СОЛНЦЕДАР

     
        Тёплое июльское утро. Шесть часов. Свежий воздух струится через открытую балконную дверь квартиры на пятом этаже, обвевая разгорячённые тела.
Виталий Меркурьевич, мужчина в полном соку и расцвете лет, ускоренными темпами добирается до кульминационного момента. Ещё чуть-чуть и…
И тут, как гром с ясного неба, со двора раздаётся неожиданно громкий и продолжительный автомобильный гудок, наверняка разбудивший многих жильцов дома, сладко спавших ранним субботним утром.
- Твою мать! – заорал Меркурьич – это что за идиот всю малину испоганил? Выбрался из цепких объятий сожительницы Людмилы и, как был нагишом, так и пошёл на балкон.
- Таксист весь дом на ноги поднял! Сволочь! Ну, давай, родная, продолжим, пока я не остыл.
Вот-вот, ещё чуть-чуть и грянет апофеоз симфонии любви, но…  Таксист опять нажал на клаксон и долго-долго сигналил, пока Меркурьич смачно не выругался и не сходил на кухню за непочатой бутылкой толстого зелёного стекла печально известного красного вина "Солнцедар" (0,8 л) отвратительного цвета и букета. Вышел на балкон и могучим броском запустил бутылку в видавшую виды "Волгу-24", стоявшую у подъезда.
Как Меркурьич потом рассказывал, он рассчитывал попасть в капот или крышу машины, но промазал. Огромная стеклянная граната, начинённая тяжёлой красной жидкостью, "вынесла" лобовое стекло и залила таксиста, капот машины и переднее сиденье. "Окровавленный"шофёр выскочил из "Волги" с безумным взглядом и стал осматривать ближайшие балконы, на которых стояли и смотрели вниз разбуженные гудками жильцы.
- Кто это сделал? – орал таксист, - убью гада!
Ничего, кроме издевательских смешков и весёлых комментариев, он не услышал. Обматерив всех семиэтажным матом, завёл машину и уехал.  Больше его никто и никогда не видел…
А в это время из подъезда вышла семья отпускников с тремя детьми, чемоданами и узлами. Это они заказали такси, чтобы ехать в аэропорт...
Что с ними было дальше, Меркурьич так и не узнал, потому что находясь в превосходном расположении духа, вернулся к своей любимой женщине и добился-таки от неё того, чего добивался всё это дивное июльское утро.