избежал ареста сотрудниками ЧК. По ходатайству Горького (и Ларисы Рейснер?) перед Свердловым (и Троцким?) Шкловского освободили от дальнейших преследований. В 1920 году, разыскивая на Украине свою жену, Шкловский попал в Красную армию, в её составе летом 1920 года воевал при Александровске, Херсоне и Каховке (там же на стороне белых в эти месяцы воевал С.Эфрон). Весной 1922 года (Шкловский в это время снова находился в Петрограде) большевики готовили открытый процесс над правыми эсерами. Шкловского, как заметного члена партии, предполагали включить в число обвиняемых (договорённость рубежа 1918 – 1919 годов теперь, конечно, не играла никакой роли. Шкловский не мог ожидать от процесса ничего хорошего, процесс был очень похож на многие последующие массой подтасовок, тем как традиционно пренебрегали истиной. Западным социалистам стоило большого труда спасти главных обвиняемых от расстрела). Шкловский и на этот раз мастерски избежал ловушек, расставленных ему ЧК, включая и засаду на квартире Ю.Тынянова, куда Шкловский обязательно должен был зайти. Он бежал по льду Финского залива в Финляндию, а оттуда перебрался в Германию. Жену Шкловского, бежавшего за рубеж, в 1922 году некоторое время держали в заключении как заложницу. В сентябре 1923 года Шкловскому разрешили вернуться (в СССР) естественно – со строжайшим запретом (как говорится: только пикни!) любой политической деятельности.
24 Ограничимся, условно говоря, «широкодоступной литературой». Командарм Тухачевский в обращении к армии 2 июля 1920 года писал: «На штыках понесём счастье и мир трудящемуся человечеству». Бабель менее чем через месяц отозвался в своём дневнике: 27 июля «Гнусная работа убийства»; 1 августа «неистребимая людская жесто-кость»; 6 августа «разрушаем, идём, как вихрь, как лава, всеми ненавидимые» (Г. Белая. «И. Бабель. “Ненавижу войну”, из дневника 1920 года» // «Дружба народов», 1989, № 4, 5). Такие странные люди: ты им счастье и мир, а они — ненавидят! (Вспомним у Олеши — «мы те, кто боится крови и беспорядков»). Конечно, это — дневник, но опубликованный текст «Конармии» нисколько не отличается по углу зрения на происходящее. Недаром так вспо-лошились Будённый и другие сторонники поэтизации «революционной войны».
25 Д. Самойлов о Катаеве: «где-то у него в душе издохла мышь». Л. Чуковская — в ответ: «очень талантливый мертвец» («Мы живем в эпоху результатов». Переписка Д. С. Самойлова и Л. К. Чуковской // «Знамя», 2003, № 7).
26 Это буквально тот же самый образ жизненной «тропинки», который мы находим у Набокова в романах «По-двиг» и «Пнин». Хотя сама тропинка — совсем в другой стороне.
27 Швейцарский адвокат Т. Обер, защищавший Конради и Полунина, превратил суд над ними в обвинение власти большевиков. Подсудимые были оправданы. В 1924 году Т. Обер создал международную «Антикоммунистиче-скую лигу»: «Без раскрепощения России нет миру спасения» (М. Назаров // «Родина», 1993, № 7, с. 71).
28 Фотоизображения именно обезглавливаемых китайцев мы видим и у Набокова — в коллекции Дитриха («Дру-гие берега») и в «Истинной жизни Себастьяна Найта».
29 Тему казни, в целом, и обезглавливания, в том числе, Набоков настойчиво развивает далее (Сендерович, Шварц, ук. соч.) в «Приглашении на казнь», «Лолите», «Других берегах», «Пнин» («рубка голов и народные пляски нача-лись вопреки погоде»), в романе «Ада» (там при киносъемке оттяпали голову дублёру — помощнику палача вме-сто упирающегося короля).
