Кто старое помянет

мимо.
- Представляешь, Михална, - ответила Валентина вместо приветствия. – К Зинке ночью какой-то тип ломился. Пьяный в стельку.
Остальные соседки не дали ей закончить – принялись наперебой рассказывать, как он долбил в несчастную дверь и кулаками, и ногами и при этом орал, как ненормальный: «Тварь! Ты убила Стасика!».
Угрожал, что зарежет её, а останки спрячет так, что менты не найдут. Зинаида вызвала полицию. Нарушителя спокойствия забрали. Он ещё долго вопил, что отомстит за своего мальчика.
- Совсем папаша с горя умом тронулся, - закончила со скорбью в голосе одна из рассказчиц. – Зинке-то зачем убивать? Надьке – понятно.
- Да и Надьке было уже незачем, - возразила другая. – Вот у меня вырвали бы сумку с пенсией – убила бы на месте. А подкарауливать после того, как сумку вернули, убивать…
- Да как бы Надька здорового мужика? – третья подозрительно покосилась на Анну Михайловну.
- Да, тёмная история, - поддержала соседок старушка. – Ладно, мы с Ирой в магазин идём. Счастливо!
Когда бабушка с внучкой отошли чуть поодаль, соседка, которая сомневалась в способности Надежды убить мужика, поведала то, чего не решилась говорить в их присутствии:
- Думаю, Михална его и укокошила. А потом Надьку подставила. Не любит она её.
- И папке, небось, лапшу навешала, - поддержала её Валентина. – Вот он и ломился к Зинке.
- А чего к Зинке?
- Да он же какой был! Лыка не вязал. Вот и ошибся квартирой. У Надьки же этажом выше.

***
«Дело ясное, что дело тёмное» - думал Ромашин.
Вздохнул, откинулся на спинку кресла. Дело оказалось ещё более запутанным, чем он предполагал. Если Сытина убила Ястребовского, чтобы подставить соседку и таким образом отомстить за предательство дочери, то на украденном платке должны остаться её «пальчики». Но обнаруженные экспертами отпечатки ей не принадлежат. Значит, платок крала и подбрасывала точно не она. Либо она должна была в момент кражи надеть перчатки. Но соседки утверждают, что ничего особо странного не заметили. А бабка в перчатках, когда август на дворе – всё-таки это странно.
А тут ещё отец убитого – напился с горя и пошёл колотить в дверь гражданки Ковальчук, обвиняя её в убийстве сына. Случайно ли? Сама Ковальчук утверждает, что видит этого человека впервые в жизни, и с сыночком его до происшествия у почты никогда не сталкивалась. Да и незачем ей убивать Станислава. У неё-то он сумку не вырывал. Может, квартиры перепутал? В любом случае, надо его допросить.
- Ну что, Коль? – спросил он Босого. – Как там наш задержанный?
- Очухался. Говорит, знает, кто убил его сына.
- Веди его ко мне.
Минут через пять Ястребовский-старший сидел в кабинете следователя.
- Поверьте, Валерий Петрович, - говорил Ромашин. – Я с пониманием отношусь к Вашему горю. Но всё-таки напиваться и ломиться в чужую квартиру среди ночи – это уже статья. Хулиганство.
- Мне всё равно, - ответил задержанный. – Эта скотина убила моего Стасика. Её счастье, что дверь оказалась крепкой. А то б я её убил!
- Почему же Вы решили, что гражданка Ковальчук Зинаида Сергеевна причастна к смерти Вашего сына?
Глаза Валерия Петровича округлились от удивления:
- Какая ещё Зинаида Ковальчук?
- Та самая, к которой Вы ломились.
Удивление допрашиваемого тут же сменилось агрессией:
- Вы меня не путайте, товарищ следователь! Я ломился только к Сытиной Анне Михайловне. И нечего на меня ещё и Ковальчук вешать!
- Гражданка Сытина в той квартире больше не живёт. Пять лет назад она обменяла квартиру.
- Но я же не знал!
- А кроме того, экспертиза установила, что во время драки с Сытиной Ваш сын не получил смертельных ранений.
- Да она его не в драке – она его потом убила. Она сделала это, чтобы мне отомстить.
- Есть за что? – спросил Ромашин.
Валерий Петрович глубоко вздохнул:
- Есть. В семьдесят восьмом я написал донос на её дочь…

