I
- Эй, кто идет?
- Обыва-ватель, - проворчал, запинаясь, некто из темноты.
Через мгновение Прохор услышал хлюпанье сапог по топкой грязи и шквал матерной брани.
- Иди, коль хороший человек.
«Хороший человек» прошел, спотыкаясь и пошатываясь, мимо сторожа, что-то невнятно бормоча себе под нос. Обыватель был пьян.
Демон – так прозвали белесую фигуру, которая, по уверению некоторых, появлялась ночью то тут, то там в переулках между Грачевкой и Стрелецким .
Впервые о нем заговорили около двух месяцев назад. Неожиданно пополз слух, что торговец баранками Куприянов, возвращаясь затемно из питейного заведения, наткнулся на одетого во все белое человека, который увел его в неизвестном направлении. Торговца с тех пор не видели, и делом заинтересовалась полиция. Однако никаких сколько-нибудь стоящих сведений на этот счет получить не удалось. Кто-то, конечно, божился, будто своими ушами слышал, что некто в брусничного цвета кафтане воочию видел белого демона. Но отыскать очевидца оказались никак невозможно. В конце концов квартальный заключил, что Куприянов в компании некоего господина в белом костюме просто напился до чертиков, упал где-нибудь в овраг и ушел в мир иной. Тело торговца честно искали несколько дней, но безуспешно. Версию же о нечистой силе рассматривать не стали: во-первых, никаких доказательств, а во-вторых, мало ли что говорят. К тому же в сретенских переулках порой творилось такое , что увольте-с. Одним словом, принимая во внимание, что случаев нарушения благочиния и общего спокойствия со стороны белесых субстанций больше не наблюдалось, в полиции решили ничего не предпринимать.
Однако жена часовщика Агафья Зубатова подняла по этому поводу такой шум, что супруг ее Тимофей, тишайший и совершенно не склонный к рукоприкладству человек, взялся было ее колотить. Но на выручку ей пришел живущий по соседству Прохор, который пообещал еженощно обходить дозором всю местность вплоть до поимки супостата, после чего Агаша успокоилась. Сам же мещанин Зубатов участвовать в охоте на демона наотрез отказался.
Прохор снова услышал какой-то шорох и выглянул из-за дерева. Ему показалось, что в глубине Стрелецкого переулка промелькнула белесая фигура. Он пригляделся. Действительно, на фоне забора как будто маячило беловатое пятно. Дозорный подобрал с земли камень и с силой швырнул его в направлении лужи, которая разлилась поперек почти всей улицы саженях в пяти-шести от его укрытия. Впереди громко булькнуло, и белое пятно метнулось сначала на дорогу, а затем скрылось в темноте. Прохор прислонился спиной к дереву, сел на корточки и перекрестился.
Через некоторое время он набрался смелости, поднялся и, пригнувшись, вышел на дорогу. Стояла полнейшая тишина, что было несколько странно для этой местности. Даже со стороны «Крыма» не доносилось никаких звуков. Прохор сделал несколько шагов и замер, всматриваясь в темноту. Ничего. Тогда он продвинулся еще немного вперед и снова остановился, прислушиваясь. В этот момент у него начало бешено звенеть в ушах. Такое случалось с ним. Звон приходил неожиданно, продолжался какое-то время и внезапно прекращался, словно и не было его вовсе. Бабка Авдотья уверяла, что это бесы колобродят в голове того, кто в помыслах греховных погряз. «Черт», - пробормотал дозорный, прижал к ушам ладони и принялся мотать головой. Вскоре звон утих, и Прохор обнаружил, что стоит посреди огромной зловонной лужи почти по щиколотку в густой жиже. С трудом выдернув левую ногу из грязи, он нащупал ею твердую почву, хорошенько оперся и попытался высвободить правую. Хлоп! Нога выскочила из сапога, и Прохор со всего маху бухнулся в воду. В этот момент где-то залаяли собаки. Дозорный попытался приподняться, но тут между домов снова показалась белесая фигура.
II
- Сперва он вдалеке маячил, а потом, завидя меня, прижался к дому и замер. Я, значит, из лужи-то поднялся и гляжу на него. А он как сиганет в переулок… в этот… в Головин. Я, значит, за ним. Вбегаю, смотрю, стоит вдалеке, глядит. Я камень-то схватил, да как метну. Он, значит, взвыл и повалился – попал, видно. Я к нему. А он, стервец, как деранет. Ну я на Сретенку-то выбежал, гляжу, а его и след простыл - нет нигде.
- Ишь ты! Думаешь, он это – белесый?
- Ясное дело, он.
- А что ж он от тебя бежал, коли он сатанина сила?
- А Бог его знает.
- Э-э, брат, что-то тут нечисто. Видно, брешешь.