Набоков читал «Зависть» и «Трёх толстяков» только после окончания своего романа «Король, дама, валет». А пьесу «Игра в плаху» вряд ли вообще читал, но что-нибудь об этой сюжетной находке, возможно, слышал. Всё, что в романе «Король, дама, валет» касается предполагаемого преступления и возмездия за него, — это заро-дыш будущего «Приглашения на казнь». При всём том названия произведений «Игра в плаху» и «Приглашение на казнь» очень близки, как и важная нота обоих текстов. В каких неожиданных деталях литературный процесс обнаруживает своё внутреннее единство! Впрочем, С. Сендерович и Е. Шварц (цит. соч.) указывают и более ранний источник (Н. Н. Евреинов, 1921), который мог послужить отправной точкой и для Олеши и для Набокова.
30 Набоков в «Истреблении тиранов» пишет о «пёстрой сумятице», следующей за покушением.
31 У Набокова («Король, дама, валет») Драйер (намеченная к убийству жертва) тоже посещает криминальный му-зей («кунсткамеру беззаконий»). Он констатирует, что типичные убийцы — с такой отталкивающей внешно-стью — никак не похожи на милых Марту и Франца, собирающихся, тем не менее, убить его.
32 Ю. Олеша. Беседа с читателями // Лит. критик, 1935, № 12.
33 Бессловесная кукла. «Шахматная фигурка» — не ферзь же, не ладья, следовательно, — пешка. Пешкам — про-цветать!
34 Замечательная деталь этой поездки в машине Уточкина: «все собаки вставали дыбом». Это очень похоже на строки из стихотворения В. Соловьева «Пророк»: «Всех собак в недоумение облик дивный приводил».
35 Так и Лихтенберг (двойник доктора Арнери) в «Мусорном ветре» Платонова шлёт проклятия XIX веку с его позитивизмом, с его безудержными, легкомысленными надеждами на научно-технический прогресс.
36 Каким-то образом отразился здесь старший брат (Политехнический институт в Николаеве) и сам Олеша: в рас-сказе «Я смотрю в прошлое» (1929) — «мальчик был в семье европеец, журналист и механик…».
37 Чтобы судить о возможностях «отсечённой ветви», вспомним, какой вклад в процветание США и других запад-ных стран внесла изгнанная из России интеллигенция — в развитие ядерной физики, телевидения, химической промышленности, мостостроения, вертолетостроения, социологии, экономической науки и т. д. (Г. Гамов, В. Зворыкин, В. Ипатьев, И. Пригожин, И. Сикорский, В. Леонтьев, П. Сорокин и т. д., и т. д.). Обзор А. К. Кеппена («Научные достижения российской эмиграции в Северной Америке» // Культурное наследие Российского государ-ства. СПб, ИПК «Вести», 2002, вып. 3), не претендующий, по оценке самого автора, на полноту, включает более 50 славных имен, при том что не охватывает инженеров, врачей, педагогов, не учитывает Европы, Австралии, Южной Америки. А ведь были ещё писатели, философы, артисты, музыканты и т. д., и т. д.
38 Не долго и Андрею Бабичеву ходить в жизнерадостных. Лет через десять Володя Макаров непременно укоко-шит его, как обещал, в силу исторической необходимости и именно «за измену». Обещанное отцеубийство, нако-нец, осуществится, хотя и за рамками романа.
39 «Символизация нового мира в образе малозначительного футболиста — чепуха».
40 К. Зелинский («Змея в букете») пишет: «Вишнёвой косточкой, «Списком благодеяний» Олеша дает бой проле-тарской идеологии… по вопросам сущности искусства.
Типичные для той поры (от «Зависти» до книги Зелинского) размышления Олеши — это рассказ «Любовь» (1929): «мною начинают распоряжаться… Я становлюсь эклектиком… Я начинаю видеть то, чего нет … Все ошибаются…» (Как это: «все ошибаются»? Есть единственное, непогрешимое учение, а всё остальное, действительно — заблуждение …). В рассказе «Альдебаран» (1931) прозвучал вопрос: «Социализм — это христианский рай для детей и нищих?».
41 Достаточно скоро существенно ограничили и это поле вольномыслия.
42 Иван Бабичев в своей проповеди явно опирается на канон древнегреческой трагедии (см. цитату из «Зависти», которой я заключаю этот текст).
