полете была освещена во всех подробностях: куда смотреть, на какие стрелки обращать особое внимание, какие делать расчеты, кому и что отвечать и какие команды давать.
Машка пролезла и потрогала все и везде, посмотрела в прицел, а когда увидела локатор, то испугалась и спросила: как влияет излучение на мужскую потенцию. Штурман ответил, что никак не влияет, потому что луч идет вниз, под самолет, а не в кабину. Но Машку такой простой ответ не устроил, она с сомнением сказала, что узнает подробности у его жены.
Еще Машка нахваталась всяких умных авиационных фраз и словечек, потом частенько по делу и так, чтобы просто поумничать, вставляла их в разговор, даже иногда поправляла меня! К примеру: я говорю, что она стоит по левому борту, она же всегда считала, что стоит на левом траверсе, место встречи – это у нее район сбора боевого порядка, поход в училищную посадку – выход на боевой путь, а секс – работа штурмана над целью!
Из дома Машка каждый (без преувеличения!) день писала мне письмо, бывало и по два. Неисповедимыми путями нашей почты они приходили в разном порядке, а потом еще, после того, как я уехал из Мариуполя обратно в Луганск. Мне писать было некогда, и я обычно звонил. Девочка от счастья выпрыгивала из трусиков и щебетала, щебетала – райская птичка.
Месяца через полтора стаж закончился, я отлетал госполет (это один из госэкзаменов) на «отлично», чем страшно гордился. Я попал одиночной (!) бомбой в теодолит в центре мишени! Еще переживал, как бы за разбитый вдребезги теодолит не наказали, но обошлось. За всю историю училища так делал только один человек – генерал, бывший начальник училища. Во время войны он попал бомбой внутрь трубы подземного немецкого завода, за что заслуженно получил Героя! И тут я такой! Командир полка перед строем объявил мне благодарность, хвалил, хлопал по плечу и ставил всем в пример. Нуднейший полковник Черный был обладателем пудовых кулаков, поэтому его дружеское похлопывание по плечу было равносильно удару боксера полусреднего веса.
Вообще, попасть одиночной бомбой в цель действительно сложно, особенно ночью или в облаках. Редко бывает, что цель видна издалека, обычно приходится целиться в последний момент, в течении крайних 15–20 секунд. Но промахнуться мимо цели – это еще не самое страшное. Хуже перепутать цель. По злому стечению обстоятельств, бомбометание по ошибочной цели – самое точное! Сколько раз бомбили, только не одиночно, а серией в двенадцать бомб крестообразные коровники (так называемая ночная цель номер 202) и круговые колхозные танцплощадки (ночная цель номер 201). Все бомбы ложились ровно в центр очага сельской культуры! Только по счастливой случайности никто не погиб. Единственный раз контузило скотника. Неофициальная эмблема училища – корова в перекрестии бомбардировочного прицела!
Кстати, целился я не в прицел, как положено, а «по сапогу»! Это старинная метода, ее используют еще с тех пор, когда прицел был похож на винтовочный, и летали в сапогах, как пехота. Сейчас нас уже давно переобули в ботинки, самолеты из «рус-фанер» превратились в реактивные. На борт понаставили не просто прицелов, а целые прицельные комплексы, в которые можно увидеть самого черта! Но штурманы, если видят цель глазами, все равно бомбят «по сапогу»! Так проще и даже на официальном уровне считается точнее и надежнее. Метода проста, как сам сапог: если цель выходит из поля зрения прицела, а это обычное дело, ставишь ногу на остекление фонаря кабины примерно на том месте, где должна находиться линия прицеливания, и как только цель наползет на обрез ботинка, сразу сбрасываешь бомбы. В полете самолет постоянно маневрирует, цель скачет по прицелу, как блоха, а тут ей от сапога уже никуда не деться!
Тогда как раз был сильный боковой ветер, и на цель нужно было заходить здорово в стороне. Я сразу понял, что в прицел можно не смотреть, все равно там ничего не увидишь. Поставил ногу приблизительно куда надо, и как только цель оказалась у края ботинка – отбомбился! Я, правда, и не предполагал, что попаду точно в цель. Как в таких случаях говорят в авиации: шесть нулей – ноль азимут, ноль удаление! Потом, на разборе полетов пришлось скромно промолчать про свой метод прицеливания, зато я красочно рассказал, как крутил прицелом и делал расчеты. Старший штурман полка на радостях объявил моему инструктору благодарность за то, что он научил меня грамотно использовать средства прицеливания! Блажен, кто верует!
