Сквозь тернии

как-то выходит.
- Странно, почему взрослые сами этого не понимают. Сидят в своих многоярусных коробках с благами цивилизации и думают, что счастливы. А на самом деле и не счастливы вовсе! Потому что настоящий приют – вот он. Построен для себя собственными же руками. Ради одного единственного момента.
Они помолчали. Затем двинули дальше.
Небольшой дворик за домом был заставлен всевозможным садовым инструментом: лопаты, грабли, секаторы, вёдра, чуть в стороне лежала ржавая коса. Из-под вороха распущенной лески выглядывала приземистая скамья – она походила на логово гигантского паука, что решил подлатать свою смертоносную сеть. На вкопанных в землю стальных столбах сохли растянутые на многие метры рыбацкие сети. От них тянуло тиной, отчего создалось впечатление, что неподалёку протекает небольшая речка. Хотя речка и впрямь была рядом. Просто до сих пор она никак не напоминала о себе.
Яська выпутал из сети ракушку, прислонил к уху.
- Это же не раковина, – не преминул блеснуть сообразительностью Колька. – В речных ракушках только слизняки противные живут.
Яська выбросил ракушку: подумаешь... Он всё равно что-то услышал, просто не стал спорить.
- А вот это, как нельзя кстати! – обрадовался Колька, с вожделением глядя на вымазанную землёй тачку.
- Думаешь, утянем?
- Ну не себе же тащить!
Плоскодонка лежала в стороне, под старой яблоней, дном к верху, наполовину укрытая старым брезентом.
Яська подошёл ближе, скривил губы.
- Не лодка, а таз какой-то... Ты уверен, что на ней можно речку переплыть?
Колька снисходительно улыбнулся: мол, вот чешешь языком, почём зря, а умного так ничего и не сказал за всё время прогулки. Он откинул полу брезента, смахнул с плоского дна рыбью чешую и крошки от хлеба, попытался перевернуть лодку. Та охотно поддалась, словно смирение ей уже порядком поднадоело. Как по команде, в разные стороны прыгнули жирные лягушки. По сырой от росы земле поползли сытые слизняки. Яська невольно отскочил. В большей степени от неожиданности, нежели и впрямь страшась скользких тварей. Колька лишь усмехнулся.
- Помогай, давай, чего застыл, как не живой! Они не кусаются. Присосутся если только – не отдерёшь!
Яська послушно засуетился, ухватился за влажный брезент, спихнул на землю.
Плоскодонка походила если не на таз, так на обычный обеденный стол, перевернутый с ног на голову, только без ножек и малость потяжелее. Невысокие борта почернели от сырости, сбросили краску. Уключин видно не было.
Вдвоём ребята легко перевернули плоскодонку. Та издала утробный звук, будто натужно выдохнула. Колька сразу же принялся изучать дно.
Яська осторожно заметил:
- Всё равно, даже если чего и есть, только на воде проявится.
Колька задумался.
- Дело говоришь! На первый взгляд ничего не заметно, – он почесал подбородок. – Не охота просто так эту бадью до речки тащить. Хотя... – Колька кинулся к тачке.
- Чего?
- Мы её своим ходом сплавим! – радостно отозвался друг, подкатывая тачку к плоскодонке. – По Вонючке. Заодно и на течь проверим!
Яська поморщился, припоминая недавнюю прогулку по склону ручья.
- Да там без противогаза не выжить!
- Ничего, потерпишь.
- А если потонем? Охота тебе в этом барахтаться? Потом ведь в дом не пустят!
Колька отмахнулся.
- Грузим.
Они кое-как взвалили поклажу на тачку. Отыскали центр тяжести. Снова накинули брезент. Колька, как заправский силач, поплевал на руки. Поднапрягся.
- Ты что же, через главный ход переть собираешься? – Яська уже начал сомневаться в адекватности друга.
- Тут задние ворота есть. Чтобы мусор выносить. Просто они закрыты изнутри, потому и в обход пошли.
Яська лишь кивнул: оказывается Колька и впрямь всё продумал.
