на Умберто. - Видишь, мне раньше это досталось!
Тот, бросив взгляд на Дануту, которая смотрела, как начал раскручиваться винт, подмигнул товарищу:
- Ничего, у меня еще есть время перегнать тебя!
Весь полет занял два часа. Немного не долетев до Рима, огни которого уже озаряли горизонт, пилот начал быстро снижаться, а затем, бросив джойстик управления, позволил вертолету самому выполнить приземление. Посадка произошла в чистом поле и Дануте сначала показалось, что вокруг никого нет, но тотчас подлетевший мощный внедорожник дал понять, что их уже ждали. Поблагодарив пилота, Данута и Умберто пересели в автомобиль, который, немного попрыгав по целине, вскоре выбрался на асфальт и на большой скорости поехал в сторону города. Внутри находилось двое человек — водитель в аккуратном сером костюме и, рядом с ним, высокий худой мужчина в черно-фиолетовой сутане. Своих имен они не называли, а, поздоровашись, всю дорогу молчали. Данута тихо осведомилась у Умберто, кто это может быть, но он только недоуменно пожал плечами.
Данута никогда не была в Риме, а, соответственно, не имела представления о расположении районов Вечного Города. Тем не менее, она с интересом читала названия, написанные на дорожных знаках, а Умберто, имевший обширные познания в географии итальянской столицы, рассказывал ей, где они находились и какие исторические памятники были неподалеку. Изначально они двигались по шоссе Кассия Бис, затем водитель свернул на окружную Гранде Лаккордо Ануларе, а уже с нее на Виа Кассия Нуова, идущую внутрь города. Надо сказать, что северная часть Рима, в отличии от южной, не изобиловала достопримечательностями. Двигаясь вдоль Тибра, они последовательно миновали несколько крупных стадионов, национальный музей искусств, обсерваторию, и Данута, для которой в темноте все представлялось в единообразном ключе, уже начала удивляться, сопоставляя восторженные отзывы о городе с собственными впечатлениями. Оживилась она только тогда, когда их машина свернула с набережной на Виа Кола ди Риенцо и впереди показалась огромная Леонинская стена, окружающая Ватикан.
- Почти приехали, - мужчина в сутане внезапно повернулся к Дануте и Умберто. - Папа с нетерпением ждет вас, а это, как вы понимаете, дорогого стоит. Впрочем не волнуйтесь, Святой отец в приватном общении совсем не так суров, как это обычно бывает на людях. Бенедикт XVII оказывает вам высокую честь, принимая вас в своем дворце в такой обстановке, но он просил меня также сказать, что и для него честь встретиться с той, которая может стать спасительницей всего человечества. Ведите себя свободно, раскованно, словом, не волнуйтесь. Вас, молодой человек, - он обратился лично к Умберто, - после встречи с папой отзовут, чтобы вы смогли познакомиться с будущей напарницей. Завтра она вам покажет базу, где проходит подготовку швейцарская гвардия. Там вы займетесь своей экипировкой, ну и все такое прочее, что необходимо для долгого опасного путешествия.
- Когда же оно начнется? - спросила Данута.
Мужчина только усмехнулся:
- Оно уже началось!
Все время, пока он говорил, их автомобиль продолжал двигаться вдоль стены, в своей ночной подсветке представавшей перед Данутой словно видение из сказки, мало относящееся к действительности. Иногда они проезжали мимо могучих башен, возвышавшихся над местностью на десятки метров, но сама стена выглядела абсолютно монолитной, и когда Дануте уже стало казаться, что они начали ездить по кругу, машина резко свернула на боковую дорогу и остановилась возле высоких кованых ворот.
- Это ворота Перуджино, - Умберто наклонился к ней поближе. - Своего рода, служебный вход.