- Да вот те крест, что не брешу.
Признаться, рассказ Прохора, поведанный в одном из сретенских трактиров мещанину Аполлону Лыкову, малому весьма проницательному и хитрому, нельзя назвать совершеннейшей неправдой. Более того, все именно так и было, однако наш герой опустил некоторые немаловажные детали и неверно передал настроение произошедшего.
Перво-наперво необходимо отметить: при виде приближающейся белесой фигуры Прохора охватил такой ужас, что внутри у него все сжалось, а из глаз брызнули слезы. Дозорный попробовал приподняться, но не смог, так как его уже изрядно засосало в грязь, а тело, видно от страха, перестало подчиняться мозговым импульсам. И лишь шея, ведомая инстинктом самосохранения, держала голову на поверхности, не позволяя ей погрузиться в зловонную жижу. Таким образом ему ничего не оставалось, кроме как ожидать неминуемого и беззвучно плакать.
Неминуемое тем временем подходило все ближе. И вот Прохор уже мог разглядеть, что фигура имела на себе длинную ночную сорочку, белые перчатки и такого же цвета маску, прикрывавшую верхнюю часть лица. Единственное, что выбивалось из цветовой гаммы, были черные сапоги и всклокоченная рыжая борода. Фигура подошла к луже, присела, кряхтя и матерясь, на корточки, зачерпнула пригоршню грязи и, хрипло хихикнув, швырнула в дозорного.
Прохор ожидал чего угодно, но не подобного унижения. Он попытался крикнуть «караул», но язык отказывался слушаться. Белесый между тем продолжал черпать грязь и бросаться ею в дозорного, не смея, однако ж, приблизиться, то ли из опасения, то ли еще по какой причине. Затем фигура нашла себе новую забаву и принялась кидать комки грязи в торчавший из лужи прохоров сапог.
Вдруг в одном из переулков послышался скрип дверей, за которым последовали невнятное бормотание явно нетрезвого мужчины и непристойный девичий смех. Белесый обернулся. И в это мгновение дозорный совершил мощный рывок, надеясь высвободиться. Но ему удалось лишь немного приподняться и упереться руками в зыбкое дно. Фигура же, заметив отчаянные усилия нашего героя, вскочила и начала прыгать на месте, размахивая руками и глухо хохоча. Тут Прохор ощутил, что снова имеет власть над своим телом. Он сделал еще один рывок, и лужа с громким причмоком выплюнула его на волю. После чего дозорный выдернул из грязи сапог, опорожнил его и напялил на ногу.
«Ну, держись, супостат», - процедил он сквозь зубы, удивляясь, откуда в нем взялось столько храбрости и даже задора. Белесый, почуяв опасность, сиганул в Головин переулок. Прохор - за ним…
- Прохор, вот ты где!
К столику подошел сам квартальный надзиратель Воскобойников.
- Ваше благородие, - привстал дозорный. – Что ж, никак искать изволите-с?
- С самого утра ищу. В лавку заходил, дядька твой говорит, что утром ты где-то ходил туда-сюда, а потом - как след простыл.
- Так я ж…
- В трактирчике обустроился. Ну да ладно, к делу. Уж не ты ли, скажи мне, с купцом
Агафоновым бесчинства ночью учинял, а потом в того же купца камнями кидался?
Прохор так и подпрыгнул.
- Как же ж в купца-то?
- А вот так же ж. Ночью трактирщик Водопьянов и мещанин Зуев изловили в Мясном переулке обуянного бесами купца Агафонова. Известен тебе такой?
- Известен, - Прохор опустил глаза, так как с этим господином… Хотя воздержимся.
- Тот, видите ли, полночи провел в «Рудневке» , а потом, приняв, видно, изрядно на душу, в одной рубахе пошел по улицам бесчинствовать. Так вот люди говорят, что ты, мол, тоже, видать, спьяну, сначала в луже барахтался в Стрелецком, а потом принялся с Агафоновым в чехарду играть,да камнями швыряться.
- Ваше благородие, Николай Фролыч, вы ж знаете, что я белесого караулю…
- Да над тобой же все вокруг потешаются. Слышал бы ты, что на Сухаревке о тебе рассказывают. А потом люди уже жаловаться начинают, что, дескать, пугаешь только народ по ночам.
- Так я…
- Ладно, на этот раз прощаю. Но чтоб больше никаких дозоров, иначе сам знаешь…
Прохор тяжело вздохнул.
- Ты иди лучше дядьке помоги, искал он тебя.
- Слушаюсь, ваше благородие! – сказал наш герой и пулей вылетел из заведения.
Квартальный кашлянул, чинно огляделся вокруг и тоже покинул трактир.
Мещанин же Лыков, оставшись один, с улыбкой покачал головой и пробормотал: «Ишь, забавник».
