Осенний лист. Продолжение 3.

                                                                                                        5

   Я ничего не имел против прихода в этот дом, может, скорее, наоборот. Уж во всяком случае, во мне взыграло сильно вот это здоролвое чувство любопытства. Может, не один я думал о внутреннем убранстве, расположении этого дома. Но мысли такие невольно, да и возникали. Мы входили туда, где было основание буквы Т. ... За коридором начиналась кухня. Там посреди неё стояла пожилая женщина, её мать, что нетрудно было догадаться.
   Из разных разговоров я представлял её как-то по другому. Мне тогда казалась она какой-то, может, более старой, овеянной каким-то налётом темноты, что делает её похожим на чёрную колдунью, у которой глаза прямо таки извергают недобрые чувства. "Мать у неё шаманка, ведает такой чёрной магией" - говорили не только деревенские женщины, что как-то характерно для них, но и некоторые мужики, и представители так называемой золотой молодёжи. Под их суждением у меня и сложилось такое впечатление. Уши мои дали воображению свой толчок, своё осмысливание. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Как верна народная поговорка! Перед взором моим предстала совсем другая женщина. Глаза её излучали в данный момент участие, сочувствие и были отражением самой доброты. Да, так и есть. Я не ошибался, я определил точно. И стало на душе от этого не только легче, но вселился туда истинный комфорт. и была она не такой старой, как старались представить нам некоторые болтливые языки, которые казались мне теперь, были обмазаны некоторым слоем зависти. живое бодрое тело для таких лет, в довершение которого прекрасный облик. "Именно такая женщина  и могла родить такую красавицу" - молнией пронеслась такая мысль, независимо от моего сознания. Но и сознанием вольно или невольно признавал я в последнее время этот истинно неоспоримый факт.
 - Он упал с коня. Там, на пути оказались змеи, гадюки, ну и конь встал на дыбы. Я видела это. Было как-то неожиданно, резко. - объясняла она матери.
 - Понимаю. У тебя головокружение? - спрашивала она меня.
 - Да. Что-то не проходит.
 - У тебя тошнота?
 - Есть такое.
 - Шум в ушах есть? Как-то со слухом, как с памятью? Ты терял сознание? Как вестибулярный аппарат? Сам ходить можешь?
 - Сначала нет. Но вот когда пришла она, кажется, немного потерял сознание. А вот шума нету, и слух вроде нормальный, и память тоже, только ходить ещё тяжело. - старался отвечать я на все её вопросы.
 - Значит, у тебя всё это в лёгкой форме. Но это к лучшему. В первую очередь надо прилечь. Прежде всего, покой. Сейчас займёмся тобой. - говорила она так убедительно, что я во всём уже доверился ей.
   Через кухню она провела меня дальше, в комнату, которую, наверное, можно назвать залом. Здесь же я прилёг на какой-то старенький диван. На первый взгляд сразу бросился мне, приковав всё внимание, такой большой шкаф, весь обставленный книгами. "А есть ли у кого-нибудь из местных вот такой? Да, вряд ли". - подумал я, представляя мысленно тех, с кем нам приходилось общаться. Всё же было это, на самом деле, именно так, вот этот шкаф с аккуратными рядами книг в далёкой деревне, которую мы, студенты. сразу определили как отдалённое захолустье. Не удивительно, что дочь её окончила школу круглой отличницей, но которой почему-то не дали золотую медаль.
   Спустя какое-то время в зал вошла её мать. В руках она что-то несла. То были валериановые капли и пузырёк со льдом , который она, после того как я принял эти капли, приложила ко лбу. Она же, дочь её, принесла вдобавок алюминиевую кружку.
 - Вот настой боярышника. Выпей пока наполовину. - говорила она как и мать тоже с уверенной убедительностью, на что я послушно последовал её наставлению.
 - Ты сама приготовила? - спрашивал я, выполнив всё. что рекомендовала она.
