроком. Пусть сначала пить научится. А теперь пробуем последний раз: «На первый-второй рассчитайсь!»
- Первый, - крикнул Брагин.
- Второй, - зевнул Сажалкин.
- Первый, - повторил Брагин.
- Второй, - откликнулся Сажалкин.
- Продолжайте до тех пор, пока я не вернусь, - сказал товарищ Подшофе и вышел нетвердым шагом.
…Великолепным солнечным утром следующего дня, не чувствуя никаких признаков похмелья, Брагин и Сажалкин стояли у своего пятизвездочного барака номер шесть и читали на плакате, натянутом между двух сосен, весьма странную надпись:
В Ы Б О Р Ы в О О Н за О Т
состоятся в ближайшие понедельник или пятницу.
(Кан-дидат от мужчин – Сажалкин М.Е., от женщин - Кухаркина А.)
- Поздравляю, Мокий, - сказал Брагин, - растешь прямо на глазах.
- Спасибо. Только я не понимаю, что такое «ОТ». ООН – это та самая, земная. А «ОТ» что такое? Отдаленные территории?
- Нет, дорогой, это посильнее будет – мы станем выбирать Оперативных Ответственных Наблюдателей за Общественным Туалетом. Обязательно двоих: мужчину и женщину. Причем, мужчина должен контролировать женскую часть, а женщина наоборот – мужскую. Такова новая идея администрации. Но и ты обязан выступить с какой-нибудь интересной инициативой. Что-нибудь эдакое придумай, чтобы запомнилось и за сердце схватило.
- Предлагаю поменять местами обозначения: «М» – это теперь будет «Мадам», а «Ж» – жентельмен.
- Ты гений, Сажалкин, далеко пойдешь!
- А ты, Ахиней, уверен, что я наберу необходимое количест-во голосов?
- Не сомневаюсь, братан, ведь я тут бессменный председатель счетной комиссии. У нас для этого две урны предусмотрены: в од-ну бросают бюллетени, а во второй уже все подсчитано, упаковано и выбрано. Вот эту, вторую, я и открываю. Так что поздравляю, ты теперь имеешь вторую пайку щей. Не забудь с другом поделиться!
- Век буду тебе благодарен, Ахиней! Ты мне и в той, первой, жизни помог карьеру сделать. Если бы не ты, сидел бы я где-нибудь в задрипанном райцентре и сажал всю жизнь каких-нибудь мудаков за мешок ворованной картошки. Мы - одно целое. Это и есть диалектика: «придурок» в зоне и прокурор.
Так они и стояли, обнявшись и похлопывая друг друга по спине, довольные тем, что судьба во второй раз, но уже в следующей жизни, свела их лицом к лицу.
Товарищ Подшофе хозяйским глазом одобрительно оглядел плакат с наглядной агитацией.
- Неплохо, неплохо, - сказал он, - теперь, когда выборы уже фактически состоялись, нам нужно позаботиться о стратегии предвыборной борьбы, чтобы никто не смог обвинить нас в от-сутствии демократических прав и законов на нашей территории.
- А независимые наблюдатели приглашены? – спросил входящий во вкус Сажалкин.
- У нас будет группа пришельцев, представителей Невидимой Черной Дыры. Мы их с вами тоже не увидим.
- Я бы хотел, чтобы участие в изматывающей предвыборной гонке приняла оппозиция, - сказал пока еще де-факто кандидат в ООН за ОТ.
- Мы в нем не ошиблись, гражданин начальник, - порадовался за своего друга Брагин, - он настоящий демократ.
- Да, оппозиция необходима, - сказал товарищ Подшофе, - будем ее назначать. Какие имеются предложения?
- Я бы рекомендовал на роль лидера человека образованного, в очках, известного в узких диссидентских кругах как борца с антисемитизмом в отдельно взятой квартире, к тому же знающего, сколько будет ноль часов Гринвича по-нашему. Это профессор Кислых-Щецкий Абрам Моисеевич, - предложил Сажалкин.
- Верно, - подтвердил Брагин, - у нас народ именно таких любит - в очках и с пятым пунктом.
- Один голос он точно наберет, - удовлетворенно хмыкнул товарищ Подшофе, - свой собственный. Но для наблюдателей из созвездия Черной Дыры этого будет достаточно: для них единица - бесконечно большое число, у них там все складывается из нулей.
- Как и у нас в прошлой жизни, - добавил Брагин. - Зато теперь я стал консультантом при ООН за ОТ.
- Больше всех выиграл Мокий Епсихидорович, - сказал товарищ Подшофе, - здесь умеют ценить прошлые заслуги, особенно в деле поддержания порядка. Еще Гете сказал: «Лучше несправедливость, чем беспорядок». Но нам надо сосредоточить усилия на том, чтобы достойно провести избирательную кампанию.
- Необходимо организовать культурную программу, спортивные соревнования, и, если позволит бюджет, выдавать пирожки с повидлом в день голосования прямо перед урной, куда опускают бюллетени, - предложил Сажалкин .
- По телевизору надо запустить Первый концерт Чайковского для фортепьяно с оркестром, пусть смотрят и слушают, но без звука - достаточно одного изображения, чтобы не вызывать противоречивых эмоций, - решил товарищ Подшофе.
- Спортивные соревнования лучше всего устроить по перетягиванию каната между мужской и женской сборными командами. - сказал Брагин. - За мужскую команду надо выставить всю оппозицию во главе с профессором Кислых-Щецким, а за женскую - толь-ко одну Ангелину Кухаркину, ту самую, на которую Ильич пальцем указал. Я по ней давно сохну.
- Верно, - одобрил товарищ Подшофе, - она одна их всех перетянет. - Ты, Ахиней, умнеешь прямо не по дням, а по часам. Назначаю тебя официальным помощником кандидата. Теперь ты имеешь дополнительный стакан компота два раза в неделю.
- Я вас не подведу, гражданин начальник.
- Вижу, что стараешься. Кстати, как у тебя с закуской?
- Не хуже, чем вчера.
- Ладно, я вечерком загляну на огонек.
Легко было говорить товарищу Подшофе, что надо назначить профессора кандидатом от оппозиции на предстоящих выборах. Но Сажалкин и Брагин понимали, что необходимо и согласие профессора. А что он ни под каким видом не станет баллотироваться на высокий пост наблюдателя за туалетом, было очевидно. Собутыльники начали чесать в затылках. Что-то такое следовало придумать, чтобы профессор не смог отказаться.
-Я вас приветствую, уважаемый Абрам Моисеевич, - Сажалкин пожал руку подошедшему профессору и указал на рекламный транспарант. - Наконец-то мы дождались демократических выборов на
