Грюнфельда.
- Мы разговаривали, - усмехнулся Берри. – Мне было сделано деловое предложение.
- Я не понимаю.
- Я должен…
- Уходите отсюда, - Грюнфельд прервал его, - много людей идет.
И действительно, в ночной тишине они услышали, как где-то на улице , совсем недалеко от дома, раздались хлопки автомобильных дверей. Барон повернулся к ним спиной и, не говоря больше ни слова, пошел восвояси. Огонь, двигаясь вслед за ним вдоль стен, исчез, как только Грюнфельд миновал коридор, а Клайв с Элейн услышали его тяжелые шаги, поднимающиеся вверх по лестнице.
Глава 15. Восемь.
Раздавшийся звонок во входную дверь вернул обоих к действительности.
- Бежим! – сказал Клайв. – Теперь дверь должна открыться.
- Но зачем? – не поняла Элейн.
- Это наверняка полиция. Он же сказал, что много людей идет. Я думаю, что соседи вызвали ее, услышав мои выстрелы.
- Да уже много времени прошло, полиция давно бы приехала. А потом, что в этом плохого?
- Нам никто не поверит, - Клайв уже нащупал замок, и на этот раз ключ действительно повернулся легко. – Я потом сам поговорю с лейтенантом Борсом, а сейчас нас просто посадят в камеру до выяснения. Слишком много зацепок против нас, и особенно, меня.
Он осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу - улица за домом оказалась совершенно пуста. Держась за руки, они почти бегом пересекли двор и оказались возле небольшой калитки, в то время как звонки в доме становились все более и более требовательными. Город спал, и сейчас они были отлично слышны, несмотря на значительное расстояние.
- Здесь код, - прошептала Элейн, видя, как Клайв ищет в темноте замок, - не ключ. 6380.
- Я ничего не вижу, - ответил он, – сейчас подсвечу,…открой сама.
Берри вынул из кармана зажигалку, и вскоре они уже спокойно шли по улице, стараясь не привлекать ничьего внимания. Тут только Клайв заметил, что одежда Элейн совсем не приспособлена для прогулок при такой температуре. К ночи в Сиэтле похолодало, и сейчас сверху на них падал мелкий мокрый снег. Они уже довольно далеко удалились от дома, когда услышали вой полицейской сирены.
- Им никто не открыл, и сейчас будут вскрывать дверь, - сказал Клайв. – Вероятно, вызвали шерифа.
Элейн куталась в снятую им с себя куртку и дрожала.
- Что теперь делать?
- Тебе нельзя сейчас домой, будет много лишних вопросов. Поедем ко мне. Не боишься?
- Я теперь только с тобой ничего не боюсь… Почему он не убил нас?
- Мы оба попали в скверную историю. Я тебе после расскажу, в более пригодной для этого обстановке. Сейчас могу только сказать, что меня, образно говоря, заставляют играть в игру, участвовать в которой я не имею ни малейшего желания, но за отказ пришлось бы заплатить еще большую цену, и первой ставкой была твоя жизнь.
- Ты согласился ради меня? – Элейн вдруг остановилась.
- Ну…, - Клайв пожал плечами. – Я не могу сказать, что это не так, хотя любая человеческая жизнь стоит того, чтобы её защищать. Особенно в таких случаях, когда очередная жизнь становится всего лишь очередной ставкой в дикой игре. Такси!
Клайв выбежал на дорогу и отчаянно замахал рукой, увидев приближающуюся машину. Старый шофер-негр, сначала испугался, увидев выскочившего навстречу человека, но затем, выслушав через немного опущенное боковое стекло объяснения Клайва о затянувшейся новогодней гулянке, улыбнулся и открыл дверь.
Дома Клайв сделал всё возможное, чтобы Элейн не чувствовала неудобств в его холостяцкой квартирке. Он решительно отверг её попытки помочь ему с приготовлением чая, усадил девушку в кресло, и заботливо укутав её в теплый шотландский плед, сам отправился на кухню. Особо не мудрствуя, Берри положил в чашки пакетики «Липтона», и, достав из шкафа печенье, оставшееся с тех пор, как неделю назад его посещала одна из подруг, принес всё это богатство в комнату. Поставив между собой и Элейн маленький стеклянный столик, Клайв сел на диван, но потом снова встал, и, подойдя к бару, достал из него виски, купленный вечером.