До ворот добрались без приключений, сменяя друг друга за тачкой. Колька безошибочно вывел в нужное место, быстренько отворил ворота, и они вновь оказались на откосе вонючей канавы. В лицо дохнуло болотом, и Яська зажмурился. Тачка налилась свинцовой тяжестью, потянула за собой. Яська вцепился в ручки онемевшими от напряжения пальцами, попытался затормозить – не тут-то было! Откос оказался слишком крутым – совладать с тачкой и грузом не удалось.
- Э, держи! – предупредил Колька, но Яська уже полетел вниз, в холостую «работая» ногами по рыхлому песку.
У самого берега всё же удалось замедлиться. Яська кое-как затормозил и, от греха подальше, опрокинул тачку на бок. Из-за спины тут же возник Колька.
- Нормально всё?
- Вроде...
- Давай, толкай тачку обратно, а я пока тут разберусь. Да, и брезент прихвати!
- Может, проверим сначала?
- Да всё нормально! Я чую.
Яське не понравилось это «чую». Со стороны выглядело так, будто всё уже заранее предрешено, а их действия походят на движения марионеток.
Яська плюнул на всё и поплёлся обратно, без интереса таща тачку за собой задом наперёд. На какой-то миг из-за забора показалась крыша водонапорной башни. Издалека она не казалась такой уж мрачной, даже не смотря на то, что творилось под сводами полвека назад.
«Странно выходит, – думал на ходу Яська, сражаясь с подъёмом. – Вроде бы никакой пользы эта башня и не принесла. Более того, в ней погибали люди. А всё равно, пойди ж ты, своего рода, памятник получается: человеческой подлости и лицемерию».
Что ж, значит, бывает и так.
Яська откатил тачку на прежнее место и уже было собирался возвращаться обратно, как вдруг его настигла странная мысль. Точнее мысль была вовсе не странная, а, наоборот, вполне себе логичная. Странным было то, что Колька и не подумал предупредить об этом: задние ворота следовало закрыть изнутри, чтобы не привлечь внимания. При этом выбираться наружу придётся либо через проделанную дыру в заборе, либо через сам забор.
Яська задрал голову, почесал затылок, нездорово вздрогнул: ну уж нет. Да, залезть на эту верхотуру ещё получится, но вот как потом спускаться? Нет, он ничуть не страшился высоты – достаточно вспомнить пируэты на тарзанке над дном высохшего озера! – дело было в чём-то ещё... Но, вот, только Яська не мог понять, в чём именно.
Яська сделал нерешительный шаг к забору, замер. Всё же возникла осознанная мысль: «С той стороны – спуск. Прыгну и шиндец! В лучшем случае, просто докачусь кубарем до вонючей воды, а в худшем...» Яська мотнул головой. Действительно, не стоит поступать столь опрометчиво, – тем более, только-только открестился от опостылевшей кровати и ухаживаний бабушки. Хотя, с другой стороны, так можно откосить от Колькиной авантюры.
Ну уж нет! Стоп!
Яська отвернулся от забора и решительно зашагал вглубь сада.
Ему казалось, что он сроду не найдёт дыры, ведущей на тропку между соседними участками, однако ноги сами вывели, куда нужно. Яська спешил, попутно оглядываясь по сторонам и силясь производить как можно меньше шума. И вот оно, то самое место под яблоней, на которой трещит воробей!
За забором, как и прежде, повисла духота. В нос набились семена одуванчиков. По голым коленкам чертила разросшаяся лебеда.
Яська чихнул и рысью побежал вдоль забора.
За углом снова возникла водокачка. Яська собирался было увеличить ход, чтобы поскорее проскочить неприятное место, однако всё же непроизвольно замедлился.
«Ясь, а Ясь... поиграем?»
Яська встал, как вкопанный. Поначалу он толком не понял, что именно произошло. Но что произошло – это факт! Дело даже не в жутком шепоте. Что-то изменилось визуально, по сравнению с тем, как было раньше, когда они вдвоём с Колькой только-только шли за плоскодонкой.
Яська вздрогнул.
Ну как же... Двери открыты настежь, а ржавой щеколды и вовсе след простыл! Только махина отчего-то и не думает падать.
«Ясь, а Ясь... ну что же ты?»
