лице. – Иди ко мне, не мучай меня, пожалуйста, Светка. Светочка, – он протянул к ней руку, другой ослабляя узел галстука. – Мне так плохо всякий раз, когда надо умолять тебя о любви, выпрашивать твое тело… Я скучаю по твоей душе. Прошу, давай начнем все сначала. Хочешь? Дай мне шанс, - зашептал он страстно, целуя ее лицо, гладя ее плечи. - Я расскажу тебе все мои тайны, я открою все свои секреты, и тебе будет легче понять меня и простить. – Он уговаривал ее, умолял, словно просил сохранить ему жизнь. - Света? – мужчина вздрогнул, глаза его на мгновение замерли, словно он увидел что-то не в этом мире, или прислушивался к чему-то. - Света??? – на лице застыло удивление. В другой миг ресницы плотно закрылись, Арсений зажмурился, лицо исказила гримаса боли и он закричал. - СВЕЕЕЕТА!!!! – он сильно вцепился ей в плечи, и девушка стала сгибаться под натиском его тела, вдруг переставшего ему подчиняться. Она схватила его за руки и попыталась оторвать от себя. Его глаза закатывались, судороги боли перекосили лицо.
Мужчине вдруг резко стало плохо, он закачался, и, желая удержаться на ногах, схватился за край стола, но промахнулся, и, падая, стянул со стола скатерть, увлекая в полет столовые приборы, закуски и свой бокал. Он сжался в позе эмбриона, в другую секунду вдруг вытянувшись дугой.
- Света, что это? Что случилось? Что со мной? – выдавил он, но новый спазм боли скрутил его и он завыл.
Он катался по полу, раздавив бокал и порезавшись его осколками. Кровь сочилась по щеке из тонких длинных порезов. По подбородку потекла слюна, на губах выступила пена.
Он хотел еще что-то крикнуть, но уже не мог, горло сдавила какая-то неведомая сила, там что-то клокотало и хрипело, он стал синеть, задыхаясь, не переставая дергаться в болезненных конвульсиях.
Света с ужасом в глазах смотрела на Арсения, не в силах пошевелиться. Разве этого она желала ему? Таких мучений, такой агонии? Сердце сильно колотилось в груди. Боже, что она наделала! Да она же чудовище! Она убийца! Обречь живого человека на такие муки! Она закрыла себе рот ладонью, чтобы не закричать от страха!
- Боже! Арсений! – вырвалось у нее! – Боже, что же делать!
На грани потери сознания он выкинул руку в ее сторону, как бы призывая ее на помощь, своего доброго ангела, и она бросилась к телефону.
- Алло, скорая? Срочно приезжайте! Человеку плохо, кажется, отравление. Прошу вас, быстрее!!! Спасите его! Помогите!!!
Она зарыдала, снова обернувшись к мужчине, замершему на полу. Он только изредка скреб ботинками по полу.
- Боже мой, Арсений, прости, - шептала Света сквозь рыдания. – Боже, что я натворила! Боже, помоги ему! Спаси его!!! Только пусть он живет!!! Я навсегда исчезну, пусть меня посадят в тюрьму, пусть меня даже убьют, только сохрани ему жизнь!!! – кричала она уже в полный голос, упав на колени и трясясь нервной дрожью. – Только пусть живет!!!!
Именно сейчас она поняла, как пуста и бессмысленна жизнь без этого мужчины, ее единственного мужчины. Дикий вой истерзанного сердца, столкнувшегося с самой главной потерей в своей жизни, разорвал тишину в доме.
***
Человек, который преследовал ей так долго, добивался ее, круша все и всех вокруг, который серьезно был ею болен, который доверял ей, наконец, свою жизнь, мучительно умирал. И в этом оказалась виновата она.
Она считала себя жертвой, но жертвой оказался он, Арсений. Жертвой своей любви, заложником своей мечты, зависимым от одной ее улыбки, от одного ее слова. И вместо того, чтобы жить и наслаждаться этим, умело используя это положение, она довела все до такого финала.
Она бунтовала против того, что он пытался контролировать ее жизнь, так почему же она решила контролировать его смерть? Выбрала подходящий для себя момент, чтобы оборвать его существование в удобное для себя время.