- Будешь? – он покрутил в руке бутылку «Дэниэлса».
- Немножко.
Получив согласие, он поставил на стол два толстых стакана и налил каждый до половины.
- Извини, колы нет.
- Ничего, - Элейн первый раз за вечер улыбнулась, - это не страшно.
- А! - Клайв вдруг снова встал. – Я сейчас!
Он снова вышел из комнаты, а спустя несколько секунд вернулся, неся початую бутылку апельсинового сока.
- Уже неделю стоит, - сказал он, взбалтывая содержимое, - думаю, еще не испортился.
Налив сок в обычную чашку, он поставил ее перед Элейн и протянул ей стакан с виски :
- Давай, а то через пару часов у тебя пройдет шок и начнется истерика. Я знаю, поверь.
- Ты еще и доктор? – Элейн снова улыбнулась и, взяв стакан, залпом осушила его.
- На, скорее, - Клайв торопливо подал ей сок, видя, как девушка, не привыкшая к подобным напиткам, схватилась рукой за рот.
Затем он одним духом выпил свой виски и ещё несколько минут оба сидели молча, с удовольствием ощущая, как по всему организму медленно расползается мягкое тепло.
- Что ему от тебя надо? – вдруг спросила она.
Клайв не ожидал сейчас именно этого вопроса, но ответил сразу – он и сам думал только об этом:
- Он хочет, чтобы ему мешали, хочет борьбы.
- Зачем ему это? Он и так, по-моему, может всё.
- Он сказал, что для него это обязательно, таково условие.
- Какое условие?
- Он не получит новой жизни без сопротивления. Кажется, только первых шестерых ему можно убить просто так, хотя может, я и не всё понял. А всего ему нужно пятьдесят человек.
- Кто же ему поставил такое условие?
- Известно кто – Сатана!
Клайв вкратце рассказал ей про манускрипт и про всё остальное.
- Налей еще, пожалуйста, - попросила она, после того, как он закончил.
Клайв налил ей треть стакана, в то время как свой наполнил почти до краев.
- Я очень боюсь, - сказала Элейн, глядя в янтарную влагу, - я не хочу умирать.
- И я не хочу, - усмехнулся Берри. – Я сделаю всё, что смогу, обещаю.
- Ты меня не бросишь?
- Что ты имеешь ввиду?
- Получается, что на мне теперь есть клеймо – я ведь тоже твоя знакомая. Значит, он может убить меня, когда захочет.
Клайв ничего не ответил. Вместо этого он выпил виски и надолго замолчал.
- Элейн, - наконец сказал он, - я чувствую себя ответственным за твою жизнь. Ведь именно я выпустил на волю этого демона, и именно мне придется бороться со злом. Оно само выбрало меня на эту роль, и я ничего не могу поделать кроме одного – победить это проклятье.
Элейн поставила на столик пустой стакан, и хрустнув печеньем, спросила, внимательно глядя Клайву Берри в глаза :
- Он действительно демон?
- Скорее вампир, - ответил он, припоминая слова старика Грайера. – Только не такой, как их изображают в кино, а вампир особого уровня. Он питается кровью и мозгом людей, с их помощью возрождая свое тело. Когда он говорил со мной в первый раз, я почти ничего не понял – фразы были коротки и отрывисты, а теперь его речь стала вполне внятной. Да и выглядеть он стал намного лучше.
- А что ты говорил про время?
- Когда?
- Когда мы бежали из дома. Я спросила, почему полиция приехала так поздно?
- Помнишь, я лазил на чердак? Джордж тогда еще открывал его потом, когда я стрелял. Так вот, время для меня текло совсем иначе, чем для остальных. Десять минут на чердаке оказались десятью секундами вне его.
- Ты хочешь сказать, мы были вне времени? – Элейн широко открыла глаза.
Виски уже начало действовать и страх стал уступать место интересу.
- Получается, что так. А что ты почувствовала, когда он направил на тебя руку?
