раскручивают по-другому. Местные аборигенки или студентки старших курсов многочисленных учебных заведений, ориентирующиеся в столице нашей родины, как охотник в тайге, чуют нашего брата за версту, моментально отлавливают, набрасывают хомут на шею, а затем кормят сказочками, обещаниями до посинения. Могут даже со специально нанятыми «мамулей» и «папулей» в «высоком терему» познакомить, чтобы произвести впечатление, но главное своё дело туго знают: тянут, высасывают из нас денежки, как пылесос. Фантазии тут самые разные бывают: аборт, кардиолечение, удачный вариант с бабушкиной квартирой, который может в любой момент уплыть, если его немного не проинвестировать. Примеры привожу из своего собственного опыта. Кажется, на какую-то подобную дешёвку меня сейчас вновь хотели развести. Не поняли, что воробьишка я уже стреляный.
- Да, конечно, почему бы и нет? Мы, провинциалы, должны помогать друг другу.
Я безмерно удивился такому варианту ответа. Я ведь хотел совсем другое сказать. Шапочное знакомство могло обернуться вполне реальными потерями. Кстати, с клофелинщицей меня черти тоже как-то однажды свели, еле потом откачали ребята из скорой помощи, быстро объявились. Девчонка испугалась, что переборщила, не захотела грех на душу брать, позвонила по телефону.
Да и вообще, мало что ли у меня такого добра на работе, в институте? Сами гроздьями на шею вешаются. Хоть каждую неделю меняй. И никакого риска. С какой стати я бдительность вдруг потерял? Может, гипноз?
«Юля» посмотрела на меня с минуту, затем покачала головой:
- Слушай, ну ты и тормоз! А на первый взгляд, вроде бы, не похож на тех ребят, про черепаший мыслительный процесс которых анекдоты рассказывают. Ну типа, как в одной оччень смешной истории, где два мужика (тоже у нас, на Северах, живут. А говорят чудно – замёрзли, «горюччего» мало прихватили с собой) ловят рыбу. Один (тот, что постарше) поймал русалку, долго смотрел на неё, потом отпустил обратно в море. Второй (помоложе) думал, думал и с горечью спросил: «Зачем?» Первый тоже думал, думал, думал и грустно ответил: «А как?!» Смешно?
Я согласился:
- Очень. Я ттакую байку лет тридцать назад слышал. Но там вроде про полярника было?
Юля думала, думала, думала, думала и с ехидцей ответила:
- Не-а, полярник друго-ой! Полярник у-умный!
Я ей поддакнул:
- Нашёл бы «как»?
Ну тут мы чуть не умерли со смеху. Наконец, Юля вытерла слёзы и, изо всех сил пытаясь казаться серьёзной, спросила:
- Ну, если тты не переддумал с русалкой-от, я за весчами поеххала. Ттумаю, неддельку мне хваттит. Так чтто ччерез мессяц ждди.
Конечно, никуда она в тот вечер не уехала, «весчи» вполне могли подождать до утра. Что до русалки, то её и в помине не было, мы едва дождались момента, когда добрались до моей квартиры, и там сразу набросились друг на друга, как сумасшедшие. Разумеется, я не верил ни на грош в случайность нашей встречи, не сомневался, что Юля с какой-то целью ко мне подослана, но восторг мой от этого был ничуть не меньше. Хотя крышу, похоже, снесло у обоих. Как мне Юля призналась: перед тем, как расстаться со своей женской сущностью, она мечтала испытать настоящую любовь, и что ей в этом невероятно повезло, она втюрилась в меня с первого взгляда.
Опыта в подобных делах у нас было не много, но мы старались, как могли. В перерывах между экскурсиями друг по другу (друг на друге, друг под другом) мы кляли на чём свет стоит мой пустой холодильник-голодильник и болтали на самые разные темы. Я рассказал Юле о том, что учусь в Университете имени Баумана, на МГУ пороху не хватило, изучаю прикладную математику. Ну а ещё подрабатываю на одной фирме (зарплату, естественно, я себе понизил втрое, учённые-от!). Так что её денег нам не надо, проживём как-нибудь, лучше ей тоже поступить учиться, побыстрее выбрать институт. После длительных споров мы остановились на медицине. Я мысленно прикинул, хватит ли у меня денег на взятки, по-другому туда прорваться было совершенно невозможно.
Однако больше всего мы говорили о Проекте. Оба сошлись на том, что тут какая-то «разводка», но деньги платят, и чёрт с ней. «Замес», похоже, был американский: и тестовая часть слишком велика, да и по средствам вряд ли кому другому можно было бы потянуть такую махину.
Когда я спросил Юлю, зачем её понесло в такое болото, она ответила честно, пусть и предельно кратко: хочу быть знаменитой. С самого детства она мечтала о славе, поклонниках, но с возрастом всё больше понимала, что никакими талантами, чтобы взобраться на Олимп, она не обладает. Здесь, и только здесь был её единственный шанс. Как ни странно, я ей поверил. Со мной было приблизительно то же самое, с той лишь разницей, что ни слава, ни поклонницы, ни деньги меня ни в малой степени не привлекали, просто я увидел нишу, где мог бы на полную мощность применить свои мозги.
Мы сразу торжественно поклялись друг другу усиленно и ускоренно изучать английский язык, и долго смеялись над именем моего куратора – Поль. Логичнее было бы, если бы он назвался Полом, но в рамках Проекта такой вариант звучал двусмысленно. Тут же появился повод для шуток, который Юля никак не могла упустить.
- И всё-таки, почему мягкий знак? Я предпочла бы твёрдый. Сказать ему или сам догадается?
В конце концов, она угомонилась и, повернувшись ко мне спиной, свернулась калачиком. Сам я долго не мог уснуть, взбудораженный не столько обоюдными смелыми ласками, сколько неожиданностью и необычностью нашей встречи.
Поль то ли сам не знал ответов, то ли не любил, когда к нему обращались с вопросами, а неопределённость всегда и во всём угнетала меня. Поэтому слово «устав», которое употребила Юля, будто прорвало собой некую плотину. Особенно в сочетании со словом «ниша», которое я сам применил.
Я уже успел к тому времени осознать, что, сколько бы я ни поднимался здесь по ступенькам, «небес» мне, как своих «солёных» ушей не видать. Поэтому нашёл выход в том, чтобы начать разрабатывать свой, собственный, Проект на ту же тему. Проект «Б», в котором я как раз и собирался выложиться на полную катушку.
