Мы выезжаем на крупномасштабную операцию. Очень может быть, что меня убьют.
-Почему...-начинает Юля, но замолкает, уловив мой взгляд. И я продолжаю. -Если это случится, то тебе лучше вернуться домой. Никаких увольнений и расчетов. Просто собирай вещи и беги. Если кто-то из моих будут живы -Женька, Вадим или один из Сашек -они тебе помогут. Запомни, потому что это очень серьезно.
-А если...-в ее глазах слезы. Не знаю почему. От страха?
-Ну а если я выживу, то все будет в порядке. -я улыбаюсь,-
Нет. Не волнуйся. Все будет хорошо. Я выживу. Я еще тебе жениха найду. Мы еще на твоей свадьбе погуляем.
72
Полное боевое обмундирование. Тяжелый бронежилет. Тяжелый шлем. Мощный укороченный автомат. Обстановка в транспортном самолете серьезная, более чем располагающая к молчанию. Но мы хохмим. Не потому, что нам нечего терять.
Каждому есть, что терять, что бы там некоторые не говорили. Но мы знаем цену жизни. И цену смерти. И не боимся не первого, не второго. Поэтому мы все сейчас шутим и смеемся от души. Потому что мы смертники. Это наше жизненное амплуа.
Нам подают сигнал. И мы прыгаем. Задача основной части -рассредоточится вдоль шоссе и окопаться. Это действительно похоже на маленькую войну. Наше звено сегодня тоже в засаде, а шоссе минируют другие.
Приземляюсь. Избавляюсь от парашюта. И рою полно-профильный окоп. Ножом. Быстро и уверенно. И работа движется. Медленно опускаюсь в глубину. Все. Готово. Несколько сосновых веток для маскировки. Выкладываю перед собой все боеприпасы. Я готов. Ко всему.
Слышится шум вертолета. Или двух? Трех? Нет. Это не наши. Никакой поддержки с воздуха. Сегодня армейским генералам запретили защищать Родину. Звучит кощунственно, но это так. Никакой поддержки с воздуха нам сегодня не дождаться. Потому что своих боевых вертолетов у нас нет. Только транспортные. Слышатся первые выстрелы. Сейчас мы будем драться. Но сегодня я должен выжить. Потому что я хочу жить. Потому что у меня наконец-то появилась семья, которую я должен защищать.
73
Бой. Грохот выстрелов и запах порохового дыма. Уже подорвались на минах и наглухо перегородили дорогу пара танков, шедших впереди колонны. У них что, плохо со стратегией? Нет, не думаю. Скорее всего, понадеялись на слово президента.
Развернуть такую большую колону дело, наверное, не такое уж и простое. Да и бесполезное, я думаю. То, что происходит в конце колонны, я не вижу. Но уверен, что танки, замыкающие ее тоже подбиты.И им не уйти. Остается только драться.
Вертолеты уже не летают. Их сбили в самом начале боя. Я даже догадываюсь кто. Есть у нас один товарищ. Спец. Не одного летающего объекта спокойно пропустить не может. Даже на мух косится.
Стреляю. Нахожу цель и жму на спуск. Запах гари бьет по носу. Руки в кожаных перчатках с обрезанными пальцами. Раньше, когда я видел такие на героях военных боевиков -думал, что это пижонство. Но оказалось, что очень удобно. Не мешают стрелять, а главное-оружие руки не мозолит.
Мысленно считаю про себя свои жертвы. Сбиваюсь. Начинаю снова. Не потому, что это что-нибудь значит. Просто чтобы сосредоточиться. Меня атакуют не просто вооруженные люди. Профессиональные боевики. Их обучают в специальных военных лагерях. Где-то в далеких странах третьего мира. Странно
звучит, но такие занятия как убийство, насилие и терроризм для многих давно уже стали профессией. И не только в нашей стране.
Быстро меняю обойму и несколько раз сжимаю и разжимаю пальцы правой руки. Автомат достаточно тяжелый и при долгой стрельбе пальцы неизбежно начинает сводить судорога. А боевикам, похоже, нет конца...