- Ничего. Стало темно и тихо, а потом я сразу очнулась. А ч-что?
- Ты потеряла сознание и была совершенно бледной.
- Ты и-испугался за меня?
-Да, - признался Клайв, - я чувствую ответственность за тебя. Ты не хочешь спать? Я пойду постелю тебе в маленькой комнате, у меня там есть прекрасный мягкий диванчик.
- Я н-не пьяная. Налей мне еще.
Клайв качнул головой:
- Только немножко, а то назавтра плохо будет.
Налив ей четверть стакана и наполнив свой до половины, он хотел закрыть почти опустевшую бутылку, но затем, несколько помедлив, долил себе до полного. Они молча выпили, Клайв почти насильно заставил Элейн допить остатки сока и откинулся в кресле, чувствуя теперь, что и сам порядочно захмелел. Некоторое время Элейн сидела молча, а потом он увидел, как на её лице появляется несчастное выражение, и через минуту она уже заливалась слезами.
- Бедные мистер и миссис Адамс, - всхлипывала она, - бедная Роза. За что это все им, за что это нам? Они были такие хорошие, я их так любила, а теперь….Что нам делать, мистер Берри?
- Опять «мистер Берри»! Зови меня Клайв. А про них….знаешь, ничего уже не вернуть и не изменить. Но я буду бороться изо всех сил, и постараюсь отомстить за них. Хотя… мстить этому чудовищу – это как мстить гадюке, укусившей любимого человека. Она всё равно ничего не поймёт, потому что движима только своими инстинктами, и, тем не менее зло, равно как и добро, не должно оставаться безнаказанным. Если именно мне выпало остановить гадину, то я это должен сделать! – Берри с силой хлопнул кулаком правой руки по открытой ладони левой, давя воображаемого противника.
- Ты х-храбрый, - язык Элейн заплетался все сильнее, - и я верю тебе…а кому мне еще верить и на кого н-надеяться?!
- Ну вот и хорошо, - Клайв поднялся с дивана. – Сейчас я пойду тебе постелю, а утром со свежей головой будем думать, как быть дальше… Что значит «нет»?! – вырвалось у него, когда Элейн энергично замотала головой.
- Я боюсь оставаться одна. Можно, я лягу вместе с тобой? Если ты положишь меня в другую комнату, то ночью я всё равно приду сюда и лягу на пол рядом с твоим диваном. Пусть так, но только не быть одной, у меня внутри все до сих пор дрожит, и виски надолго не помогут.
Клайв внимательно посмотрел на нее :
- Я не железный, Элейн, и не готов поручиться за себя, если рядом будет лежать молодая девушка, которая, к тому же, мне нравится. У тебя есть друг?
- Никого нет. Со своим прежним бойфрендом я рассталась почти полгода назад. Я тебе правда нравлюсь?
Клайв улыбнулся:
- Да, правда.
- Тогда не бросай меня. Пожалуйста!
Берри несколько секунд помолчал, а потом подошел к ней. Элейн встала навстречу и прижалась к нему всем своим худеньким телом. Клайв обнял её одной рукой, а другой потушил свет…
Спали они очень долго. Тяжелый и невероятный вечер измотал обоих, а последовавший вслед за этим бурный ночной секс только довершил дело. Несколько раз утром их будил телефон, но добился он только того, что Клайв просто вытащил провод и они снова заснули, тесно прижавшись друг к другу.
Первой проснулась Элейн, и еще долго, боясь лишний раз пошевельнуться, смотрела на своего спасителя, который так неожиданно стал её любовником. Прошедшие сутки казались ей ужасным сном, и только Клайв Берри, ставший единственным светлым пятном в череде страшных событий, являлся прямым доказательством обратного. Она осторожно гладила его тело и тихо молилась, чтобы он, так неожиданно появившийся в её жизни, долго-долго не покидал её. Про себя она поклялась, что будет готова сделать всё, лишь бы он был счастлив. Он, такой сильный и умный, полностью занимал сейчас все мысли Элейн, и потому, когда наконец проснувшийся Клайв нежно привлёк ее к себе, сильно прижав затем к кровати, она была совершенно счастлива. Оба
