Мёртвое подземелье

Виски пульсировали от напряжения, а башка гудела от удара затылком обо что-то твёрдое. Глок пришёл в сознание, одной рукой взялся за высокий лоб с залысинами, а другой с опаской ощупывал бугристую, шероховатую поверхность под собой, выискивая свой кевларовый козырёк. Вокруг тёмное, холодное, зловонное и сырое подземелье. Отдалённая звонкая капель с длиннющих и проржавелых труб напоминала далеко не весеннюю оттепель, а скорее шаги приближающейся смерти. Никогда в жизни Глок добровольно бы не спустился сюда, если б не радиоактивный выброс, заставший его врасплох прямо посреди поросшего полынью, бессмертниками и прочими травами пастбища. Кто б мог подумать, что вкатившись в ту злосчастную расщелину в земле, он очутиться в подземелье, из которого не так легко найти выход. Казалось бы обычная трещина в земле. Глок решил, что сможет переждать в ней выброс. Но под весом его тела сырая почва вдруг провалилась, и он, скатившись по наклону, свалился с потолка прямо в тёмный коридор подземелья.
Что за мрачное царство? Что там в глубине? Даже и знать не хочется. Одному только богу и духу запретной зоны известно, что за твари обитают в недрах этих жутких подземных лабиринтов. Хотя Глок не из робких, но тьма подземных обителей зоны заставит дрожать самых отважных и отчаянных бродяг. Мало кому удавалось выйти отсюда живым или в своём уме и немало слухов ходит по округе о пропавших здесь без вести. Зная это, Глок невольно присел на корточки и замер, скрывшись за старыми трухлявыми, загнивающими деревянными ящиками и насквозь продырявленными ржавчиной железными бочками. Прислушался. Только вода капает с труб, и ветер гуляет по коридорам. Дует. Значит, где-то есть выход. Это обнадёживает. Потому что здесь можно сделать шаг в тишину, и этот шаг окажется последним в жизни. А можно бродить по бесконечным лабиринтам сутками в поисках выхода до тех пор, пока не закончатся запасы воды и еды. От подобных мыслей воображение Глока сразу разыграло красочные театрализованные картинки его смерти в вариациях: в первой сцене он просто сядет и встретит мучительную смерть от голода и обезвоживания, а во второй облегчит себе участь пулей в голову так, что она проломит череп да из затылка выйдет, расплескав мозг кровавой гущей по сырой, заплесневелой стенке. Обманчиво всё в этих зонных подземельях. И тут Глок понял, что оно, подземелье, уже пытается его запугать, заморочить голову страхом, настраивая против него его собственное воображение. То-то он так ярко стал себя накручивать, смерть обрисовал! Но сдаваться Глок по жизни не привык, поэтому взял себя в руки, отложил в дальний ящик размышления о смерти, страх отступил, и психическая атака подземелья прекратилась. Глок слышал рассказы от суеверных бродяг о психических атаках, но никогда не верил в то, что здешние подземелья как некие злые организмы с собственной волей, способные чувствовать присутствие человека и почему-то злятся именно на людей. Слава богу, это испытание он прошёл.
Благо, что, выходя из Очага, натолкал в свой рюкзак солидный запас дроби для любимой «вертикалки». В это раз как чувствовал, захватил ещё АКС, что намародёрил за несколько дней до этого в старом автопарке при встрече с бандюками, а потом по привычке примастырил к нему тактический фонарик – их у Глока насобиралась не слабая коллекция, нравились ему эти полезные аксессуары и прибамбасы – и прямые были, и кривые, большие и поменьше, и на солнечной батарейке, и даже с лазерным целеуказателем. Ко всем своим стволам он их лепил чёрной американской изолентой, что покрепче, чем синяя, потому как денег на спецкрепления для такой большой коллекции у него всегда не хватало, да и не любил он с креплениями возиться, много места в рюкзаке занимают. А колечко изоленты кинул в рюкзак, как универсальный крепёж для всех фонариков и со светом нет проблем, и свободного места в рюкзаке побольше. Не забыл позаботиться, чтобы второй карман рюкзака был полон бутылок с водой по 0,5 и жратвой на пару недель автономки, но вот только про аптечку позабыл и это плохо. Но зато не зря он сидел почти всю ночь у костра под звуки гитары и завывания несостоявшейся поп-звезды шоу-биза Юрки Тюльпана и насыпал порох да свинец в патрон для охотничьей двустволки. Штук 60 наделал не меньше, да ещё и с прошлой вылазки остались. Как чувствовал, что влипнет в историю. Две коробки пуль для любимого пистолета «глок» сделали рюкзак тяжелее, но в этой ситуации это очень приятная ноша, что согревает душу и добавляет уверенности. Он обязательно найдёт выход, пусть не сразу, но найдёт. Не из таких замесов выбирался.
