осмелел парень. – Мы можем поставить рабицу не только инфразвуковую. Они не пройдут!
- Это неплохо, - смягчился Федоров. – Но лучшая защита – это нападение. Вы должны обнаружить противника на расстоянии и первыми нанести удар! Ведь вы ребята восьмидесятой широты.
- Лучом или подводной торпедой? – спросил конструктор-резервист и что-то пометил в электронном блокноте.
- А это нам разъяснит старший лейтенант. Он искушен в подводных баталиях. Жаль, что дельфина своего привлечь не может. Он его разрисовал и танцами извел, тот в профилактории.
- Я готов! – Василий начал показывать, как это делается, но Федоров его не слышал. Он снова вспомнил недавнюю демонстрацию и подумал о том, что и сюда придут инновации. И все эти трудные тренировки и приемы окажутся устаревшими. Как и он сам!
Вася лез из кожи: стройная, со светлыми блестящими волосами красавица Вера была рядом. Холодная, недоступная, но влекущая. Океанограф с глазами цвета морской волны. Зрачки меняли оттенок в зависимости от цвета и ее настроения. Но он надеялся…
Васильева, возможно, как и этих ребят, еще переучат, переориентируют. Но его время уходит. Надо это понять. Да, пора что-то менять в жизни. Собрать свой штаб, попрощаться с офицерами. Они, конечно, будут недоумевать: потенциальный генерал их куратор, его уважают, ценят. Но разве объяснишь свое состояние души кому-либо? И надо ли?
Сообщение о том, что и Васильева срочно отзывают, ускорило его решение. И до этого добрались! Рапорт. И немедленно!
Да, он это сделает завтра. Жена и внуки очень обрадуются. Он подаст рапорт Верховному через Совет Безопасности. Именно этот, довольно интимный орган, координировал все оборонные конструкции. Имена членов совета не разглашались, в новые проекты не посвящались даже высокопоставленные военные. Тайны Кремлевского двора дорогого стоили, и никакому враждебному триллионеру не по зубам.
5. Еще медики недавнего прошлого предполагали, что человек, лежащий без сознания, ничего не видит и не ощущает, но современные ученые в этом сильно сомневались. А в специальном экспериментальном центре профессора Иванова предпринимались смелые попытки отследить состояние не только получившего нокаут, но и находившегося в коме.
Положение, в котором очутился нанонавт Егор Луков, не входило в обычные врачебные рамки. Иначе и быть не могло, считали ученые. Крепкий, с бронзовым ежиком на голове молодой человек имел особый статус в программе «Б и К». Тщательно оберегаемый проект лично контролировал Верховный через Совбез. Оснований для этого было предостаточно, а Иванов имел особые полномочия.
Он, шутя, сравнивал свои права со Штирлицем последних дней рейха из романов Ю. Семенова или Королевым при создании спутников. Правда, поднимать воинские соединения по тревоге или менять графики движения магнитных экспрессов он не собирался, но с привлечением нужных профессионалов не церемонился. Хотя бы в этом происшествии с Егором и его ведомым. Сплошные научные интриги.
Странное синхронное пикирование пары истребителей, падение, необъяснимое торможение и приземление на гибкие сосновые лапы. Молодец внешне совсем не поврежден, но находится в странном оцепенении. Когда глаза открыты, он словно никого не узнает и молчит при смеженных ресницах. Это напоминает летаргический сон. Мозг работает, вмонтированные датчики не обманывают. Приборы пытаются зафиксировать видения…
Егору будто показывали фильм с весьма абсурдными кадрами. Занимательно. Он в поединке с гигантской летающей рептилией, используют облака для прикрытия. А в тучах – дополнительное оружие. Как в древних боевиках: заманил врага на контакты высокого напряжения и победил. Так и они, хотят подставить противника под удар молнии. Он не рассчитал, и разряд угодил в бок. Падение, но куда? Пустыня… Мягкий бархат принял его весьма дружески, сыпучий песок во рту. Безлюдно и безводно вокруг, но миражи навещают часто. Озера, реки. Города с акведуками. Жажда!
А в небе снова бои: молодой дерзкий орел летит на него, они одной крови. «Брат», - шепчет умирающий от жажды. Орел набирает скорость и таранит ящера, ввинчиваясь в него сверлом. Туша вспыхивает, падает рядом с Егором. Невыносимое пламя при жаре и обезвоживании.
«Брат, воды. Огонь вокруг!» - Забыл, у него же ракетница. Подать сигнал! И еще маячок!
Его мольба о помощи услышана на небе, и не только птицей Зевса. Гром на весь мир! Спасительный снег с пеной огнетушителя – это в пламя. А теплый вкусный дождь на него, ему в рот. И с каплями манна небесная. Пустыня в движении, заволновались пески от пробивающейся зелени. Подсолнухи, кукуруза, дыни… Станица. Казачата учатся рубать вражеские головы на подсолнухах, тыквах. Казачки лузгают семечки, сбивают целебное масло. И его, мальчика, лечат им и обещают ратную доблесть.
Меняется пейзаж. Южная Америка, заросли сахарного тростника. Крестьяне с короткими мечами сражаются с захватчиками, посягнувшими на жизнь и престол доброго законного монарха. Король Мих! Индейцы знают ходы. И он за Миха! Драгоценный, обожаемый король! Ему дают камень, напиток, и он приходит в себя. Он? Кто же он сейчас? Кажется, что он огромный валун, который зачем-то перевернули на другой бок. Нет, он великан, которого будят примитивной «грушей», которой раньше разбивали сносимые здания.
…Лежащий перевернулся на живот и вдруг захрапел. Испуганный дежурный врач известил главного, тот – шефа.
- Прекрасно! – Иванов потер руки.
