долго?
-Не засыпай меня вопросами. Мы с мамой решили что так будет лучше.
-Как вы могли что-то решить? Я не хочу никуда ехать! Я ненавижу Москву, там так шумно, и вообще, я не поеду никуда, мне хорошо здесь!
-Понимаешь, мы с мамой с тобой уже не справляемся...
Перебив ее я снова заговорила:
-Что значит не справляетесь?
-Не перебивай. Ты жутко съехала по учебе, ты ни с кем не разговариваешь, ничего не ешь, пропадаешь ночами, ты всегда одна, слушаешь странную музыку, и рисуешь странные картины. Ты только посмотри, вся комната увешана какими-то странными картинками, на это же смотреть невозможно!
-Но у отца там даже свободной комнаты нет! Где я буду спать? Я хочу ходить на заброшку и на озеро. Я никуда не поеду.
-Все решено. Спать будешь в комнате с Ришкой. Билет лежит на столе, завтра в три часа дня поезд. Документы из школы мы уже забрали. Собирай только самое необходимое, в твоем распоряжении только один чемодан.
-Но...
-Это не обсуждается, мне все равно что там у тебя. Разговор окончен.
Я еще долго сидела на месте не двигаясь. Я была не в состоянии что либо сделать. Как это так? Я все время буду в окружении людей, мне придется разговаривать с отцом, мне негде будет уединиться, я не смогу гулять по ночам и где там будет мое место? Я не хочу никуда уезжать. Я ненавижу это место, но Москву я ненавижу еще больше. А Ришка? Как я с Ришкой жить буду? Мерзкая, гламурная девица, одни помадки, укладки и стремные парни на уме. Она еще хуже моей сестры.
Я упала лицом в подушку и не заметила как заснула.
-Ты готова? Эй, ослик? Ты спишь что ли?-В мою комнату зашла моя сестра. Она стала меня трясти и ругаться:-Сколько можно спать, ослик, вставай, живо! Тебе нужно собрать все свои вещи!
-Я не буду ничего собирать.-Злобным, сонным голосом прошипела я.
-Я тебе что сказала? Это не обсуждается. Чтобы чемодан был готов к вечеру.
На часах было без пятнадцати четыре. Неужели я проспала весь день?
Я достала с полки большую коробку замаскированную под книгу, высыпала себе в руку горсть таблеток, взяла оттуда-же маленькую бутылочку полную водки, выдохнула, закинула себе в рот все таблетки и запила их тремя большими глотками.
В этой коробке много разных таблеток. Несколько видов антидепрессантов, колеса, еще что-то. Еще там есть пачка сигарет и небольшая розовая бутылочка с зайчиком, из под сока, в которую я налила водки.
Закружилась голова. Настроение заметно улучшалось, все становилось легким и светлым. Я взглянула на чемодан, медленно открыла его и в танце стала носиться по комнате и кидать в него свою одежду и мои так называемые "волшебные коробочки", о содержимом которых, знала только я. Вскоре чемодан был наполнен кучей черных вещей, разноцветными коробками, принадлежностями для рисования и коллекцией маленьких духов. Я распахнула дверь, отошла от нее и рассматривала полу-пустые полки, любимую кровать, стены с рисунками, опустошенный шкаф и меня будто накрыло тяжелым, серым, невидимым одеялом, под весом которого я не могла стоять. Было тяжело дышать, вибрации по всему телу сбивали дыхание, горели щеки, огромных ком вставший в горле, не давал издавать звуков, глаза наливались горячими слезами, которые вот-вот выскользнут из моих глаз. Я впилась ногтями в свое лицо, пытаясь выдавить из себя это ужасное чувство. Я резко встала, прыгнула в свои сапоги и побежала что было сил. Вскоре я выдохлась, но я продолжала бежать. Болели ноги и сильно кололо в боку, я бежала, бежала, бежала. Наконец я уперлась в стену "моей" заброшки, быстро забралась внутрь, и побежала по лестнице. Когда лестница оборвалась, я двинулась к краю пола. На последних этажах нет стен. Когда под пальцами моих ног оставалась только пропасть высотой в 14 этажей, я остановилась и сдав назад, упала на бетонный пол. Я вытащила из кармана лезвие и принялась с силой бить и водить им по коже. Раны сильно расходились, кровь смешанная с алкоголем текла рекой и наконец я почувствовала боль. Такую чистую, сладкую, одурманивающую и успокаивающую боль. Физическую. Кровь не останавливалась минут двадцать. Я чувствовала страшную слабость и головную, пульсирующую боль. Зажав руку куском своей футболки, я встала, вдохнула огромную порцию прохладного, сладковатого, чистого воздуха и слезы потекли по моим щекам, смешиваясь с кровью. Я присела на корточки рядом с лужей крови на бетоне и смотря в розовое, закатное небо, часто-часто дышала. Солнце скрылось за многоэтажками, только оранжевые облака выдавали его. Дул легкий, холодный ветер. Я на секунду уткнулась в колени, затем резко встала, выпрямилась, охватила взглядом город и дрожащим, слегка охриплым голосом, тихо, почти шепотом произнесла:
-Я вернусь. Все будет хорошо. Совсем скоро все будет хорошо и я забуду этот период моей жизни, как страшный сон.
