обвинению в антисоветской агитации и пропаганде за распространение листовок с критикой ввода советских войск в Чехословакию, но осуждена не была. Тогда этой демократической болезнью страдали многие студенты, особенно московские.
С июня 1970 по февраль 1972 находилась на принудительном лечении в спецбольницах с диагнозом «шизофрения, параноидальное развитие личности».
После выхода из больницы сблизилась с диссидентским движением, где активно работала до 1986 года. Ее снова арестовали, но уже за диссидентскую деятельность. Не посадили и не стали лечить.
Время перестройки было самым оживленным периодов в ее деятельности.
Именно в это время она разочаровывается в диссидентах и начинает позиционировать себя, как революционера.
С 1987 года по 1991 год, в самый разгул демократии, была участником и организатором несанкционированных властями антисоветских митингов и демонстраций в Москве, за что 17 раз задерживалась милицией и подвергалась административным арестам.
Приход к власти Б.Ельцина и демократов во главе с неолибералом Е.Гайдаром, поставили крест на революционных замыслах В.Новодворской.
Она практически порвала с диссидентами и большинством демократов.
«Но я не могла многого у диссидентов принять. Я была еретиком и здесь. Свободный - значит чужой, и это навеки. Меня убивали отъезды на Запад, санкционируемые движением. "Уходящему - Синай, остающимся - Голгофа".
Это разводило меня с диссидентами, ибо они прощали уезжающих, даже если не бежали сами. Диссидента из меня не вышло, и я переквалифицировалась в народники».
В конце 1992 года Новодворская с несколькими членами Демократического союза создали организацию «Демократический союз России» (ДСР).
Все говорило об ее намерении заняться политической деятельностью.
В декабре 1995 года на выборах в Госдуму 2 созыва В.Новодворская вошла в избирательный список Партии экономической свободы и зарегистрировалась в одномандатном округе 192 по г. Москве. Политическая карьера не начавшись – закончилась.
Вероятнее всего в это время она увлеклась американской моделью ультралиберализма, которая начала внедрятся в России и ставила во главу угла созидание новой личности, которая и будет составлять основу будущего государство.
К этому времени относятся высказывания В.Новодворской о том, что права человека, по идее присущие каждому из нас, на самом деле полагаются не всем, а только «приличным людям».
Сказывался недостаток экономического и политического образования и в ее голове перемешался ранний демократический либерализм США и предложенный России ультралиберализм.
Но новая идеология ей понравилась. Она вела себя, как законченный ультралиберал – свободная личность, но почему-то одновременно с этим говорила о приличных людях, которые в понимании американского либерализма подразумевало обладание частной собственностью и положение в обществе. Но ультралиберализм и «приличные» люди понятия несовместимые. И здесь В.Новодворская не смогла преодолеть свою двойственность.
В.Новодворская и в понятие «демократия» вкладывала свой смысл, то есть она не считала демократию властью множества людей в стране, а была уверена, что властью должна обладать небольшая группка людей, которые придерживаются либеральных взглядов. Что полностью совпадало с современной политической доктриной США – демократической олигархии.
Так в ее голове должны были уместиться и работать вместе взаимоисключающие идеологии: демократия, социализм, либерализм и ультралиберализм.
И кроме всего прочего она активно поддерживает все то, что отравляло жизнь российских граждан. От симпатии к любым действиям США в мире до принятия проамериканской позиции по войне в Чечне.
С таким багажом в России политиком не станешь и провал следовал за провалом.
К этому времени ушел прежний запал и она попыталась осваивать поле деятельности, чем-то напоминающее партийную работу В.Жириновского.
Ездила по стране, удивляла своими высказываниями народ, вовлекала в политику молодежь, которую потом сажали и учили уму разуму компетентные органы.
И здесь ее ждала неудача - второго Жириновского для России было многовато и постепенно В.Новодворская, не имеющая твердой установки о нужном ей современном течении в политике, не разбирающаяся в партийном бизнесе, постепенно скатывалась к роли мелкого провокатора и эпатажного журналиста.
Вот так и получилось, что никто и никогда больше не рассматривал ее в качестве политика. Может сыграла свою роль преследующая ее слава о старом диагнозе, а может психиатры на самом деле были правы и В.Новодворская, просто не могла сосредоточиться на достижении одной цели.
Она все еще пыталась имитировать активность, но кончилось тем, что она надоела всем, в том числе и на телевидении.
Оставалась пресса и только тогда стали понимать, кто такая В.Новодворская и чего бы она могла достичь, использовав с самого начала свои способности и достоинства. На идеолога она бы не потянула, но по крайней мере могла бы стать рупором настоящей оппозиции..
Она пишет статьи, в которых дает очень точные и необычные для оппозиционера оценки кумиров и власть имеющих.
Пишет книжки для молодых, в которых предстает совершенно в новом обличье ничем не напоминающем ее прежнюю искусственную сущность.
Она колумнист журнала «The New Times», для меня это неподтвержденные данные, но вполне вероятно, что это так и было.
И когда знакомишься с этим периодом деятельности В.Новодворской вспоминаются ее слова.
«Собственно, я получила тимуровское воспитание. Мне и сейчас дедушка Гайдар ближе и понятнее внука».
«Спасибо большевикам за мое гражданское воспитание. В сущности, они восстановили в России культ добродетелей Рима: Отечество, Честь, Долг, Слава, Мужество. Со щитом или на щите - и никаких сантиментов. Человек и гражданин - это синонимы».
