Если б удался корнилов.мятеж, (альтернативная история)гл.5. Война, часть 1

ЕСЛИ Б УДАЛСЯ КОРНИЛОВСКИЙ МЯТЕЖ (альтернативная история СССР), гл.5, часть 1.
ВОЙНА
         25 августа 1939 года германское правительство предъявляет Польше ультиматум: к 1 сентября вывести войска с занимаемых пограничных рубежей в Померании (Балтийское побережье), Верхней Силезии (Юго-Западная часть Польши) и Данцигского коридора – тем самым Польша добровольно лишалась бы жизненно необходимого ей выхода к морю и Силезского промышленного района. Послы Польши, Великобритании и Франции в Берлине все эти дни пытались добиться от МИД Германии если не полной отмены требований, то хотя бы их частичного смягчения и начала переговоров заинтересованных сторон по разрешению польско-германского кризиса. Гитлер был непреклонен: никаких уступок – так он был уверен в своей звезде и, главное, в нерешительности западных союзников. Посредничество Рузвельта тоже было отклонено. Русский премьер Сталинский лично прилетал в Варшаву и Берлин, добился свидания с Гитлером (первого и последнего), открыто намекнул на возможное вмешательство России, но и это заявление не остудило пыл фюрера. Так немцы были уверены в своих силах и в том, что Польшу они раздавят без проблем, и никто при этом не вмешается.
         1 сентября германская военная  машина навалилась на Польшу двумя ударными клиньями: из Восточной Пруссии и Саксонии по сходящимся направлениям на Варшаву. Уже через неделю немцы начали штурм польской столицы. Поляки сражались мужественно, но техническое превосходство немцев сказывалось безусловно и во всем. 3 сентября Франция предъявила Германии ультиматум о немедленном прекращении боевых действий. Не дождавшись никакого ответа, французское правительство объявило Германии войну. Через два дня к Франции присоединилась Великобритания - так началась Двухнедельная европейская война. Союзники реальных боевых действий не начинали, все еще надеясь на неизбежное, по их расчетам, столкновение России с Германией после поглощения последней Польши.
         10 сентября польское правительство вылетело в полном составе в Лондон, польская армия и ополчение продолжали вести бои на окраинах Варшавы. Российское правительство в этих условиях, не дожидаясь официального обращения правительства Польши в изгнании и при наличии явной, нависающей над границами России, германской военной угрозы, предпринимает решительные шаги по отрезвлению зарвавшегося агрессора. По договору о взаимопомощи с Чехословакией уже с 5 сентября на её территорию вновь, не скрываясь, начинают прибывать русские войска. Таким  образом, над южным флангом всей германской группировки в Польше сосредотачивается вполне осязаемая угроза в 60 союзных дивизий. Русские армии прикрытия демонстративно занимают приграничные укрепления и предполье, Балтийский флот выходит на маневры, нависая над коммуникациями немцев из центральной части Германии в Восточную Пруссию и Померанию с Данцигом. Дальняя бомбардировочная авиация русского воздушного флота начинает тренировочные полеты вдоль границ России с Восточной Пруссией и Польшей, «ошибочно» залетая до Варшавы. Тяжелые бомбардировщики Пе-8 в количестве до 200 единиц одновременно проводят демонстративные полеты с авиабаз Западного округа над территорией, оккупированной немецкими войсками и над Кенигсбергом. На высоте 11000 метров их не могут достать ни истребители, ни зенитные орудия немцев. Протесты Риббентропа воздействия не имеют – все списывается на ошибки пилотирования и сбои в навигации. В то же время со своих баз в Шотландии выходит, наконец, британский флот метрополии, а авиация Великобритании и Франции начинает пока еще разведывательные полеты над территорией Германии и Австрии. Гитлер начинает понимать «намеки», тем более что к настоящей большой войне против всех Германия ещё не готова.
         С 15 сентября немцы объявляют перемирие и прекращают боевые действия в Польше. К этому моменту Варшава частично еще оставалась в руках польской армии, но в остальных районах страны поляки стояли на грани поражения, многие части сражались в окружении, авиация и флот перестали существовать. В Братиславе начинаются, наконец, мирные переговоры между Германией (Риббентроп) и Польшей (Рыдз-Смиглы), а также между Германией и Великобританией и Францией при посредничестве представителей великих держав: России, США, Японии. Сторонами переговоров было незамедлительно объявлено о прекращении состояния войны, впрочем, так и не начавшейся со стороны Франции и Великобритании. Германия, несмотря на давление прочих участников переговоров, добилась для себя реализации заявленных целей военной кампании: Данцигский коридор отходил под её юрисдикцию, в Силезии и в 100-километровой зоне восточнее Одера вводилось совместное польско-немецкое управление вплоть до плебисцита населения об окончательной государственной принадлежности данных территорий. Все межгосударственные обязательства Польши относительно Франции и ее гарантий польских границ аннулировались, гарантом этой неприкосновенности становилась ... Германия.
         Таким образом, Польша превратилась в еще одного сателлита новой германской империи. Когда 2/3 территории страны оккупированы врагом, трудно рассчитывать на самостоятельность в политике, даже, несмотря на давление держав-посредников. Юридически Польша сохранила независимость, но была вынуждена смириться с квартированием во всех крупных городах немецких гарнизонов. Для Данцига был подтвержден статус вольного города с особыми привилегиями для немецких и польских промышленников. В результате непродолжительных боевых действий на территории Польши Германия практически полностью удовлетворила заявленные еще до начала кампании территориальные и политические амбиции. Польша фактически становилась протекторатом фашистской Германии, но с сохранением собственной администрации и юрисдикцией на милостиво оставленных ей Германией территориях.