Тем временем створы ворот медленно, словно натужно, начали открываться, и Данута увидела, что их толкают четверо мужчин в причудливой синей форме. Особенно необычно смотрелись снежно-белые воротники и скошенные набок береты, вызывавшие ассоциации с нарядами средневековых художников и прочих людей искусства.
- Швейцарская гвардия! - восторженно сказал Умберто продолжая комментировать происходящее.
- Что-то непохоже, - прошептала в ответ Данута. - Они должны быть такие желтенькие, яркие!
- Это повседневная форма, а та — парадная.
Данута бросила на итальянца быстрый взгляд:
- А чего ты восторгаешься, ты же круче всех этих гвардейцев!
- Красиво! Так....стоп! - Умберто запнулся. - Мы уже на «ты», или мне показалось?
- А это плохо? - Данута улыбнулась.
- Это очень хорошо...спасибо тебе, я не знал, как самому это предложить.
- Да без проблем!
Между тем, медленно миновав довольно узкую арку, их внедорожник въехал на территорию Ватикана и вскоре перед ними уже возвышалась громада собора Святого Петра.
- Что вы там шепчитесь? - мужчина в сутане вновь повернулся к ним. - Если что-нибудь непонятно или интересно, спрашивайте.
Данута, смотревшая, как позади них закрывали ворота, вновь села прямо, но тут же снова начала оглядываться по сторонам:
- Где мы будем встречаться с папой?
- В Апостольском дворце, в его личных покоях. Сначала мы хотели выбрать какое-нибудь более укромное место, например, домик садовника, но потом решили, что лишние передвижения Святого отца только привлекут внимание. Сейчас мы минуем собор и вы сразу увидите дворец.
- Какой он огромный! - сказала Данута, вместе с Умберто в восхищении глядя на храм, в темноте имевший еще более величественный вид.
Мужчина кивнул:
- Да, тут есть на что посмотреть!
Внедорожник двигался медленно, так что у Дануты с Умберто было кое-какое время, чтобы составить впечатление о месте, где они находились. Но все же, территория Ватикана была весьма незначительна, а потому, проехав всего лишь несколько минут, они остановились, прибыв на место. Автомобиль подвез их к прямо к одному из входов в Апостольский дворец, но даже мельком увидев его грандиозные строения, они прониклись магией этого места. Не только Данута, обычная девушка из Есенице, но и Умберто, немало повидавший за свою жизнь, был зачарован происходящим, казавшимся настоящей сказкой.
Сопровождаемые мужчиной в сутане, они вошли в двери, за которыми стояли несколько швейцарских гвардейцев, и пошли по длинному коридору со множеством боковых дверей. Его сводчатый потолок был расписан такими удивительными фресками, что Умберто, то и дело смотревший наверх, несколько раз едва не налетал на статуи, стоявшие между узкими высокими окнами. В тишине их шаги звучали гулко и таинственно, только дополняя удивительную атмосферу происходящего. Заканчивался коридор большим лифтом, возле которого также находился пост охраны.
Войдя в внутрь и оглядевшись, Данута пощупала красный бархат, которым были обиты стенки кабины:
- Зачем он такой большой?
- Не все наши папы были столь энергичны, как Бенедикт, - мужчина, сделав знак гвардейцу, собиравшемуся им помочь, сам закрыл двери и нажал кнопку третьего этажа. - Некоторых из них завозили сюда на коляске, а бывало, что греха таить, так и прямо на носилках. Чувствуете, как медленно он двигается - это тоже для комфорта!
- Такое большое здание, и всего четыре этажа? - Данута посмотрела на панель управления. - Снаружи мне показалось, что их больше.
Мужчина пожал плечами:
- Потолки высокие, вот и создается такое впечатление. Каждый этаж равняется примерно двум, применительно к обычному дому. Так, ну вот мы и приехали!