***
Тупик! Просто мистика какая-то! Ромашин с досады резко встал и с минуту мерил кабинет шагами. Все факты говорят, что убийство совершила Сытина. Сил справиться с мужиком достаточно. Да и мотив очень даже убедительный. Кровная месть. Только ни одной улики, которая указывала бы на неё.
Следователь снова сел за стол и попытался собраться с мыслями. Допустим, она убила Ястребовского-младшего и решила подставить свою соседку. Тогда всё логично – пошла с внучкой гулять по лесу, «обнаружила» тело, позвонила в полицию…
Только тело обнаружила не она, а девочка. Да и опять же, отсутствие её отпечатков на платке Семёновой.
Сообщник? Но кто? Что-то подсказывало Ромашину, что если таковой и есть, то непременно кто-то из соседей. Из тех, кто в момент драки находился у здания почты. Должно быть, этот кто-то либо очень любит Сытину, либо очень не любит Семёнову.
Может, фокус с платком – дело рук её внучки? Вовлечение несовершеннолетних? Но заставлять любимому ребёнку брать в руки платок с чужими соплями – слишком жестоко для любящей бабушки.
- Матвей Иванович, можно?
- Заходи, Коля.
- Матвей Иванович, я вычислил кафешку, в которой наш убитый надрался перед смертью. Из показаний бармена, он пил не один – с товарищем.
- Фоторобот товарища составили?
- Да, вот он.
С этими словами Босой протянул начальнику распечатку. На снимке было лицо Григория Милорадова.
- Бармен говорит, - продолжал Босой, - они общались как старые друзья, которые сто лет не виделись.
Вот это да! А на допросе Милорадов сказал, что незнаком с убитым.
- Вот что, Коля. Пробей-ка мне этого Милорадова. Узнай, где родился, бывал ли в Реутове? В общем, всю его биографию. А заодно неплохо бы осмотреть прилегающую к бару территорию. Вполне может быть, Ястребовскому дали по голове именно там. Да и пьяная ссора – вполне себе мотив.
- Бармен говорит, они не ссорились. Выпили, потом Милорадов его пьяного чуть ли не на себе тащил… Может, конечно, потом поругались.
- Всё может быть. Давай, работай.

***
Через два часа на столе у Ромашина лежала распечатка. Милорадов Григорий Александрович, 1982 года рождения, родился в Кашине Тверской области, где и прожил до 2002 года. В 2002 купил в Дмитрове квартиру. Не женат. Детей не имеет. С соседями и коллегами по работе общается мало.
Самым подозрительным Ромашину казалось то, что в том же 2002 гражданин Милорадов обратился с заявлением об утере паспорта.
Придётся, видимо, подключить кашинских коллег.
Своими мыслями он поделился с Босым.
- Да, подозрительный товарищ, - ответил тот. – Я бы его ещё раз допросил.
- Не сейчас. Иначе мы можем его спугнуть. Лучше показать его фото отцу убитого.

***
- Да это же Гришка Виноградов! – удивлению Валерия Петровича не было предела. – Сосед наш. Уже десять лет как пропал… Кто ж его знает, куда? Квартиру быстренько продал – и с концами. Он с моим Стасом дружил…
При упоминании о сыне на глазах у допрашиваемого выступили слёзы.
- А после отъезда Григория они перезванивались, переписывались? Ну, словом, как-то общались?
- Да нет же! Говорю вам – он исчез с концами. Просто мистика какая-то: сначала Катька, потом Гришка.
- Что за Катька?
- Послушайте, ну какое это имеет значение?
- А такое, что чем больше мы будем знать, тем скорее найдём убийцу Вашего сына.
- Хорошо. Катька – одноклассница Стаса. Она пропала незадолго до того, как исчез Григорий. Как? Просто не вернулась домой. До сих пор не нашли. Ни живую, ни трупа. Стас после её пропажи злой ходил, нервный. Нравилась ему Катька. Когда именно это случилось? В 2001, по-моему. Стасу как раз пятнадцать было.