Глоком его прозвал один молодой бродяга, которого он повстречал вместе с бандитами в заброшенном автопарке.
В автопарк он полез тогда за машинным маслом, а то совсем закончилось, и нечем было даже оружие смазать. Тут-то откуда ни возьмись и нарисовались четверо бандитов с АКсами. Сразу видно пацаны непуганые, расслабленные. На понтах подкатили, будто до сих пор гоп-стопом в городе промышляют, а не в опасных землях находятся, обступили со всех сторон и завели разговор:
- Ну-ка давай, бродяга, глянем, чё там у тя в рюкзаке? Не бзди, открывай тут все свои. Не стесняйся, будем делиться.
Тут Глок и заметил, что их автоматы висят стволами вниз, что даже при желании они не успеют быстрее того, как он выхватит свой «глок», поднять оружие наизготовку. Да и к тому же у одного молодого из них ствол на предохранителе. Значит, только трое опасны.
- Пацаны, вы совсем, что ли за лоха меня держите? – Начал тогда заговаривать им зубы Глок, чтобы сосредоточить их внимание на его словах, а не на нежном движении его руки к пистолету. Не успели бандюки опомниться или что-то сделать, как прогремели два выстрела. Двое сразу брызнули мозгами на зелёную травку и рухнули замертво, а Глок намеренно упал на бок, спрятавшись за труп одного из них. Третий успел пальнуть одновременно с третьим выстрелом Глока. Бандитская пуля впилась в мёртвое тело, за которым спрятался Глок, и застряла между рёбер. Пуля же Глока попала прямо в глаз бандиту. Три пули – три тела. Четвёртый только успел снять с предохранителя, как Глок уже стоял перед ним и держал его на мушке.
- Ствол на землю, гнида! – Приказал Глок.
Он сам не понял, почему с ним заговорил, а не завалил, как тех троих. Не похожим этот показался Глоку на своих друганов. Какой-то не бандитской наружности. Рожей даже не тянет на бандита. Что-что, а чуйка на людей – это главный талант Глока. Пожалел что ли молодого? Молодой вздрогнул и выронил автомат в траву.
- Ты чё такой дерзновенный-то? Не стреляй, прошу! – Уверенно попросил молодой. – Я не такой как они. Так получилось, что я с ними.
- Не тех друзей ты себе выбрал. – Сурово сказал Глок.
- Я и не выбирал. Так случилось, я ж говорю.
- Случаются собаки. Интересно, что могло заставить тебя сдружиться с бандитами? – Продолжал целиться в молодого Глок.
- Та не друзья они мне! – Надрывался, доказывая молодой. – Я недавно пришёл в запретную зону. Они первые кого встретил. Тут выброс. Ну, я и спрятался у них в лагере. Переждал выброс. Собрался уходить, а они говорят, мол, жизнь тебе спасли, теперь отрабатывай, нам людей не хватает, или завалим. Я не трус, конечно, но вот ты бы на моём месте как поступил?
Глок задумался. Поверил, наверное, молодому.
- Не знаю. – Ответил Глок.
Он схоронил пистолет в кобуру, повернулся спиной к молодому и принялся обыскивать тела бандитов. Он понял, что молодой не врёт. И откуда, только такая уверенность? Консервы, пули и CocaCola упали на дно Глокова рюкзака. Цвелой хлеб улетел через плечо и кирпичом упал в траву.
- Как тебя кличут, молодой? – Спросил Глок.
