воспоминаний А.Титова, Ю.Белишкина, Инны Николаевны, матери Марьяны.
Я, впрочем как и Марьяна, не могу понять трёх мужиков, которые бросились отнимать наследство Виктора Цоя у его малолетнего сына?!! Какие к едрёной матери... это "друзья"?
Ясно сказал А.Титов. Густав - человек совершенно иного взгляда на мир, чем Виктор. Тихомиров держал дистанцию. А Юрий Каспарян в своих воспоминаниях пишет, что разные были у него с Виктором отношения, вплоть до активного неприятия. И это немудрено, если вместе с Артемием Троицким считать, что жена Юрия - Джоанна Стингрей вышла за Каспаряна замуж только для того, чтобы быть поближе к Виктору. Совсем, конечно же, не случайно, что сразу после смерти Виктора, они разошлись.
... Поведение музыкантов Кино после смерти Виктора с самого начала было очень странным. Вместо того, чтобы продолжить Великое Дело своего руководителя, они отказались от своего Общего Дела.
Было принято какое-то драконовское непонятное решение хранить ритуальное молчание по поводу всего, что так или иначе было связано с Виктором.
В фильме "Еловая субмарина" А. Липницкий посадил Густава и Каспаряна на ритуальное богатое мещанское позолоченное кресло.
Они попозировали с микрофонами некоторое время, а затем стыдливо ушли из кадра.
А затем А.Липницкий устами Жоэля Бастинера поведал нам о том, что Густаву заплатили за молчание "девятку, всего лишь".
А Ю.Каспарян уж после того согласился с тем же А.Липницким, что кассеты с демовокалом "Чёрного альбома" в машине не было... ? Каспарян в этом интервью нам также поведал о том, что много дней после неудачной записи демовокала ждал хорошего исполнения, а когда дождался, срочно уехал, а на следующий день было 15 августа 1990 года.
Что касается Густава, то посмотрев его интервью, я поразился тому, насколько же он не мыслит разницы между собой и великим своим приятелем. Всё очень и очень странно.
И их ритуальное двадцатилетнее молчание... и их неожиданная откровенность.
А как же случилось так, что всё, что связано с Виктором приватизировано "Мороз-Рекордс", а музыканты "Кино" судились с женой Виктора?
Я считаю, что за 20 лет эти люди исчерпали полностью кредит доверия. Надо пересмотреть всё, что связано с ними и Виктором, и в свете этого и относиться к ним.
Евгений Обухов
"Мне показалось, когда я в последние годы видел Витьку, что ему тесно в рамках той группы, которую он уже не контролировал. Ему бы надо было больше иметь единомышленников, потому что Густав - человек совсем другого плана, а Игорь Тихомиров абсолютно нейтрален... Я почувствовал, что Витьке очень несладко и по-человечески одиноко. Это даже не на бытовом уровне - что у него было в семейной жизни. Бывает, что человек скучает без единомышленников, когда он вдруг чувствует, что по большому счёту то, что он говорит, - он говорит один...
Я знаю только одно - последние два года ему было очень одиноко. Не с кем было порадоваться, приколоться к чему-нибудь..." (Воспоминания Александра Титова).
Евгений Обухов
По словам Светланы Власовой (Мориты) с Инной Николаевной, матерью Марьяны, Виктор говорил перед тем, как забрать своего сына в свою последнюю поездку в Латвию. Тогда же он совершенно определённо сказал ей, что гастролями с своей группой заниматься больше не будет. А готовился он к поездке в Японию и гастролям по всем столицам мира, очевидно с весьма понравившимися ему смеющимися японцами, которых мы видим на многочисленных фото Джоанны Стингрей.
Об этом в его песне:
" И я вернусь домой
Со щитом, а может быть на щите,
В серебре, а может быть нищете,
Но как можно скорей".
Ясно Виктором сказано о том, что он проходит крутой поворот в своей жизни, в результате чего может остаться без средств к существованию - " в серебре, а может быть нищете", или же и просто погибнуть в результате предстоящей ему неведомой нам драки... В Японии и за рубежом ему, ясное дело, ничто не угрожало. Стало быть, враги были у него дома.
Если не верите Инне Николаевне, поверьте матери Виктора, его продюсеру Ю.Белишкину, к которому Виктор от Айзеншписа не успел вернуться. У А. Титова воспоминания очень искренние, странностей никаких в них не вижу.
"Мне кажется, что Витька был творчески более честным, чем Борька. Тот за счёт своей эрудиции часто вуалировал послание, которое есть у него в песне. Он очень талантливо это делал, очень тонко. А Витька подавал более прямолинейно. И эти простые слова действовали ещё сильнее. Поэтому с Витькой у нас никогда не было разговоров о трактовках песен, я его понимал безоговорочно. Работал он над каждой песней, просто погружаясь в неё целиком. Проигрывал миллионы раз. Чаще всего дорабатывал какие-то гармонические дела. А текст всегда был уже устоявшийся к тому моменту, когда мы начинали работать...
Мне показалось, когда я в последние годы видел Витьку, что ему тесно в рамках той группы, которую он уже не контролировал" (А.Титов).