- Оживает, - согласилось недоспавшее медицинское светило. – Богатырский сон и храп – естественное состояние для уставшего воина.
- Можно растолкать, коллега?
- Нужно, дорогой Василий Иванович. Этого вашего Илью Муромца только братья и будят.
- И мы сумеем с помощью техники, - обрадовался Иванов. – Вставай, тетеря, обед проспишь!
Побрыкавшись и сладко потянувшись, Луков свесил ноги.
- Можешь еще полежать, мы поговорим, - сказал Иванов, а главный врач деликатно отошел в сторону, потом незаметно удалился. Его миссия заканчивается, можно еще поспать.
- Профессор, что со мной? – Егор оглядывал помещение.
- Проснулся.
- А перед этим? Не помню ничего.
- Я помогу, дорогой. Перехват десанта, киберы сопротивлялись
- Да, а мы с братом. А где он? – с тревогой спросил Луков.
- Ты и Б-4, могучие богатыри, - Иванов как бы не слышал вопроса.
– Отработали маневр и вниз. Но что-то не так. Двойники ребят проиграли.
- Вы полетели камнями. Посадка могла быть мягкой.
- Вспомнил. Шар-парашют, воздушная подушка от взрывпакета. Костюм должен стать мячиком, в крайнем случае. Титановая страховка.
- Ничего не сработало, Егор.
- Что? Почему?
- Не можем понять. Вспомни ты.
- Да-да, - Луков напряг память, а незаметно подошедший дежурный врач молча протянул напиток и удалился.
- Почувствовал? Опиши устно!
- Кто-то тянет нас в пропасть, какая-то неведомая сила парализует волю.
- Но ты сумел затормозить.
- Вспомнил! Опыты по левитации с тем индусом пригодились.
- С Чангом?
- Да-да. Поза, вводил себя в то состояние. Неужели получилось?
- Да, благодаря этому ты остался жив.
- А брат?
- Б-4, твой ведомый, не смог этого сделать, - с горечью ответил шеф.
- Он разбился? Он стал лепешкой?
- Ну, не совсем. Повреждены основные системы.
- А сердце? Родное мне, - Луков не скрывал перед шефом переживаний. А тот еще не решил: радоваться или огорчаться. Ведь хотели богатыря человеком сохранить. Суровый воин, но не робот.
- Видишь ли, Егор, - осторожно начал Иванов.
- Василий Иванович, не надо меня утешать, лучше всю правду, какой бы она горькой ни была, - попросил богатырь.
- Хорошо. Ты ведь нанонавт и должен быть готов ко всему.
- Я это помню, - Луков с силой сжал надувную подушку, сократив ее объем втрое, но она не лопнула. Напряжение необходимо было снять. Но как?
- Ты отдаешь себе отчет за ведомого?.. Я понимаю. Ты исполнен сострадания к дублеру-напарнику, - утешал профессор.
- Я чувствую родственную связь.
- Что?! – удивился Иванов и подумал, что это уже инновация. Уловил богатырь то, что знать не должен до поры, а то и вовсе.
- Мы столько вместе.
- Не так и много. Успокойся. Б-4 не совсем человек, ты же понимаешь.
- Кибер, андроид, но он, как я!
- Он близнец, так задумано.
- Искореженная груда элементов.
- Да. Его задание – оберегать ведущего, человека. Страховать.
- А сейчас он там, где и первые братики?
- Не совсем так.
- Его восстанавливают? – в голосе Лукова проступила надежда.
- Делают все возможное.
- Он младший, я в ответе за него.
- Долгожитель. Пока не восстанавливается. И мы предполагаем…
- Диверсию. Я уверен в этом, - чуть не выкрикнул Луков. – Это дядя Джон, его почерк.
- Причины выясняет комиссия.
- Ищите вредителей? Неужели это янки? Мэн?
- Не похоже на него. Он благороден. Янки не могли.
- Кто же еще? Господь с нами, проект освятили.
- Внешние силы могли прикрыть разработки в самом начале, но им известны наши гуманистические цели. Миротворящие - Россия и вся Конфедерация против агрессии и экспансии. Мы за многополярный мир. Китай, Индия и Евросоюз с нами согласны.
- Дяде Сэму все неймется.
- Определенным кругам в США, но могу заверить.
- В чем?
- Муж твоей тети не в их лагере.
- И на том спасибо. Но кто подкузьмил нас?
- Занимаемся этим.
- Черные коробки?
- Они исследуются.
- Вмешательство посланцев других миров я также не исключаю. Эти членистоногие пропойцы…
- Не делай скоропалительных выводов, Егор, и отдыхай. Тебе помогут расслабиться.
Руководитель проекта открыл нанонавту не все, что знал сам. Он просто не имел на это права: степень осведомленности каждого участника программы строго регламентирована. Служба безопасности отслеживает все досконально. Потрясение Лукова и так сильно, новые сомнения ему ни к чему.
Свою главную ошибку Иванов заметил без проверяющего «контрольную работу». Человек привязался к киберу, своему подчиненному, вероятно, оказался на поводу. Привязанность к младшему, опека. Опять русская черта, любовь к ближнему. Где-то они коллективно не доработали, но он один ответит. Если надо.
Аварию подстроили какие-то технически превосходящие сволочи! Это вне всяких сомнений. Но кто именно?
Черные пластинки Б-4 еще более усилили подозрения. Искусственные органы не увечили, ведомому сбили систему и этим повергли вниз. Смутить искусственный интеллект, уничтожить мощную иммунную систему – это что-то новенькое! Подобраться к кодам саморегулирования. Никаких НЛО в этот день не было.
Самолет–матка, насыщенный аппаратурой, находился вдалеке, бомбардировщик-мишень управлялся на расстоянии. Затмили
