Тишина глубины..

…Разве плохо, что она больше не представлена теплым маминым животиком и убаюкивающим стуком эха, известного теперь только твоим самым далеким уголкам души?
Она, конечно, не знает, что ей делать с этим большим миром – таким огромным и существующим только сейчас и только для тебя. А ты неуверенно ползаешь по льдине и ищешь… нет, не места спрятаться от пронзительного ветра и уснуть, а прорубь.
Все это потому, что ты, еще не открыв маленьких глаз, уже знаешь, какое это чудное место; не просто кольцо оледеневшей тропы, ведущее к рыбе и уединенной блаженной тишине. Прорубь – целый мир. Поначалу тебе казалось, что он скучный и даже убивающий равнодушным сном, а потом…
Ты, такой уставший от ветра и соскучившийся по времени, когда можно было сладко дремать под животиком мамы, слышишь, что тоже имеешь стук чего-то необъятного и сильного, видишь кончики усиков и восхитительный узор меха дивных, ни на кого не похожих, лапок.
Они, непоседливые маленькие крылья водяного ветра, не замечают усталости и готовы без отдыха и рыбы плыть вперед, преодолевая миллионы темных, едва видных в ледяном тумане, троп; всматриваясь в непонятные перешептывания водорослей и верить в милосердное и щедрое время!
Неужели оно, такое мистическое, обратило внимание, быть может, лишь однажды, на тебя, показало тебе, что ты есть, и мир с тобой, только для того, чтобы ты продолжал спать и есть даром полученную рыбу? Она тоже маленькая, она тоже боится и бежит в укрытие, но…
Попробуй без боязки заплыть в ущелья, под толстый лед, не бойся опуститься на самое дно темного, холодного мира тишины, и ты увидишь, сколько наверху, вдали от постоянных пустыней снега, кроется историй, протянувших из Времени руки в виде древних вещей; сколько существует мирков и природных вселенных, таких же красивых, как и, родное тебе, Сияние.
А теперь поднимись над этим… Не стесняйся и поплыви назад, к кромке льда – теперь уже ты не так и мал, чтобы грустить: ты научился любопытству и сам взобрался над землей темного мира холода! Смог бы ты все это ощутить и сделать под маминым животиком?
И все же ты тихонько грустишь… Наверное, это родилось вместе с тобою из какого-то далекого края света и тепла – нужда всегда быть с кем-то рядом! Ты спешишь поймать след от группы кого-то, очень напоминающих тебя, и все же столь далеких – у них нет забавных маленьких усиков, пушистых лапок и трогательных бусинок глаз.
Есть только величественные бивни, толстые воротники кожи и надменно-сильные плавники с гордыми глазами. Ты их не боишься? Дивно, но уже понимаешь, что там, где они открывается еще больше дорог, глубин и новые высоты, уважение других групп; и все это ожидает тебя, бывшего таким маленьким и простым!
Но вместе с радостью от эха будущего ты… грустишь: вместе с ним уйдет тишина и сладкий сон, возможность помечтать и подумать наедине. Все это смениться необходимостью защищать свою шкуру, драться с чужими группами, чтобы не лишиться рыбы и знакомых, преодолевать много миль для какой-то удручающей обязанности сохранить свое дыхание, и наблюдать, впитывать в себя эти круги бесконечно…
…Не надо уходить в надежный туман темных льдин и звать, так редко приходящее, солнышко слезинками – они, такие теплые и родные, как мамино сердечко, тотчас станут твердыми бездушными снежинками и улетят в безликий холодный вихрь… Разве это остановит Время и его шаги в мире, в таком большом и единственном?
Он создан только для тебя. Не грусти в его ладонях, ты же знаешь, что ты – хозяин целого мира темной глубины, в ней еще отразится солнышко, согреет кормку и подарит ей, может, лишь однажды, красивые дышущие цветы.
Живи и плыви тихонько к ним, всегда играет дивными трелями сказки волшебных дней, которых больше ни у кого нет, только для тебя, маленького и живого, ждет тебя ее, такая необычная и близкая, радужная тишина…