Глава 5
Поиски трупа
На выходе из университетского городка меня поджидали полицейские.
- Иван Жилин? - спросил один, делая шаг от машины в мою сторону и доставая наручники.
- Да. А в чем дело?
- Вам придется проехать с нами.
- Но я не сделал ничего плохого!
- Вот на месте и разберемся.
Что было делать? Не драться же с ними на глазах у десятков свидетелей. Нет, я конечно предполагал, что рано или поздно придется переходить на нелегал. Но не на второй же день свободной жизни!
На меня нацепили наручники и аккуратно, нажимая ладонью на голову, усадили в полицейский автомобиль. На заднее сиденье, которое было отгорожено металлической сеткой и превращено в своеобразную клетку для задержанных. Полицейские сели вперед, на места для свободных людей.
В клетке было чисто, но пахло чем-то кислым с оттенком аммиака. Видимо предыдущие задержанные неоднократно справляли здесь разнообразные физиологические нужды, а регулярные чистки не способны были вытравить запах.
Впрочем, ехали мы быстро, аромат не был слишком силен, и я отвлекся, глядя в окно, на проплывающие мимо улицы. Через какое-то время я сообразил, что мы едем не к месту моей прописки. И не в полицейское управление.
- Простите, а куда… - начал я, но тут сообразил и закрыл рот.
Мы свернули с главной магистрали в сторону моря и подъехали к той халупке, которую я по рекомендации Амада снял для конспиративных встреч. Сейчас, в свете дня она выглядела мрачновато и дико, как заброшенное гнездо контрабандистов. Такие, знаете, потемневшие от времени стены, крыша кое-где поросшая мхом, покосившееся крыльцо… А вокруг старый сад из полузасохших крючковатых деревьев, и в десяти метрах за задней стеной скальный обрыв. Внизу шумело море.
- Ну, - сказал старший полицейский, выбираясь из машины и открывая мне дверцу. - Показывайте, где спрятали труп.
- Простите, что?
- Труп, говорю, куда дел?
Второй полицейский тоже приблизился и демонстративно извлек резиновую дубинку, которая до этой минуты мирно лежала на торпеде.
Я понял, что происходит. Видимо вчера, когда я волоком тащил в этот адрес мертвецки пьяное тело «великого художника», кто-то из соседей наблюдал за процессом и своевременно просигнализировал. Теперь оставалось только молиться, чтобы Рембрандт не умер с перепою и встретил нас похмельным, но живым.
- Пойдемте, - сказал я как можно более покладисто, - я все покажу.
Мы прошли по деревянным мосткам, ведущим к главному входу. Доски подавались под ногами и поскрипывали.
Дверь оказалась открыта, и мы беспрепятственно проникли в главную комнату. А там…
Действительность превзошла ожидания!
За столом, щедро уставленном закусками и целой батареей пустых бутылок, в позе рубенсовского Вакха восседал наш «покойник».
- А, полиция! - вскричал он, делая широкий жест вилкой с насаженным куском селедки. - Пива принесли?
Представители органов отреагировали ожидаемо. Они так решительно двинулись вперед, что казалось еще секунда, и главе застолья придется худо. Но в последний момент в события вмешался плюгавый мужичок, до того скромно притулившийся в уголке.
- Простите, я ошибся, - сказал он, привставая.
- В смысле «ошибся»? - первый полицейский резко притормозил и уперся взглядом в плюгавого.
- Это я вам звонил, - робко пояснил тот. - Увидел ночью, как новый квартиросъемщик, - (тут он осторожно показал на меня), - тащит безжизненное тело… Ну и подумал.
- А проверить сначала?
- Ночью побоялся. А утром пришел… - мужичок сделал жест в сторону Рембрандта, который в этот момент сосредоточенно рылся в пепельнице, выбирая окурок подлиннее. - И вот. Живой.
- А это точно то тело? - уточнил второй полицейский.
- Точно. Дом-то пустовал. Никого больше не было.
Старший наряда помолчал, соображая. Потом приказал подчиненному:
- Присмотри здесь. Мы прогуляемся.
Он дернул меня за руку и принудил выйти из дома.
Мы прошли с десяток шагов по направлению к обрыву, и я загрустил. «Ну, Амад, ну, удружил!». Местечко было самое, что ни на есть зловещее. Со стороны моря домик наш смотрелся как ласточкино гнездо, прилепившееся к скале. И я бы не удивился, если бы глянув с вершины утеса вниз, полицейский обнаружил бы вдоль полосы прибоя добрый десяток расчлененных трупов. Больно уж удобно было их туда сбрасывать.
К счастью, когда мы добрались ничем не огражденного края скального выступа, оказалось, что море под нами совершенно пустынно и не хранит следов преступлений.
Но зрелище, открывшееся перед нами, огромный простор моря и неба… Это завораживало.
- Блестело море, все в ярком свете, - взревел позади знакомый рембрантовский бас.
Мы оглянулись и обнаружили, что похмельный мастер кисти решил продолжить банкет на природе.
- И грозно волны о берег бились, - вещал он, дирижируя початой бутылкой пива. - Дрожали скалы от их ударов. Дрожало небо от грозной песни!
Старший полицейский сморщился, как от зубной боли, извлек из кармана обширный носовой платок и смачно высморкался. Затем, поймав паузу в поэтических воплях, спросил:
- Вы наняли дом, и в первый же вечер привезли сюда это. - (Он тычком пальца обозначил предмет своего интереса). - Зачем? Вы - мазохист?
- Мой племянник, - громко ответил за меня «великий художник», - заказал мне свой портрет. На фоне моря.
Служитель правопорядка недоверчиво поднял брови.
- А дом он снял как мастерскую, - еще громче продолжил носитель бессмертного имени. - На всё время, пока я буду творить. Вопросы?
- Это правда? - старший полицейский слегка повернул голову в мою сторону.
- Да, знаете… - я потоптался на месте, изображая смущение, - родственников не выбирают. Вот, обещал за ним присматривать, а он…
- Ну-ну.
Далее началось приятное. Меня освободили от наручников. Потом представители власти откозыряли и направились к выходу. Деревянный настил чуть пружинил под их ногами и ощутимо поскрипывал. Давно уже я, глядя на представителей власти, не испытывал такого чувства удовлетворения.
Но они не ушли просто так. Через пять шагов старший обернулся и указал на вальяжного Рембрандта, который как раз выливал в глотку остатки пива.
- Присматривайте за ним.
- Непременно.
Глава 6
Философия Рембрандта
«Для того, чтобы заставить врага поступить против его воли, завлекай его какой- либо выгодой. Для того, чтобы предотвратить выступление врага, покажи ему
вред этого».
Сун-цзы. «Трактат о воинском искусстве»