74
Все! Бой окончен. Об этом не сообщают по радио. Но даже если бы и сообщили, мне бы это ничего не дало. Свой портативный приемник я оставил дома. Ха-ха. Я просто догадываюсь об этом. По внезапно наступившей тишине. После грохота боя она оглушает. Первым делом "обзваниваю" своих.
-Женька, ты еще живой?- кричу я в микрофон передатчика.
-Да пошел ты,- слышу я в ответ,- Чего орешь, как резаный. Чуть ухо не порвал.
Все нормально. Теперь надо пойти и помочь поделить трофеи.
-Точно,- поддерживает его вклинившийся в разговор Вадик. -А наших Сашек никто не слышал?
-Слышал, слышал, -это уже голос первого Сашки. Почему первого? По своему порядковому номеру он шестнадцатый. То есть, первый в нашем звене.
-А где второй? -это Женька.
-Да здесь я! -голос какой-то странный,- Тут снаряд рядом прогрохотал. По моему, меня немного оглушило.
-Все живы.- не знаю, говорю это я для них или для себя. И выключаю рацию.
Бой окончен. Все живы. И я скоро снова увижу мою девушку. Потому что я тоже жив. Подбираю немногие оставшиеся боеприпасы и выбираюсь из укрытия.
Вижу Женьку, бредущего в мою сторону. Автомат устало висит на его плече. Но сам он улыбается. Впрочем, как и обычно. Просто улыбка немного усталая.
-Скольких сделал? -спрашивает он меня.
-Человек десять. Но точно не уверен. А ты?
-Не знаю. Не считал.- подколол, называется. Чем же ему ответить?
-А как же звездочки рисовать? -наша дежурная шутка по поводу
ликвидированных.
-Да у меня и так уже вся спина в них. И даже ниже.
-О-хо-хо!- я изображаю на лице усмешку.
-Не "о-хо-хо",а о-го-го!
Мы идем. Не за мифическими трофеями, конечно же, а проверить нашего "контуженного" второго Сашку. А вот и он. С первым тезкой и Вадиком. Они ведут его под руки.
Крепкие рукопожатия. И радость. Но к горлу упорно прорываются слезы.
-Ты это чего?- Вадик первый обращает внимание.
-Да так,- я говорю на удивление спокойно,- Просто жить охота.
-Значит, будем жить. Будем жить!- орет Женька.
Идем делить "трофеи". Упаковки белого порошка, которые необходимо уничтожить. Груз, стоящий на "черном рынке" несколько миллионов долларов. Сегодня мы "обломили" кому-то очень крупную сделку. Неожиданно раздается выстрел. И что-то больно бьет меня меж лопаток.
Женька реагирует мгновенно. Падает на колено и дает очередь в какую-то только ему одному известную цель. Слышится крик. Неужели это начало темной полосы?
75
Нет, все в порядке. Я же в бронежилете. А его не прострелить даже из снайперской винтовки.
Вадик внимательно разглядывает мою спину. Потом выковыривает из материала пулю и протягивает ее мне:
-Точно в "яблочко". Как в тире.
Я тоже уже думал про это. Про то, что все ОНИ стреляют по людям как по мишеням. Мне уже второй раз попадают в "яблочко". Пуля должна была войти прямо в середину спины. Если бы не жилет. Мы идем и осматриваем тело. Вадик ухмыляется и открывает рот, но Женька опережает его:
-Если ты опять предложишь нам переквалифицироваться в реаниматоры, я сделаю с тобой то же самое.
Вадик смущенно поднимает руки вверх:
-Применение ко мне каких-нибудь стереотипов считаю глубоко оскорбительным. Я -личность неординарная.
Мы все извергаемся диким хохотом. Не над Вадиком, нет. Он тоже смеется. Просто так. Я же говорю. Мы постепенно «свихиваемся» от этой проклятой работы. От того, что смерть постоянно рядом. Дышит нам в спины.
Возвращаемся. Первым делом я приведу в порядок оружие, а потом, конечно же навещу Юлю. Нет. Сначала навещу Юлю. Потому что я бесчувственный червяк. По моему, я здорово напугал ее. Но это доходит до меня только теперь. Начинаю вспоминать все ругательные слова и применять их к себе. И оправдываться не собираюсь. Даже перед самим собой.