Действительно, лифт остановился настолько мягко, что они даже не почувствовали этого. Выйдя наружу, они оказались в небольшом, аскетично оформленном, помещении, но уже за следующими дверями их вновь ждала настоящая сказка. Умберто, уже бывавший здесь с экскурсией, тотчас узнал Зал Консисторий, но для Дануты все было в диковинку. Огромные картины величайших мастеров, дорогое убранство и обильная позолота производили поистине неизгладимое впечатление даже на пресыщенных ценителей искусства, не говоря уже о девушке, не так и много видевшей в своей жизни.
- Знаешь, я даже завидую, что ты видишь это в первый раз, - сказал Умберто, наблюдая за ее восторженным взглядом.
- Это нереально! - только и смогла она проговорить в ответ, даже не зная, на чем остановить разбегающиеся глаза.
- Пожалуйте сюда! - громкий голос священника эхом раздался в тишине, заставив Дануту вздрогнуть от неожиданности. Мужчина стоял возле небольшой двери, полускрытой свисающим сверху гобеленом и, уже держась за ручку, был готов открыть её перед столь важными посетителями.
- Пойдем! - Умберто кивнул в его сторону. - Не боишься?
- Вот ещё!
Глава семнадцатая. Бенедикт.
Несколько раз предварительно постучав, священник осторожно приоткрыл дверь и, не глядя в образовавшуюся щель, громко спросил:
- Можно, Ваше Святейшество?
- Проходите-проходите! - раздался в ответ бархатный баритон, однако прежде чем они успели воспользоваться полученным разрешением, папа сам появился на пороге. Это был крупный мужчина, среднего роста, с волевым жестким лицом. Недавно ему исполнилось шестьдесят, но на вид можно было легко дать и на десять лет меньше. На нем была белая дзимарра, опоясанная муаровой фашьей, и узкие кожаные туфли красного цвета. В руках папа держал пульт управления телевизором, а на голове, вместо убора, возвышались, поднятые с глаз, темные электронные очки.
Священник, приведший Дануту и Умберто, посторонился, давая им пройти вперед, а сам замер возле входа, ожидая, видимо, дальнейших распоряжений.
- Ты можешь идти, Клаудио! - не сводя глаз с Дануты, Бенедикт махнул в его сторону рукой. - Так вот вы какая, дочь моя! Брези , старый лис, не обманул — такие глаза говорят о многом!
Данута улыбнулась:
- И что они вам говорят?
- Говорят, что с вами можно вести дело! Да вы проходите, молодые люди, проходите, - Бенедикт взял Дануту за руку и махнул Умберто, почтительно застывшему неподалеку. - Не стесняйтесь, вот вам шикарный диван, а я, если позволите, сяду в кресле напротив. Ничего официального, вы не думайте - просто так лучше видно своего собеседника.
Рассевшись по местам, некоторое время они смотрели друг на друга. Умберто, конечно, смущался, но между Данутой и Бенедиктом сразу установилась та невидимая связь, по наличию которой люди инстинктивно определяют свое отношение друг к другу. Чувствуя себя легко и свободно, Данута даже позволила себе заговорить первой.
- Что это за комната? - спросила она, переводя взгляд на экран телевизор, на котором шла трансляция теннисного матча.
- Это комната отдыха, - Бенедикт улыбнулся. - Здесь папы проводят время в перерывах проводимых консисторий. Раньше здесь все было сделано очень помпезно, но я убрал излишества, предоставив место комфорту. Кстати, вы неплохо владеете английским языком, дочь моя, хотя акцент грубоватый.
- Вспоминаю его вот уже два дня, Ваше Святейшество. Поначалу было еще хуже, но я быстро учусь. У вас, кстати, тоже произношение не оксфордское!
Папа в ответ неожиданно звонко рассмеялся:
- Но я же итальянец, в конце-то концов, мне это также позволительно! Ну а ваш спутник тоже ведь итальянец, да? - он перевел взгляд на Умберто. - Расскажите мне о себе, молодой человек. Ваша кандидатура уже утверждена, я все про вас знаю,