Она поднялась с колен и тихо пошла к мужу. Ноги не слушались ее, лицо горело от слез, горло першило от крика, но она шла, превозмогая страх. Опустившись перед ним на пол, она положила его голову себе на колени. Волосы намокли в вине и свисали длинными сосульками. Бровь и скула были рассечены осколками от разбитого фужера, и кровь, смешиваясь с вином, заливала часть лица. Света гладила его волосы, убирая налипшие пряди со лба.
Неужели за похоронами Кати последуют еще один похороны? Тогда уж вскоре наступит и ее очередь. Ей такое дело не простят. Ни общественность, ни соратники Арсения. Ей в любом случае не жить, она это поняла сейчас совершенно четко. Глупая наивная дурочка. Из прострации ее вывел звонок в дверь.
Очнувшись, Света, осторожно переложив мужа на пол, бросилась открывать дверь медикам.
- Добрый вечер, куда нам проходить? – деловито спросил старший медик.
- В гостиную, пожалуйста. Прошу вас, быстрее, - слезы заливали бледное лицо девушки.
Все направились вслед за ней в красиво обставленный зал.
Горела бра в углу у рояля, потрескивали дрова в камине, на первый взгляд картина мира и уюта. Но только на первый. Следы разрушения сразу бросались в глаза. Гастрономическая композиция на столе была нарушена, часть скатерти была свезена вместе со всем, что на ней было сервировано. Большая ваза с роскошным букетом роз балансировала на самом краю столешницы. Среди раскиданных на полу тарелок, осколков стекла в луже темной жидкости с острым пряным запахом в неестественной позе лежал мужчина в вечернем костюме.
Люди замерли, сразу узнав, к кому по вызову они прибыли. Теперь Света не сомневалась, они сделают все, чтобы его спасти, если это еще возможно.
- Так, спокойно, мы положим его на носилки, - взялся за дело старший медик. – Сколько времени прошло после отравления?
Санитары ловко погрузили Арсения на носилки. Света ревностно следила за их действиями, напрасно сомневаясь, что они могут сделать что-то не так и доставить ему неудобства.
- Э… минут пятнадцать…. – Света, не отрываясь, смотрела, как Арсения увозят из комнаты.
- Что он ел и пил, как все произошло?
- Я…я не знаю. Мы пили и ели одно и то же, и я не понимаю… - надо же, лицемерка, она еще может играть, в таком-то состоянии. Сама себе противна.
- Хорошо, вижу, Вы не в том состоянии, чтобы продолжать этот разговор. Сейчас я сделаю Вам укольчик, и Вы поспите. А завтра приедете к нам, и мы продолжим разговор, хорошо?
- Вы его спасете? Он будет жить? С ним все будет в порядке?
Врач аккуратно высвобождался из цепляющихся за него рук девушки, подталкивая ее к дивану.
- Не волнуйтесь. Мы сделаем все, от нас зависящее. Главное, что вызов был сделан вовремя. Как только узнаем, какой яд попал в кровь, дело пойдет быстрее. Так Вы ничего не можете сказать по этому поводу?
Света отрицательно замотала головой, позволяя уложить себя на диван и сделать инъекцию успокоительного. Она действительно не знала, какой яд дала Арсению.
- Ну вот, все просто замечательно, - убаюкивал ее врач. – А теперь я займусь Вашим мужем. Всего хорошего, до завтра, - и мужчина быстрым шагом вышел из зала.
Света только всхлипывала. Убийца, мерзкая убийца.
Врач быстро вышел из дома и метнулся к машине. Шутка ли – такой пациент. Надо сделать все возможное и невозможное, чтобы не дать этому парню улизнуть на тот свет. Что, все-таки произошло, и что скрывает жена? Одно и то же они ели, как же. Хотя, кто по доброй воле станет травить этакого красавчика. Наверняка, с ним у нее есть все, о чем только могут мечтать девушки. Да и муж умный, красивый, влиятельный. Пожалуй, в городе нет никого, кто был бы весомее и авторитетнее Лугового. Но как раз у таких и есть завистники, и полно врагов. И если это не жена решила угробить муженька, то кто тогда?