76
Вечер. Движемся по шоссе на служебной машине. Ничего особенного. Обычное патрулирование. Просто следуем по определенному маршруту. Патрулируем, как обычно, сокращенным составом -по три человека. Женька, Вадик и я. Когда состав
сокращенный он именно такой. Я за рулем. Просто тоже так повелось. Никаких -"я поведу. Нет, я поведу" как в плохом американском боевике.
Я рулю правой рукой, а левой просто опираюсь на открытое окно. Это не потому, что я ас вождения -хотя в этом деле мы все асы. Автоматическая коробка. Поэтому для управления вполне
хватает одной руки. Это же не грузовик- плитовоз.
Вадик опять хохмит. Женька тоже хохмач, но Вадик...И по поводу, и без повода. Причем, что интересно, сначала он таким не был. Он был тихим. Помню, я даже на первое свидание его провожал. Но потом постепенно изменился. Почему, не знаю. Может, очень старался подражать Женьке, а может еще почему. Но он все равно хороший. Потому что наш. И потому, что мы все его любим.
Как брата. Да мы все как братья.
Вот мы уже и за городом. Только что проехали кучку коммерческих ларьков на выезде и пост автоинспекции. Вот тут отдыхают "крутые". В смысле, бандиты. Милицию они не бреют, но нас побаиваются. Мы можем налоговую навести. А можем и сами по морде надавать. Извините, по лицу.
Вдруг на дороге появляется кто-то. Я машинально снижаю скорость. От этого "нечто" отделяется часть. И я вижу. Похоже это парень и девушка. Он нес ее на руках. Похоже, девчонке плохо. Ноги подгибаются и она падает. В этот момент я жму на тормоз. Может быть слишком сильно. Слышу от Женьки длинную непечатную фразу, означающую полное непонимание ситуации. Но вот
наша машина наконец останавливается, и они все видят сами. Быстро выходим.
-Что с ней?- спрашивает Женька.
-Помогите,- то ли кричит, то ли шепчет девушка. Раз говорит, значит живая и в сознании. Уже легче.
-Они сейчас появятся,- хрипит парень. Женька быстро и бесцеремонно проверяет его зрачки.
-Это не глюки. Он абсолютно чист.
-Конечно не глюки.- парень уже "кипятится",-Нас же сейчас убьют. Всех. Вы кто? Милиция?
-Почти,- говорю я. И слышу шум машины. Мощной. Дорогой. Ладно, потом разберемся. Шире распахиваю заднюю дверь,- Быстро внутрь!
Парень быстро заталкивает девчонку и забирается сам. Я захлопываю дверь. А Женька открывает переднюю пассажирскую и быстрым нажатием клавиш поднимает все стекла. Снова захлопывает. Из-за поворота появляется иностранный "джип".
-Лечь на сиденье и не шевелиться,- рявкает Женька в сторону нашей машины.- Не шевелиться и не пищать. Не дышите даже.
Мы предусмотрительно укрываемся за наш броневичок. Вадик передергивает затвор. Мы делаем то же самое.
"Джип" останавливается. Из него выходят некто. В коже. С цепями. И открывают огонь по нашей "малютке".Она же стоит к ним носом. И они не видят спецзнаки.
77
Поступаем так, как подсказывает нам наше чутье. Тихо сидим, укрывшись за корпусом машины. Потому что с пулей спорить бесполезно. Из нашей машины слышится визг. От страха? Да уж, очень хотелось бы надеяться, что ничем предосудительным они там не занимаются.
На той стороне патроны быстро кончаются. И в момент наступившего затишья Женька высовывает из-за машины руку со служебным жетоном и кричит:
-Служба внутренней безопасности. Большая просьба -всем сдать оружие!
Надо заметить, что зря он это сделал. Во-первых, жетона с такого расстояния не видно. А во-вторых, сейчас от страха они начнут палить еще больше. Точно. Раздается очередь. Но Женька все-таки успевает убрать руку. Весь окружающий мир снова заполняют звуки выстрелов. Из машины снова слышится визг. Мы быстро совещаемся. Можно конечно закидать их