         Западные державы вполне были удовлетворены подобным разрешением конфликта за счет Польши: Германия еще более приблизилась к границам России, приобретая при этом необходимые ей ресурсы и, главное, геополитические возможности для нападения непосредственно на восточного исполина, на Россию, отодвигая, тем самым, немецкую угрозу от границ Франции, Бельгии, Голландии и, само собой, Британских островов. Правительство и общественное мнение России получили еще одно подтверждение того факта, что «добрым словом и «Кольтом»» можно добиться лучших результатов, чем просто одним добрым словом. В России был взят курс на ускоренное перевооружение и дооснащение армии и флота, дабы застраховать себя от любых случайностей и поворотов в мировой политике.
         Конец 1939 и весь 1940 годы прошли под знаком Марса: державы, заявляя о перманентном миролюбии, тайно и явно готовились к большой войне. Скрыть от соседей по планете планетарного же масштаба довооружения армий не удавалось никому. Были положены под сукно достигнутые некогда договоренности о сокращении вооружений. Гитлеровская Германия, Италия Муссолини, императорская Япония, даже второстепенные Венгрия и Румыния бряцали оружием и говорили с соседями языком угроз. Миром овладел милитаристский психоз, планету вновь поразил вирус взаимоуничтожения. Не обошел он и Россию. Огромная территория, почти трехсотмиллионное население, развитая экономика все равно не позволяли руководству страны (напомним: у власти на ту пору – правая коалиция под руководством православных социалистов И. Сталинского) оставаться равнодушным к возникающим вызовам и угрозам.
         В результате польского кризиса 1939 года в России принимается дополнительная расширенная программа вооружений. В частности, для флота на стапелях Николаева, Петрограда, Архангельска закладываются три новых авианосца на 90 палубных самолетов каждый, 5 линкоров водоизмещением 50000 тонн (ограничения в 35000 тонн преодолены, невзирая на договоренности 1922 г., так как подобные корабли уже строились на верфях США, Японии, Великобритании и Германии). Для сухопутных частей наращивается выпуск новых средних и тяжелых танков, артиллерийских систем, в том числе осваиваются новейшие разработки систем залпового огня. Военно-воздушные силы производили замену устаревших самолетов конца 20-х – начала 30-х годов на новейшие истребителиВМ-109, дальние и фронтовые бомбардировщики, самолеты-разведчики, истребители ПВО и хорошо зарекомендовавшие себя в боях в Испании и в Монголии самолеты-штурмовики конструкции Ильюшина. В войска поступали первые опытные машины вертикального взлета конструкции Сикорского – вертолеты связи, наблюдения и эвакуации.
         К концу 1940 года мир был «беременен войной». И первыми в мае 1941 года «разродились» японцы: внезапным ударом своих авианосных соединений по основной базе Тихоокеанского флота США – Пирл-Харбору. Японцы одномоментно нанесли американцам существенные потери, после чего президент Рузвельт в обращении к нации объявил о состоянии войны с Японией. В Европе до поры до времени после польских событий было относительно спокойно, что было сродни предгрозовому затишью. Гитлер по благоприятному для него разрешению польского кризиса обратил свои взоры к прочим утраченным по итогам Мировой войны территориям: землям Шлезвига (юг Дании), пресловутым Эльзасу и Лотарингии и небольшой области в Бельгии и, главное, многочисленным бывшим германским колониям, включавшим в себя базы ВМФ в Китае, Индонезии и на островах Полинезии.
         Но колониальные претензии «фюрера германской нации» задевали интересы едва ли не всех великих держав и даже, как ни странно на первый взгляд, России. Как мы помним, Россия обменяла с Японией, доставшиеся ей от немцев как державе-победительнице, архипелаги Тихого океана на южную часть Сахалина. То есть, в случае удовлетворения немецких требований, Японии пришлось бы возвратить острова немцам, а мы японцам, соответственно,   Сахалин. Японцы, к тому же, очень основательно прижились на бывшей немецкой базе ВМФ Киао-Чао в Китае, контролируя с неё подходы с моря к Центральному Китаю, и не горели желанием её возвращать. Идея возврата германских колоний никак уж не прельщала и получивших наиболее «сочные» куски (в Африке) Францию и Великобританию. Получается, немцы в этом вопросе были неудобны всем великим державам, разве что, кроме США и Италии. Для прочих основных игроков в мировой политике, хотя бы по вопросу о германских колониях, могли быть возможны точки соприкосновения, опорные пункты, с которых можно было бы выступить против Германии единым фронтом. Ведь даже союзник Германии – Япония – в данном вопросе была на стороне большинства.
         Под нажимом Гитлера в январе 1941 года в Женеве начались предварительные консультации заинтересованных сторон по вопросу бывших германских колоний. Россия, разумеется, также присутствовала своими наблюдателями. За два месяца заседаний, однако, конкретных решений выработать не удалось. Разве что в заключительном коммюнике сообщалось о необходимости дальнейших контактов  сторон на уровне министров иностранных дел. Ход конференции, подстёгиваемый, с