чудовище копья, которые с треском ломались о броневые пластины, покрывающие его морду и тело. Разверзлась ужасная пасть, усеянная шевелящимися отростками, и свистящее шипение перекрыло громкие крики. В воздух поднялся черный хвост, толщиной с бревно, и одним движением смахнул с ближайшего холма всех его защитников. Отчаянные вопли захлебывающихся в болоте людей заглушило яростное шипение, переходящее в пронзительный визг.
Камилл с Линой попытались применить магические заклинания, но древнее чудовище даже не обратило на них внимания. Его голова была уже в нескольких шагах от Ларри, который ждал приближения монстра, подняв над собой Небесный меч. В это мгновение откуда-то сбоку появился Клин. Словно подброшенный пружиной, он взлетел в воздух и упал на голову чудовищного гада. Держа широкий меч двумя руками, крепыш со всего маху всадил его в темя чудища по самую рукоять.
Дикий вопль, переходящий в пронзительный свистящий вой, взметнулся над Бурыми болотами. Большинство гвардейцев упали на колени, обхватив головы руками. Некоторые потеряли сознание. Фимбо едва успел подхватить Лину, падающую без чувств. Камилл покачнулся, как от сильного удара. Фрида и Джерни судорожно трясли головами. Лишь Ларри стоял непоколебимо, как утес, и только его побелевшее лицо говорило о невероятном напряжении сил.
Чудовище несколько раз конвульсивно дернулось и начало грузно оседать, погружаясь в мрачную пучину, из которой оно явилось. Клин все еще стоял на его голове, пытаясь выдернуть застрявший меч.
- Клин, прыгай! - прохрипел капитан Орлин.
- Не-а, свой меч я не оставлю! - отозвался крепыш, яростно дергая за рукоять.
Голова чудовища уже полностью ушла в трясину, увлекая за собой храбреца. Болотная жижа достигла его пояса. Ларри схватил моток веревки и швырнул один конец гвардейцу:
- Держись, Клин!
И вовремя. Если бы не прочная веревка, то крепыш уже никогда не вернулся бы на землю. Ларри и пришедшие ему на помощь Камилл и Фимбо вытащили на берег героя-гвардейца. Клин с гордым видом поднял над головой меч и, размазывая по лицу грязь, довольно произнес:
- А свое оружие я все-таки сохранил!