 - Да, я их недавно растирала. А вот сейчас на две столовые ложки залила полтора стакана кипятка. это помогает как раз в твоём случае. - объясняла она мне, удивляя меня.
   Эффект, сама польза от всего этого определённо были потому, как становилось мне гораздо лучше. Она в это время находилась на кухне, помогала матери, скорее всего, в приготовлении ужина. Я же стал осматривать непривычную для меня обстановку. ...Но вот в стене напротив входа с спальню была дверь, закрывавшая вход в помещение, занимавшее, вероятно, верхнюю такую черту над основанием буквы Т. И вот от этой закрытой двери повеяло таки неведомой тайной, что, действительно, могло олицетворять определение "странный дом". И возникло сразу в моей душе это здоровое чувство любопытства. Но вот спрашивать об этом вряд ли решился, хотя бы в силу своей культуры. Что там? И что за помещение такое?
 - Садись на стул, я буду править голову. Она у тебя встряхнута. - говоря так, мать её поставила стул возле дивана.  
   Руки её обдавали теплотой, но не только. Что-то исходило от них. Она массировала голову сначала как бы даже нежно, в некотором слабом соприкосновении, такими круговыми движениями. Но по мере продолжения вот эта нежность соприкосновения уступала более жёсткому давлению, которая всё более усиливалась. её руки жёстко пальцами, но ещё сильнее ладонью обхватывали. такими тисками сдавливали голову. Боль на висках, и по разным местам головы, но, прежде всего там, где было соприкосновение с землёй при падении, проявилась, разнеслась. усиливаясь постепенно. И был какой-то хруст, который я не то. что слышал ушами своими, скорее почувствовал изнутри такой внутренней сущностью. Я терпел, старался не подавать какой-либо слабости по этому поводу. Она закончила массаж. ... Но, видимо, дело одним массажем не закончилось. её мать встала передо мной, выставила руки ладонями вперёд, при том пальцы были немного растопырены и напряжены. Руками водила вверх, вниз, как в то время ладонями, пальцами совершала круговые движения.  И чувствовал я некоторое тепло и ещё что-то такое, пронизывающее меня насквозь, разрывающее, складывающее, строящее. Было ощущение того, что внутри меня разгуливает свободно, работает, а то и властвует безгранично некая субстанция. Разумом своим или нет, но знал, что вот эта субстанция пришла ко мне вот от этих напряжённых пальцев, от кончиков их, изрыгающих через такой канал исцеления, выражавшихся от сущности её. То была энергетика, облачённая в какую-то неведомую, присущую только её уникальному организму, её необыкновенному духу мощь. ...
   Дальнейшее продолжение настоящего исцеления, в котором я нисколько не сомневался, повергло меня немного в лёгкий шок, вызвавшее удивление, изрядную долю любопытства. Она присела на колени, сомкнула обе ладони и стала что-то шептать про себя. Может, это было заклинание, может. это была молитва.  ... Затем ладони её слегка вибрировали, тело её немного обратилось в дрожь. Возможно, было некое вхождение в транс. ... Во время всего процесса, такой процедуры, волна непонятной субстанции обволокла, окутала, будто приподняла меня от самой поверхности и так держала меня в окружающем эфире. ... Но вот она закончила то ли заклинания, то ли молитву, и. кажется, я коснулся поверхности. Так ли было на самом деле? Ответа так и не мог найти, и осталось всё это зачарованное, магическое действо лишь полнейшей догадкой.
 - Ну. теперь ложись. Тебя не потеряли? - говорила, спрашивала её мать.
 - Нет. Я поскакал в центр с ночёвкой.
   Я прилёг на этот старенький диван. Она же. дочь её. девушка, обладательница истинной красоты, присела рядом на стул. и почувствовал я, может как никогда, комфорт не только самого внешнего обстоятельства, которое вот в таком приятном отдыхе на диване после какого-либо экстремального происшествия, но тем, что творилось внутри меня. Её присутствие. Она находилась рядом, и исходила от неё такая сила, сила на радость, добро, и ещё что-то. Было ли такое со мной раньше?
