На велосипеде я катаюсь редко. Поэтому каждый раз начинаю суетливо стучать полками и дверками в поисках удобного прогулочного костюмчика. Вот и в тот день я быстренько натянула на себя трикотажные бермуды чуть ниже колен и немного тесноватый свитерок, т.е. первое, что мне попалось под руку, чтобы долго не искать и не примеряться, не терять драгоценное вечернее время .
До парка, где была встреча с остальными любителями вечерних прогулок на велике, надо было проехать ещё две-три городских улицы. Проезжая вдоль забора, усаженного пахучими сиреневыми кустами, я вдруг, не поворачиваясь, казалось бы, обожжённым боком ощутила жгучий и пристально следящий за мной мужской взгляд.
Даже слегка искоса взглянув в его сторону, я инстинктивно почувствовала прожигающую мощь мужского желания, животную силу одинокого самца, затаившегося в кустах в ожидании отзывчивой самки.
Казалось, от этих искрящихся флюидов мой велосипед даже качнуло в кювет, и я еле удержалась в равновесии на сидении. Кусты сирени к тому времени закончились, и я вдруг поняла, что проезжаю районный стационар, не знаю точно, временного или постоянного содержания инвалидов, где на зелёной площадке перед постройкой середины прошлого века тут и там кучками и по одному расположились инвалиды-колясочники.
Тот, кому принадлежали эти яростные и горящие глаза, сидел в своем кресле один, далеко от всех товарищей по несчастью, почти у забора и продолжал, неотрывно следить за мной пристальным, немигающим взглядом.
Через пару секунд я уехала достаточно далеко, чтоб вздохнуть свободно и продолжать путь, не чувствуя на себе тяжесть неотрывно преследующего взгляда.
Но и этих двух-трех секунд оказалось достаточно, чтобы понять, что порой даже сильный человек становится нелепой и беспомощной игрушкой в руках своей капризной, безжалостной судьбы.
Сказать, что он был красив недостаточно. Он был чертовски красив. Волнистые белокурые пряди непослушным ореолом украшали смуглое продолговатое лицо, нос, узкий, крупный и с горбинкой мог бы принадлежать средневековому кавальеру, возможно даже дворянских кровей. Возраст – трудно понять, сколько ему лет, скорее около пятидесяти или немного больше.
Гордо посаженная голова опиралась на широкие плечи, крепко сжатые ладони сильных рук лежали на бедрах, которые как-то слишком быстро заканчивались кожаными потертыми подушками в том месте, где у обычного человека, как правило, расположены колени и всё остальное, с помощью чего нормальный человек может легко и свободно передвигаться …
Вернувшись домой с прогулки, я вдруг поняла, что весь вечер невольно возвращаюсь мыслями к этой необычной встрече. В голове складывалась то одна, то другая догадка.
Я пыталась представить, что же могло случиться в жизни, в судьбе этого мужчины, красивого, сильного, ещё не старого, что же? Авария, болезнь, чья-то месть?
Не знаю что это было, но событие скорее всего ужасающей разрушительной силы, раз оно, это событие. вырвало явно неординарного человека из его привычного окружения, забросило в расцвете сил в городской социальный приют, наказало полным одиночеством и, похоже, забвением.
Что это, нелепая случайность или неотвратимая карма предков или лишь небесам понятные проделки заоблачной канцелярии?
Позже, уже лёжа в постели, свернувшись в клубок перед сном, я вдруг поняла, что так взволновало меня в этой встрече, почему я постоянно возвращаюсь в памяти к этой поездке вдоль короткого больничного забора.
С волнением и горечью я осознала, что уже много лет никто не смотрел на меня таким жадным и голодным мужским взглядом, как те горящие и пристальные глаза за ветками цветущей сирени…
я рада, что вам понравилось 
:) , И с Новым годом вас! И со Старым Новым годом тоже! Желаю удачи во всем ! 