никого ставить в неловкое положение, просто так получилось, понимаете?
- Да ладно, да чего уж там, - закивали все, понимая, что всякое бывает в жизни. Что же они, не люди, что ли!
Они заехали в кафе, которое Арсений назвал водителю Вове, и оказались в красивом зале. Сексапильная администратор провела их в отдельную комнату, где их никто не видел, и можно было расслабиться. Ужин перерос в серьезное обжирание деликатесами, на которые не скупился их странный пациент. Сам Арсений почти не прикасался к пище, задумчиво улыбаясь каким-то своим мыслям, но улыбка эта была скорее страшной, чем милой и красивой. Ой, не поздоровится кому-то в ближайшее время. И старший медик даже догадывался, кому.
- Если тебе понадобится когда-нибудь наша помощь…. - доверительно наклонился он к Арсению. Сытый и благодушный, отдохнувший и забывшийся, он был готов на любые добрые поступки сейчас.
- Нет уж, боже упаси, - усмехнулся мужчина. – Но я тебя понял. В случае чего, на тебя можно положиться. Окей, - и Арсений хлопнул нового приятеля по плечу. - В свою очередь хочу сказать то же самое и тебе – обращайся по любому поводу. И ребятам твоим помогу. Сам понимаешь, у меня только одно условие – молчание. Держите язык за зубами, и все будет в порядке.
Эта последняя фразу показалась бригадиру медиков какой-то зловещей. Он понял, что деньги и угощение, это так, это даже не плата за и сговорчивость и забывчивость, просто щедрость души. А вот то, что сказал этот человек сейчас, это уже серьезное предупреждение. Что в случае чего, им просто не сдобровать. Вот и все. Он понял, и ребят предупредит. Не дурак ведь. Был бы дурак – не понял бы. Он лишь согласно кивнул головой и потянулся за рыбным ассорти.
- Жену наказал? – спросил он чуть позже. Он пожил на этом свете, он знает жизнь, и знает женщин. Им все время всего мало, что ни дай - все не то. Чтобы их черт побрал.
- Да, - небрежно кивнул Арсений, пряча свои чувства за улыбкой.
- Чтобы больше не изменяла? – догадался медик.
- Чтобы больше не убивала, - прошептал Арсений так, чтобы его никто не услышал.
В нем не было злости. Не появилась и ненависть. Он не жаждал ее крови. Он не горел желанием отомстить. Боль, ноющая боль засела в сердце, как собака, вцепившаяся в ногу и не отпускающая, постоянно пробующая силу кости, и желающая ее, наконец, раздробить своими сильными клыками.
Арсений по-прежнему любил свою жену, и по-прежнему хотел. И его сердце привычно екнуло и гулко забилось, как только он представил ее лицо, ее тело, ее голос. Значит, она все-таки решилась. Она задумала и сделала это. Нож она уже применяла, словами его постоянно хлестала, уж и живого места на его сердце не осталось, и вся душа в шрамах. А тут – отравление. Это же тщательно спланированное убийство. Задуманное и исполненное преступление.
Но сколько он не размышлял, он не верил, что она могла задумать и сделать это одна. Хотя, задумать, конечно – могла, и он ее понимал. Нет, конечно, не понимал, и было больно и обидно, и боль саднила в душе. Он столько для нее сделал, столько всего дал. Он доверился ей полностью. Ладно, это лирика, но достать яд, узнать его свойства… Кто-то ей помог. Не бегала же она по аптекам, не выходила на каких-то химиков.
Арсений снова закурил. Конечно же, Патрик! Вот что он скрыл от него. Вот о чем умолчал. И такие глаза сделал честные, прямо жидким шоколадом истекал, гаденыш. Ничего, мол, не знает, ни о чем больше не договаривались… Он что, что-то собирался поиметь с этого? Она что-то ему обещала? Долю? Или, может, тут чувства замешаны? Да нет, не может быть! Ччерт, блин, выкинуть это все из головы.
Его клонило в сон, он устал и перенервничал. С самого начала вечера он почувствовал, что что-то должно произойти. И все время ожидал, с какой стороны грянет удар. Ее глаза снова выдали ее. Он понял это за долю секунды. Какая же она наивная. Ну, это-то как раз и делает ей честь. Если бы она была прожженной циничной стервой, он придушил бы ее, не задумываясь, даже если потом пришлось бы поселиться на ее могиле и скулить по ночам и выть на луну. Но так… ее простота и глупость ее спасут. Нет, не так. Она всегда спасется. Потому что он ее любит.