 - Твоя мама вот так лечила меня? Я сейчас совсем здоров. - тем самым нарушил эту драгоценную тишину.
 - Она использовала свои возможности.
 - Я понял сразу. у неё какой-то дар.
 - Да.
 - Скажи, пожалуйста, мне, почему она молилась? - спросил я тихо, осторожно.
 - А что ты чувствовал при этом? - вопросом на вопрос спросила она.
   Было у меня какое-то странное ощущение, такого не было у меня никогда. Как будто я завис в воздухе. Наверное, это связано как-то с психикой что ли.
 - Всё может быть. Мама сначала применила метод из народной медицины, потом привела в действие свою внутреннюю исцеляющую энергетику, а напоследок применила дар духовного целительства.
 - А что, такое бывает? - всё также недоуменно, удивлённо спрашивал я, никогда прежде не сталкивавшийся с таким явлением.  
 - Всё может быть в этом мире. - говорила она, ещё вчерашняя школьница серьёзно про вещи так несвойственные для восприятия в таком возрасте.
 - Но почему? - всё также не унимался я, в надежде найти ответ, узнать про это от неё.
 - Наверное, есть что-то такое, пока недоступное нам. нашему разуму. её надо понять каким-то внутренним состоянием. Мама обращалась, взывала, молилась вот этой неизвестной нам субстанции. У неё при этом было сочувствие, сильное желание помочь тебе. ...У неё особенная энергетика, может быть, она есть и у каждого человека, но в отличие от неё многие люди или не догадываются об этом, или не умеют, не могут пользоваться ею. И не только. Она знает проявление энергетики. Но вот как? Она дала мне знать это, когда я училась в младших классах. Мама говорила тогда, что если мы и живём на планете Земля, чувствуем под ногами твёрдую поверхность, то это вовсе не означает, что мы так уж оторваны от космоса. ...Космическая энергия в каждом из нас, только нужно уметь взаимодействовать с ней, быть с ней в полной гармонии. Она видела твою ауру, и знала влияние болезни на неё, и старалась изменить её в лучшую сторону. Я полагаю, что надо тебе и дополнительное средство. Я поговорю с мамой. Я никогда не прошу её о чём-нибудь, но для тебя постараюсь.
 - Вот ты приготовила мне настой из плодов боярышника. Что? у тебя тоже есть какой-то дар? Ведь такое может передаваться по наследству.
 - Всё может быть в природе этой, всё может. Лежи спокойно. Пока рано что делать, что говорить.
   И опять пришло время безмолвного наслаждения настоящим, текущим временем. Шкаф, обставленный аккуратными рядами книг, в углу чёрно-белый телевизор "Горизонт" на низкой, не новенькой тумбочке. ... Уют, такой собственный дух уюта обдавал всё окружающее. ... И вот эта дверь в таинственное помещение. Что могло находиться там? Неизвестность, пробуждающая любопытство. Но нее мог я спросить про это. Не та культура, чтобы так спрашивать бесцеремонно, даже влезать в чужую жизнь. Пусть так и останется для меня это тайной навсегда. Но приходил мне на ум и одно выражение: "Я полагаю, что надо тебе и дополнительное средство". Что за средство такое могло быть? Опять же какая-то завеса тайны, как вот эта дверь. Вот такие мысли, такие вопросы иногда и приводили в трепет мой разум. Но всё же он пребывал сейчас в полной безмятежности и даже блаженства. После прошедшего экстремального случая покой явно был к месту. Мне важна была сейчас как никогда эта тишина, её присутствие, вся эта аура прекрасного, что есть на свете, исходящая именно от неё. Сколько же продлилось это мгновение? Не знаю. Но она была нарушена,