немцев. А главное, не ясна была позиции России: ее возможное вступление в войну на стороне антигитлеровской коалиции означало бы не только провал операции «Морской лев», но и крушение надежд на благоприятный для Германии исход войны в целом.
Тем не менее, демонстративные мероприятия по высадке на островах продолжались, не позволяя, тем самым, британскому флоту выделить сколь либо значительные силы для Тихоокеанского и Средиземноморского театров военных действий. Одновременно, как надеялись в немецком Генштабе, данные мероприятия вводили в заблуждение аналитиков в Генштабе российском относительно истинных намерений немцев. А таковые складывались следующим образом. Высшее военное и политическое руководство фашистской Германии к началу 1943 года смещает акценты в направлении своих внешнеполитических и военных усилий с Запада на Восток, то есть, на Россию. Немцы, уверенные в невозможности для Великобритании и США каких-либо активных действий в наступающем году на Западном направлении, а тем более масштабного их вторжения на материк, начинают сосредоточение ударных группировок уже против России и ее союзников.
По плану «Бисмарк» войска немецких союзников Венгрии и Румынии должны были сковать какие-либо наступательные действия со стороны Югославии, Болгарии и Греции по линии их границ в северном направлении – в незащищенный правый фланг немецких войск и, по возможности, имея на острие прорывов непосредственно части Вермахта, развивать наступление вглубь Балкан с выходом к Адриатическому побережью и Стамбулу (с целью закрытия для России проливов и возможного выступления Турции на стороне стран «оси»). Непосредственно германские ударные группы армий занимали позиции для атаки в Восточной Пруссии и Южной Польше, а также в Румынии.
Готовились к решающему столкновению и в России. Ожесточенные военные действия в Западном полушарии – Японии против США и Великобритании – не позволяли России укреплять свои западные рубежи за счет переброски войск с Дальнего Востока. На границах в Монголии по Халхин-Голу, вдоль Амура и в Приморском крае, на Сахалине и Камчатке продолжали возводится укрепленные районы и опорные пункты. В Петропавловске-Камчатском была отстроена полноценная военно-морская база, способная принимать, размещать и обслуживать линейные корабли. В дополнение к уже поступившим на вооружение кораблям и ПЛ из Владивостокского отряда линейных сил новая база на Камчатке пополнилась новейшим линкором и тремя крейсерами. Тихоокеанский флот России (2 линкора, авианосец, 6 линейных крейсеров, 30 ПЛ) все еще значительно уступал японскому (10 линкоров, 10 авианосцев, 18 крейсеров, 60 ПЛ) и американскому Тихоокеанскому (8 линкоров, 7 авианосцев, 28 ПЛ). К тому же необходимая поддержка в случае обострения обстановки с других флотов скоро прибыть не могла: печальный опыт русско-японской войны 1905 года и Цусима подтверждали этот вывод.
На европейском же театре возможных военных действий в течение 30-х годов вдоль западных границ Российской Республики по линии Рига-Ковно-Брест-Львов-Черновцы-Измаил была возведена цепь из 20 укрепленных районов, прозванная в западной прессе «линией Унгерна» (по имени военного министра). Железобетонные бункеры, врытые в землю стальные колпаки дотов, запасы воды, продовольствия, боеприпасов и медикаментов, продуманные пути снабжения и эвакуации, защищенные фланги, система огневого взаимодействия, минные поля, эскарпы-контрэскарпы – все это представляло серьезное препятствие для любого потенциального агрессора. Значительные изменения происходили в вооружении российской армии, в оперативном и тактическом отношении, в организации и структурах частей и соединений, в их обеспечении и материально-техническом снабжении.