Еще немного по разглядывая столь знакомые виды, я вытерла кровь с лица и отправилась домой. Возможно в последний раз.
Возможно в последний раз шла по этим дорожкам, в последний раз открыла эти двери, в последний раз зашла в свою комнату, в последний раз засыпала на своей кровати. Возможно. И эти слова эхом проносились в моей голове.
Я долго и медленно шла. Потерянный взгляд, пустая, тяжелая голова. Я разглядывала дома, кошек, собак, людей. В окнах загорался свет, на небе виднелись звезды. Я уже не хотела ни о чем думать. Я устала и шла домой, что бы спать и ни о чем не думать.
Зайдя в дом, взяла рюкзак и направилась в ванную, включила свет, подошла к зеркалу и увидела слегка опухшее, бледное лицо, измазанное грязью и засохшей кровью. Рука страшно болела, но мне было все равно. Я включила в душе прохладную воду, стянула с себя грязные вещи, бросила их в стиральную машину и залезла под воду. У меня не было сил стоять. Я просто села и водила руками по телу, смывая все что на мне было. Тонкие, длинные белые ножки, болезненно худые руки, аккуратные пальчики с длинными ногтями, намазанными черным лаком, слегка впалый живот, маленькая талия, которая, кажется, может поместится на руку, выраженные ключицы, ребра и скулы, несмотря на округлые щечки. На моем теле можно рассмотреть каждую косточку, но это не выглядит отвратительным. Благодаря красивым, женственным формам, худое, стеклянное тело, смотрится волшебно. Я обожаю свою легкость и изящность. На мокрой, чистой, белой спине, по лопаткам и позвонкам, спускаются длинные локоны, русых волос.
Я закуталась в теплое полотенце, немного постояла, оделась, упала на кровать, и заснула укутавшись любимым одеялом, в обнимку с плюшевой крысой Топо.
Комнату освещал полу-прозрачный, золотистый свет весеннего солнышка. Занавески развивались на потоке легкого, прохладного ветерка, по комнате летали белые пылинки. На подушке были разбросаны еще влажные локоны длинных волос. Из под нежно-голубого одеяла торчал только нос, недовольно шмыгающий от пробуждения, а в руке свисающей с кровати, лежала маленькая, старая, потрепанная, крыска светло серого цвета.
-Ослик, дорогая, вставай.-Прозвучал голос из-за двери.
-Я хочу спать.-Недовольно ответила я.
В комнату зашла мама, прикрыла форточку, собрала мои волосы и гладя по плечу говорила:
-Так всем будет лучше, пойми...
-Понимаю, всем. Только вы меня не учли.-Поворачиваясь к стене лицом говорила я.
-Ослик встала уже? Мы выходим через сорок минут.-Крикнула сестра откуда-то из глубины дома.
-Я не хочу. Не хочу. Не хочу!-Тихо повторяла я, уткнувшись лицом в одеяло.