***
Вызванный на допрос Григорий Милорадов пытался казаться спокойным. Но от зоркого глаза Босого не укрылось, что мужчина волновался.
- Собственно, убийцу мы почти поймали, - сказал следователь. – Но чисто для формальности нужно задать Вам некоторые вопросы как свидетелю. Расскажите, пожалуйста, ещё раз, что случилось у здания почты?
Заметно успокоившись, допрашиваемый повторил свои показания.
Когда он закончил, Босой осведомился:
- Значит, до этого Вы не были знакомы с потерпевшим?
- Нет, не был.
- И после инцидента не встречались?
- Нет.
- Что же Вы, своего соседа не узнали?
- Какого ещё соседа?
- Из Реутова, гражданин Виноградов.
- Вы меня с кем-то путаете! – от спокойствия допрашиваемого не осталось и следа. – Не знаю я никакого Виноградова! И в Реутове я никогда не был!
В ответ Босой протянул ему фотографию:
- Вы уверены, что этого человек не знаете?
- Ну хорошо, я Виноградов. Но что я, чёрт побери, не могу сменить фамилию, место жительства? Что это, запрещено законом?
- Нет, не запрещено. Как, собственно, и выпивать со старым другом. Только убивать его после этого совсем необязательно.
- Да не убивал я его! Выпили и разошлись с миром. Вернее, я ушёл, а Стас остался.
- Из показаний бармена следует, что из бара вы выходили вместе.
- Ну да, вышли, потом я ушёл. Кто его там приложил – не знаю.
- А потом зачем-то Вы пошли в лес. И как раз на то место, где потом обнаружили труп. Какое совпадение, не правда ли! Кстати, кроме Ваших следов, остались ещё и Ваши пальчики. На платке, который подбросили к трупу.
Виноградов ошеломлённо молчал.
- Кстати, Вы в курсе, что Екатерину Курносову нашли? Да и друг Ваш успел кое-что рассказать своему отцу.
«Кажется, я попал в точку», - с удовлетворением думал Босой, видя, как Виноградов всё больше бледнеет.
- Да кому Вы верите? Этот трусливый сопляк наплёл папаше с три короба! Сам Катьку изнасиловал, придушил, а на меня хочет всё свалить!
- Если это так, то у него ничего не выйдет. Тело уже, конечно, не ахти в каком состоянии. Но техника не стоит на месте. Кто насиловал, кто душил – всё выясним. Так что лучше Вам сразу во всём признаться. Тогда Вам зачтётся явка с повинной.
Виноградов тяжело вздохнул и в отчаянии обхватил голову руками.
- Оформляйте явку. Я всё расскажу… Сначала мы выпивали. Втроём. Потом Стас сказал Катьке, что давно по ней сохнет. Катька стала смеяться, сказала, что ей нравятся жгучие брюнеты, а он не то не сё. Тогда он её изнасиловал. А я уже потом. Ну, пьяный был. А чего она припёрлась в короткой юбке? Я же тоже не железный!
- Что было дальше?
- Катька стала кричать, что заявит на нас в ментовку. Стас сказал: надо от неё избавляться, а то реально упекут.
- Как вы её убивали?
- Душили. Я душил, а Стас держал за ноги. Потом выбросили труп в реку.
- Что значит, в реку? Давайте рассказывайте в деталях: куда именно, когда, как тащили?
«Вот тебе и раскрытое дело о пропаже школьницы, - думал следователь, когда Виноградов описывал точно место. – Надо будет сообщить реутовским коллегам, чтобы искали тело там».
А вот старика жалко. Мог ли он подумать, что его родной сын способен на такое? Или может, он и в самом деле об этом знает, но молчит, не желая позорить его добрую память? Что ж, его можно понять.
- С девчонкой понятно, - сказал Босой. – Мотив тоже ясен. Но почему Вы решили избавиться от сообщника именно сейчас, через столько лет?
- Я не хотел убивать Стаса. Когда мы убили Катьку, этот сопляк начал меня шантажировать – требовал деньги. Иначе, говорит, пойду в милицию, мне ничего не будет, я малолетка, а тебе вкатят по полной, к тому же меня папашка отмажет, у него в органах хорошие связи. Я заплатил ему раз, другой. В долги влез. А Стас требовал всё больше и больше. Тогда я понял: так будет всю жизнь.
- И поэтому Вы решили бежать из Реутова, сменить фамилию, чтобы Вас не нашли?
Виноградов кивнул.
- А что же потом? Вы