Проанализировав опыт собственных боевых действий против Японии на Халхин-Голе, а, главное, характер боестолкновений в польско-немецком блицкриге, тактику немцев при разгроме Франции, их победах в Норвегии и на Кипре, ход танковых сражений германо-итальянских войск против англичан в северной Африке, российский Генштаб сконцентрировал усилия по перевооружению и дооснащении армии по следующим позициям. Из французской кампании, в частности, стала понятной бесперспективность распыления бронетанковых сил по пехотным подразделениям: танковые клинья немецких дивизий после преодоления обороны противника, развивая первоначальный успех, мчались, сметая на своем пути любое сопротивление, по сходящимся направлениям и замыкали дезорганизованные части противника в «котлы». В России решено было ускорить формирование новых и увеличить машинный парк действующих танковых дивизий, свести их в корпуса с мотопехотными дивизиями и частями артиллерийской поддержки. Наблюдатели и аналитики Генштаба отмечали четкое взаимодействие танковых частей вермахта и штурмовиков люфтваффе: офицеры связи и координации действий с авиацией находились в передовых частях наступающих танковых подразделений и наводили штурмовики на заявленные танкистами цели. Подобное взаимодействие спешно отрабатывалось на учениях русской армии.
Из анализа успешных действий немецкой армии против любого континентального противника одним из ключевых факторов признавалось массированное воздействие на врага авиацией поля боя – в основном, самолетами-штурмовиками Ю-87. В воздушном бою их относительно невеликая скорость сказывалась роковым образом, но суммарное воздействие опытных экипажей под четким командованием и умелым взаимодействием становились едва ли не решающим фактором в прорыве и уничтожении обороны противника. С учетом подобной угрозы российские сухопутные части в спешном порядке дооснащались зенитным вооружением – автоматическими пушками малых калибров и многоствольными подвижными пулеметными установками. Основной целью для истребительной авиации становились именно штурмовая и фронтовая бомбардировочная авиация вероятного противника.
В сухопутных войсках, в пехоте наращивалась мобильность подразделений, в войска поступали автомобили повышенной проходимости, ударные и разведывательные части оснащались бронетранспортерами. На первый план боевой работы штабов всех уровней в условиях современной войны выходило своевременное получение и обработка разведданных, максимальное развитие средств радиосвязи. Опыт военных действий на всех театрах начала 40-х годов говорил о жизненной необходимости и ключевой роли авиационной разведки, аэрофотосъемки, о формировании соответствующих подразделений специалистов в картографии и навигации. Нескольким авиационным КБ были выданы задания на разработку проекта сверхвысотного самолета-разведчика с максимальным ресурсом пребывания в воздухе.
Одним из ключевых факторов успехов немцев в боях признано всемерное развитие средств радиосвязи в вермахте и люфтваффе, что позволяло им вести боевые действия «зряче», оперативней реагировать на изменение обстановки, быстрее принимать решения и доводить их до подчиненных. Во всех армиях мира, в том числе и в России, до 1940 года не только стрелковые подразделения, но и танковые и даже авиационные управлялись на уровне рот-батальонов-эскадрилий дедовскими сигналами флажками и ракетами, а самолеты – условными эволюциями. Радиостанции были редки и в диковинку. Локальные войны в Испании, Монголии, Китае, затем в Польше и, наконец, опыт европейской войны говорили о необходимости размещения радиостанций приема-передачи на каждом танке, бронемашине, самолете. Эта задача находилась в России к 1943 году в стадии выполнения, хотя, средства радиоэлектронной борьбы были уже не в диковинку: институт Зворыкина в 1942 году выдал первые образцы радиолокационных станций перехвата (локаторы) для нужд ПВО и ВМФ.
Опыт войны говорил о необходимости сведения к минимуму количества кавалерийских частей и подразделений. При насыщенности современных армий средствами автоматического огневого поражения, а, главное, бронетехникой, применение в наступлении конных армий и даже дивизий не представлялось целесообразным. Поэтому кавалерийские части русской армии постепенно переоснащались соответствующей техникой и переформировывались в мотопехотные дивизии и бригады. Для ведения войсковой разведки и диверсионных рейдов по тылам противника оставлялась казачья кавалерия территориальных формирований (донских, кубанско-терских, забайкальских, уральских).
Ход и результаты морских сражений на Тихом океане позволял сделать вывод об окончании эры линейных артиллерийских броненосных сил: решающим фактором войны на море становились ударные самолеты палубной авиации авианосных соединений, морское рейдерство крейсеров и действия подводных лодок. В России сворачивалась программа строительства новых линкоров, высвобождающиеся ресурсы переводились на постройку авианосцев новых проектов с большей загрузкой авиатехникой.
Нападение германской армии на российские рубежи утром 22 июня 1943 года не стало неожиданностью для армии, ее Генерального штаба и руководства страны (см. часть 2 главы 5).