- Вова, поехали, быстро. Миша, сообщи, что везем тяжелое отравление, пусть готовят реанимацию, - старший медик забрался в машину и задвинул дверь. Его поразила тишина в салоне кареты скорой помощи.
Он поднял голову и увидел, что никто не спешил выполнять его распоряжения. Вова, правда, мотор все же завел и тихо поехал со двора, но Миша даже не взял в руки передатчик. Санитары растерянно смотрели на своего бригадира. Переведя удивленный взгляд с одного лица на другое, старший, наконец, заметил пациента. Его серые глаза смеялись, испачканное в крови лицо прорезала кривая насмешливая улыбка. Пациент был скорее жив, чем мертв.
- Свершилось чудо, - произнес Арсений и засмеялся. Никто к нему не присоединился. – Спокойно, все в порядке, не нервничать, - отдал распоряжение Арсений. – Ребята, только не волнуйтесь, хорошо?
Он сел на носилках и свесил ноги.
- Ну дела-а-а, - первым отмер бригадир.
Он достал сигарету и закурил, предложив пачку по кругу. Арсений тоже присоединился ко всем. Водителя тоже угостили, и он следил за дорогой, непрестанно косясь назад, желая быть в курсе событий, развернувшихся в салоне автомобиля.
- Нас кто-то держит за дураков? – решился спросить старший бригады скорой помощи.
- Спокойно, я же попросил, - внушал ему Арсений. – Может, тебе укольчик сделать, успокоительный, как и моей женушке?
Слово «женушка» как будто все разъяснило. Значит, это она отравила. Фу ты, черт, отравила, как же. Вон он какой румяный и лоснящийся. Грязный только. Спектакль устроили на пару. Это у них такое развлечение для богатеньких?
- Салфетку возьми, утрись, - предложил медик.
Он решил, что в такой ситуации, когда он оказался выставленным на посмешище, можно не церемониться и не выкать. Санитар охотно протянул ему пакет с влажными салфетками, он передал их мужчине на носилках.
Арсений занялся своим туалетом, и вскоре выглядел вполне прилично, разве что от мокрых волос несло дорогим алкоголем.
- Куда едем-то? – спросил водитель. – В госпиталь?
- Нет, не надо в госпиталь, - ответил за всех Арсений. – Давай в кафе, поужинаем, - он оглядел людей, - наверняка вы все голодные, мотаетесь целые сутки по вызовам, а тут еще такой придурок попался, - и он усмехнулся. – Чего насупились, я угощаю. В благодарность, так сказать, за помощь, за понимание, за сочувствие.
Все оживились и повеселели.
- Ребята, у меня большая просьба – оставить эту шутку в тайне и никому не рассказывать про этот случай, - Арсений достал из кармана пиджака несколько крупных купюр и стал раздавать всем присутствующим. Водитель охотно протянул руку, и ему в раскрытую ладонь вложили стодолларовую банкноту.
- Ну ты даешь, - протянул бригадир, убирая деньги в карман засаленной униформы.
- Сам не думал, что так выйдет, – оправдывался с улыбкой мужчина. – Жизнь, сами понимаете, такая штука… - и он многозначительно посмотрел в глаза старшему медику, гипнотизируя его и внушая свое желание. Тот понимающе кивнул.
- А я не нанимался таскать тебя по лестницам, - ожил молодой санитар. Ему было обидно за свой порыв жалости к этому человеку, беспомощно валявшемуся на полу с признаками серьезного отравления и при смерти.
- Да, признаю, в последнее время я стал немного тяжеловат, - засмеялся Арсений. – Жена раскормила, да спокойная налаженная жизнь… - глаза его зло сверкнули серым пламенем, но никто этого не заметил. – Держи, за труды и заботы, - и он вложил в руки растерявшегося парня еще одну купюру. – От чистого сердца.
Все замолчали, докуривая. Затем по кругу пустили пачку Арсения. Все оценили новый вкус.
- Ребят, вы меня извините, - говорил проникновенно Арсений Луговой, – что так вышло. Я не хотел