На улице было довольно тепло. Колесики чемодана цокали по неровному тротуару, я шла подняв голову к верху, с закрытыми глазами, наслаждаясь чистым воздухом. Где-то еще лежал грязный снег, который казалось вот-вот растает, не смотря на то что еще пару дней назад была настоящая метель.
-Зайдем в магазин, купим тебе еды в дорогу.-Важно сказала мне сестра.
-Я не буду есть.
-Еще как будешь, что бы все съела.
Я не стала спорить. Просто оставлю еду на своем месте.
-Давай зайдем сюда.-Сказала она кивнув в сторону супермаркета.
Мы вышли с огромным мешком наполненным яблоками, печеньем, маленькими пакетиками с кофе, шоколадками и еще кучей разной еды. Я старалась не смотреть по сторонам, потому что боялась что мне опять станет чертовски грустно отсюда уезжать.
-Эй, привет!
-Привет!
-Здарово!
-Уже уезжаешь?
-Я буду скучать.
Кричали мне из толпы одноклассники, которые выходили из школы.
-Да. Пока, ребят.-Натянув улыбку произнесла я.
Мы попрощались с сестрой, она проводила меня до моего места и, кажется, впервые в жизни она загрустила когда меня провожала куда либо. Я не очень обрадовалась этому, потому что ее грусть предвещала мой долгий отъезд. Возможно навсегда. И это правда пугало меня. Она взяла меня за плечо и чуть-ли ни прислонившись в плотную к моей щеке, сказала:
-Прости меня. Я буду скучать. Прощай, ослик.
В этот момент мне стало действительно страшно. В груди будто взорвался шарик с кипятком. Я не хотела отпускать ее руку, на глаза, густо намазанные черным карандашом, накатились слезы, но я не хотела подавать виду. Я подняла глаза к потолку, что бы слезы закатились обратно.
-Прощай.-Тихо сказала я.
Я смотрела в окно и громко слушала тяжелую музыку в наушниках. Смотрела на панорамы столь знакомого и любимого, маленького городка. Рядом стоял пакет с едой. Несколько минут я смотрела на него, потом взяла яблоко, шоколадку сделала себе кофе и продолжала смотреть в окно.
Прощай.
Все будет хорошо.
И на глаза снова накатились слезы. Я ненавижу плакать. Я чувствую себя слабой и мерзкой. Так нельзя.
За окном стемнело. Белое сменилось на черное, в окнах домов, мимо которых мы проезжали, стали зажигаться огни. Совсем скоро мы прибудем на станцию. Я взяла одну из своих коробочек и пошла в туалет. Я не хотела приезжать и мне было страшно, поэтому я снова порезала себя несколько раз. От этого особо легче не стало, но стало немного спокойнее.
-Мы прибываем на станцию Москва, Курский. Спасибо что выбрали электропоезд "Ласточка".-Прозвучало из колонки в начале вагона.
Все стали спускать свои сумки и чемоданы, одеваться и двигаться к выходу. Когда уже все стояли у дверей, я стянула куртку с вешалки, взяла с полки чемодан, глубоко вдохнула и с высоко поднятой головой, уверенным шагом спустилась на платформу и начала искать глазами папу, Ришку или тетю Вику.
Мы с папой виделись последний раз года два назад, когда мама еще могла его видеть. Он уехал в Москву, к другой семье, когда я была совсем маленькой, но продолжал помогать нам деньгами. У папы огромная квартира в самом центре Москвы, так что для него пару десятков тысяч в месяц, отправлять нам-было простой мелочью.
-Ослик мой маленький! Привет! Как ты выросла! Ты посмотри, большая то какая!-Неожиданно налетел на меня папа.
-Ой, да, прямо красавица, косметикой пользоваться стала, худенькая какая, не наглядишься!-Запищала Ришка.
-Привет пап.-С фальшиво-дружелюбной улыбкой, протянула я.-Привет Арин, как давно тебя не видела.
После десяти минут обниманий и восхищений на холодной платформе, мы сели в большую папину машину и поехали в сторону дома. Было ощущение что вокруг нас все в перемотке. Все быстрое, яркое, громкое и разноцветное. Огни отражаются в воде с которой уже давно сошел лед, на редких деревьях вдоль дорог висят еле-заметные почки. Даже в таком