Яська скользнул к кирпичной кладке, сам не понимая, что такое творит. Из темноты прохода дохнуло сыростью. Яська поёжился, чувствуя, как дыбятся на голове волосы. Сердце отчаянно металось в груди, а ноги зачем-то всё шагали и шагали... Как баран на бойню, ей богу!
«Ясь, а Ясь...»
Да что же это такое?!
Яська осторожно заглянул внутрь. После дневного света вокруг на какое-то мгновение воцарилась абсолютная темнота – «хоть глаз выколи» и рядом не стоял! Яська принялся испуганно вертеть головой по сторонам. Наткнулся взором на квадрат света за спиной – выход. Снова обернулся к тьме.
Постепенно из мрака выступили стены – кирпичные, с многочисленными швами цементной кладки. Яська машинально дотронулся до ближайшей – ледяная, точно лёд! Хотя так просто кажется после уличного зноя. Яська вновь почувствовал в груди страх. На одном из щербатых кирпичей белым мелом был нарисован приземистый домик с решёткой на единственном окне. Из-за стальных прутков выглядывала грустная рожица.
Яська шагнул дальше.
«И что только такое творю?!»
Но поворачивать назад было поздно, и Яська пропустил крик подсознания мимо ушей.
Пол под ногами был ровный, залитый цементом. Стены особо не давили. Потолка не видно и вовсе. Пару раз Яська задирал голову вверх, силясь хоть что-нибудь разглядеть. Однако абсолютная чернота очень скоро отбила желание делать так и дальше.
Казалось, во тьме что-то затаилось, выжидая подходящего момента, чтобы напасть.
Яська попытался заставить себя не думать о том, что может находиться над головой.
«Интересно, как там Колька? Наверняка уже места себе не находит из-за того, что меня нет так долго. Теперь снова поучать станет, как вернусь. А вернусь ли?.. Ну вот, опять!»
Яська скользнул отчаянным взором по черноте. Вспыхнуло жёлтое гало. Яська замер. Сердце надсадно ухало на месте желудка, скользя всё ниже и ниже...
«Ничего, в темноте так всегда. Особенно, когда пытаешься в ней что-то разглядеть».
«А чего тут разглядывать? Скелеты разве что по углам...»
Яська помотал головой.
Снова что-то вспыхнуло. На сей раз непосредственно перед Яськой, зелёного цвета. Под ногами зашуршало.
Яська вжался в стену. Вновь глянул на спасительный выход.
- Да ну его! Оно мне надо?.. Лучше найти Кольку и уже вместе во всём разобраться.
Из глубин кирпичного мрака дохнуло пронизывающим холодом – так, будто далеко-далеко отворилась и тут же закрылась невидимая дверь, выпустив на волю злобный сквозняк.
Яська услышал, как стучат его же собственные зубы. А из мрака неслось: «Ясь, а Ясь... А может тебя всё же прихлопнуть? Ты как? Не против? Сильно орать не станешь? А то придётся закрыть дверь. Только тогда ты ничего не увидишь. А смысл играть, когда ничего не видно?»
Яська обмер. Значит, снаружи не показалось. Проклятая козявка была где-то рядом. Может даже в той самой черноте, что раскинулась над головой!
«Ясь, а Ясь... Какой же ты глупенький. Разве не помнишь, как я вылезла из твоей ноги? А представь, что вылезу из головы... Ясь, а Ясь, представил?»
Яська всхлипнул. На ощупь отыскал саднящую пипку. Потёр зудящую плоть. Закусил нижнюю губу.
А козявка и не думала униматься: «Ясь, а Ясь, а когда всё закончится, мы останемся тут, в темноте. Ты когда-нибудь оставался в темноте на веки вечные? Нет? Знаешь как это долго?»
Яська зажал уши ладонями и, что есть сил, ринулся на свет.
«Ясь, а Ясь, неужели ты не знаешь, что спасение не всегда именно там, где виден свет? Многие из ваших канули в бездну именно по собственному наитию. Ступать нужно во мрак, чтобы победить Тьму в себе, иначе... Ну так что, попробуешь? Ясь, а Ясь...»
Яська уже не бежал, а нёсся семимильными шагами. А выход всё не