«Моя Россия была страстотерпицей, она была бедная, заплаканная, серая, грязная; это была Россия Есенина и народников, в ней цвела одна только картошка, шли дожди, ее срочно надо было спасать, и я, основательно проглотив Ключевского, влюбилась в нее по уши».
«Мы завели Россию, как Гензеля и Гретель из сказки братьев Гримм, в темный лес, где ей предстоит выжить или погибнуть. Правда, мы в том же лесу, с ней, но ей от этого не легче. Мы сожгли лягушачью кожу Василисы Премудрой. Мы изверги. Нам нельзя ее жалеть. Исторический инфантилизм лечат именно там, в лесу, в котором бросают.
Мы не должны питать иллюзий. У нас нет исторического времени друг другу лгать. Есть два лагеря. Наш лагерь - это лагерь белых».
Я намеренно не привожу ее пасквили о русском народе и России – это не ее, это – эпатаж, обеспечивающий известность и возможность существования.
Ее воспоминания об А.Солженицыне
«Пришел он в школу отроком Варфоломеем, чистым, светлым, с крестиком на шее. И тут его стали травить и ломать, делая из него Павлика Морозова.
В конце концов бедного ребенка сломали и сделали таким, как все. Этой слабости он себе не простил до конца жизни. Это первое бесчестье только усилит будущую ненависть».
Хотя о содержании цитаты можно поспорить, но самый главный вывод сделан абсолютно правильно - первое бесчестье только усилит будущую ненависть. Именно на воспоминаниях детства и юности и ненависти построено все творчество А.Солженицына.
Я предполагаю, что В.Новодворской пришлись по душе выдумки А.Солженицына и его биографов о детстве. Она, понимала фантазийность написанного, но они очень уж хорошо укладывались в ее собственное детство с моральным насилием отца и с возможными унижениями и отсюда такое бережное отношение к выдумкам А.Солженицына. А то что и в ее жизни подобные унижения были свидетельствуют школьные друзья.
А дальше и совсем крамольные для оппозиционера мысли:
«Солженицына оставил Бог, и мы потеряли его не в 2008-м, а в 1989-м, когда выяснилось, что ему больше нечего сказать. Нелепое странствие через всю Россию от Владика и занудство «200 лет вместе» – это была агония».
В.Новодворская прошла по всему пути российских оппозиционеров в их идейных поисках. Последнее на что она надеялась – был либерализм, но ее выбор в очередной раз оказался сомнительным, да она так его и не поняла.
Ее понимание либерализма сформировалось от знакомства с российским проявлением этой идеологии.
В.Новодворская, как и все российские доморощенные либералы так и не усвоили, что демократия это не всегда народовластие, а вид правления вплоть до тирании и олигархии. Что либерализм это совсем не демократия, а нечто противоположное. А мечты о полном народовластии, впрочем как и разные виды демократии и либерализма могут привести и к фашизму, и к коммунизму.
Российская оппозиция впитала только то, что ей предложили американские идеологи – ультралиберализм. А использование ультралиберализма привело к многим уродствам в общественной жизни и к самому грустному в российском оппозиционном движении – к ультралиберальному отношению к женщине. К скотскому ее восприятию.
В.Новодворская чувствовала это, отсюда возможно, ее постоянные разговоры о девственности. Она не хотела иметь ничего общего с мужской половиной демократического движения. Да и как можно рассуждать о сотрудничестве, если по классификации небезизвестного Л.Щаранского высшим достижением деятельности В.Новодворской является титул «пиковая дама – вагинальный диссидент», а для Елены Боннэр, вдова совести нации ну и т.д.
Вероятно, в этом надо искать смысл ее отношений с неприятно рафинированным К.Боровым. Но лучше К.Боровой чем Удальцовы, Немцовы и Касьяновы, а тем более Щаранские.
В заключение статьи хотелось бы сказать, что В.Новодворская стоит особняком и выбивается из стереотипного представления о диссидентах и оппозиции.
Для нее было бы оскорблением стоять рядом с такой личностью как И.Хакамада, которая присосалась к группе неолибералов, и вся деятельность которой была связана с унижением и расхищением России.
Или приравнивать ее к Е.Боннер или второй жене А.Солженицына, весь смысл деятельности которых состоял в контроле над своими мужьями и удерживании их в русле проамериканской политики.
И уж совсем оскорбительно ставить ее на одну доску с такими личностями как К.Сабчак, занимающихся растлением молодежи на предприятиях по подготовке различного вида гомосексуалов и проституток.
Ультралиберализм разрушителен и многолик и в каждой его ветви и сегодня трудятся российские женщины диссиденты, работая над изменением облика России или ее подготавливая ее уничтожение.
С полной уверенностью можно сказать, что ни к одному из направлений российского ультралиберализма В.Новодворская не имела никакого отношения – она просто его не понимала.
Она с детства была запрограммированным врагом власти, любой, какая бы не пришла. И в этом ее можно поставить рядом с анархистами. Хотя это тоже будет не совсем правильно.
Если сказать точнее, то она была достойной наследницей традиционной либеральной российской интеллигенции, ведущей свое начало от Петра I. Во все времена эта интеллигенция была политически бездарной и бесплодной, но большой любительницей поговорить.
Той самой интеллигенции из которой