- Сергей. В бандитском лагере прозвали Хруст.
- Хруст? – С улыбкой переспросил Глок, продолжая своё мародёрское дело. – А чё Хруст?
- Двое зацепились со мной. А меня батя с детства учил всегда бить в нос или в нижнюю челюсть. Ну, я наотмашь раздал одному и второму да так вышло, что обоим челюсти сломал, аж хрустнуло. После этого Бык прозвал меня Хрустом. Бык у них вроде правой руки лидера банды.
Глок даже улыбнулся. Ему приятно слушать подобные истории, потому что Глок всегда недолюбливал бандитов, ещё с тех пор как сам впервые попал в городскую группировку.
- Бык, значит, говоришь? А ты не так прост Серёга Хруст и удар у тя походу отменный. – Сказал Глок, поднимаясь с корточек. – Ну, чё? Давай выпьем мировую, за знакомство, да твоих кентов помянем не злым тихим словом? Тащи вон тот деревянный ящик, что возле здания к тем двум пням у забора.
Глок указал в сторону полуразрушенного здания с проломанной, обесцвеченной временем черепицей и поваленной кирпичной стеной, у подножья которой разбросаны ящики. Хруст метнулся и принёс ящик. Глок его перевернул и поставил между двумя пнями дном вверх вместо стола. Потом достал из рюкзака бутылку водки, жестяную банку кильки в томате, полбатона, банку маринованных баклажанов, «sprite» и выставил всё на ящик.
- Ого, поляну накрыл! Как на дне рождения. – Улыбнулся Серёга.
- Проголодался я чего-то и стресс надо снять. – Раздобрился Глок. – А в компании оно повеселее будет, да и не люблю я пить в одиночку.
- Ясно. Это у тебя «глок»? – Спросил Хруст, указывая на пистолет в кобуре Глока.
- Да. Ты смотри и в оружии разбираешься. – Порадовал Серёгу мужским комплиментом. – Я с ним не расстаюсь. Это мой друг. Достался мне от прошлой жизни. В запретку вместе с ним пришёл.
- Пришёл или сбежал? – С подозрением спросил Хруст.
- Какая разница? – Отрезал Глок. – Не твоё дело. Не спрашивай лишнего, а то ты мне только нравится начал. Не порть первое впечатление.
- Да мне всё равно сбежал ты или нет. – Ответил Хруст. – Я же вижу, что ты нормальный мужик. А звать-то тебя как, нормальный мужик? – Улыбнулся Хруст.
Глок не хотел ему признаваться, что он тоже совсем недавно сбежал в запретную зону, спасаясь от жестокой участи. Пусть Хруст думает, что Глок уже опытный бродяга, искатель трудной наживы и охотник.
- Так и звать… - недодумав, ответил Глок.
- Как? Глок что ли? – Усмехнулся Хруст.
Глок задумался и порешил, что это вполне приемлемое прозвище для зоны. Ни к чему Серёге знать настоящее имя Глока, его прошлое и причины его слива из нормальной цивилизованной жизни в этот бродяжий отстойник для неудачников с большой дороги и искателей приключений на пятую точку. Мало ли что за фрукт этот Хруст. Ударом челюхи ломает, в оружии шарит, а строит из себя лоха дружелюбного. Может он вовсе никакой ни Серёга, а засланный в зону спецагент или киллер, пущенный по следам Глока и встретились они не случайно. Уже не раз Глок слыхал о таких наёмниках, присланных с большой земли в запретку свести с кем-то счёты за долги или из мести. А имя Глока довольно известно по ту сторону запретной зоны, чтоб кричать его на каждом углу первому встречному.
- Да. Глок. А ты догадливый, Серёга. Нам бухануть не из чего, вот дилемма. – Добавил Глок.
Серёга Хруст достал из своего рюкзака блокнот, вырвал две страницы и скрутил два бумажных стакана.
- Сделаю из самого дорогого для меня. – Сказал он.
- Ты что писака? – Догадался Глок.
- Да. А ты, смотрю, Глок тоже догадливый. Я добровольно пришёл в запретную зону, чтобы увидеть, узнать,