Memento mori

хлынула кровь.

- Твари, - заскрипел зубами сенсей. – Порву!

Он вскочил, собираясь ринуться к кустам. Вадим удержал его за локоть и неестественно спокойно сказал:

- Не надо, я сам.

Виктор с удивлением посмотрел на соседа, только что вздрагивающего после каждого выстрела

Вадим встал во весь рост и, закрыв глаза, прошептал:

- Да!

Мгновенно раздались два выстрела, больше похожие на сухие щелчки: захлебнулась автоматная очередь, дугой выгнулось тщедушное тело киллера. Стало непривычно тихо.

“Кабан” выбрался из-под навалившегося на него бодигарда и закричал, продемонстрировав небесам комбинацию с выпрямленным средним пальцем.

- Обломился, Вова! Говорил же: “зуб сломаешь”.

И тут раздался третий щелчок: на лбу у “кабана” расцвела красная роза. Он с грохотом упал на спину, в стекленеющих глазах застыло непритворное изумление.

Где-то у подножия Кочки зазвучали переливы полицейских сирен, застонали раненые, пришли в себя связанные “металлюги”, опять заплакали женщины у мертвой Челси.

Вадим обернулся и взглянул на стоянку. К черному микроавтобусу с тонированными стеклами быстро шла блондинка в зеленом комбинезоне. В руках у девушки был длинный оружейный кейс. Рядом с Аленой, прихрамывая, бежала  громадная собака-альбинос: обе реальные, живые, из плоти и крови! Собака первой скрылась в полумраке салона, а девушка внезапно оглянулась, и, найдя взглядом Вадима, подняла вверх большой палец правой руки.