43 Во избежание недоразумений подчеркну следующее. Два эти сна — Володин про Луну и Бабичев (молодой человек повесился на телескопе) — разделяет эпизод спасения Кавалерова. Но это — явная хитрость Олеши, для отвода глаз. Ни сам Олеша, ни Андрей Бабичев ни разу не называют двадцатисемилетнего Кавалерова молодым человеком. А восемнадцатилетнего Володю Макарова Андрей Бабичев неоднократно называет именно так («новый человек», «молодой», «новый мир», «прекрасный новый мир»). Так что повесился именно «прекрасный новый мир», именно Володя Макаров. Здесь не остается места ни для какой двусмысленной неопределённости (да ещё и телескоп!).
44 Почти через тридцать лет Пастернак напишет в «Докторе Живаго»: «со всей России сорвало крышу и мы очути-лись под открытым небом». Бродягами…
45 «…он сказал слишком много. Его как будто схватили за последнюю фразу, как можно схватить за руку, — фра-зу его загнули ему за спину».
46 В этом случае финальную сцену романа можно было бы трактовать как «отдых победителей». Но какие там «победители» в десятилетней уже гражданской войне! Одно только долгое и мучительное зализывание ран…
Другие статьи автора
1 Бедный Платонов (А.Варламов «Андрей Платонов»)
2 Беседа под бомбами (встреча Гумилёва с Честертоном и пр.).
3 Беспечные и спесьеватые («Женитьба» Гоголя).
4 Великое Гу-Гу (А.Платонов о М.Горьком).
5 Весёлая культурология (о статье А.Куляпина, О.Скубач «Пища богов и кроликов» в «Новом мире»).
6 Вот теперь насладимся до опупения (А.Генис. «Уроки чтения <камасутра книжника: детальная инструкция по извлечению наслаждения из книг>»)
7 Газард (Поход князя Черкасского в Хиву в 1717 году)
8 «Гималаи» (Сталин, Бухарин и Горький в прозе А.Платонова).
9 Для чего человек рождается? (Об одной фразе, приписываемой Короленко и пр.).
10 «Кого ещё прославишь? Какую выдумаешь ложь?» (Д.Быков «Советская литература»)
11 Можно ли устоять против чёрта? (Гоголь спорит с Чаадаевым).
12 Не вещь, а отношение (послесловие к четырём моим статьям о Платонове. Второй вариант.
13 Неинтересная война (отражение Отечественной войны 1812 года в журнале «Дилетант» и в некоторых статьях посвящённой этой войне энциклопедии).
14 Не обязательно со смыслом (второй вариант моего отзыва о книге А.Гениса «Уроки чтения»)
15 Непростительная дань верхоглядству (Д.Быков: «Борис Пастернак, 2006; «Был ли Горький», 2008)
16 От Курбского до Евтушенко (Б.М.Парамонов «Мои русские»)
17 О чём скорбела Анна Павловна Шерер? (Л.Толстой об убийстве Павла I в «Войне и мире»).
18 Пересказ навыворот и буйство фантазии (В.Голованов «Завоевание Индии»).
19 Портретная галерея «Чевенгура».
20 По страницам «Дилетанта» (по моим представлениям, текст песни «Сулико» написал не Сталин, а Тохтамыш приходил к Москве в 1382 году не для того, чтобы утвердить власть Дмитрия и т.п.)
21 По страницам «Дилетанта». II. (Я заступаюсь здесь за статус Ледового побоища перед авторами «Дилетанта». Спорю с Д.Быковым насчёт возможностей, которыми располагал Н.Хрущёв летом 1963 года. Кое-что о свершениях полковника Чернышёва во Франции в 1811 – 1812 годах и в 1815 году и т.д.).
22 Пришествие Платонова (Платонов и литературный мир Москвы). «Самиздат»: «Литературоведение».
23 Суду не интересно (профессор А.Большев расправляется с психопатами-диссидентами).
24 Тяжкий грех Ильи Эренбурга (роман «Любовь Жанны Ней»).
25 Улыбнулась Наполеону Индия (новая редакция «Походов Наполеона в Индию»).
26 Четыре с половиной анекдота о времени и пространстве (Как Панин вешал Державина, Платов завоёвывал Индию, а Чаадаев отказывался стать адъютантом Александра I).
