Стояла жаркая летняя прибалтийская ночь...
Окно в спальне было открыто настежь из-за дикой духоты, но уснуть не было никакой возможности. За окном заливались курляндские соловьи, заливисто лаяли ночные собаки и наяривала тульская гармошка.
- О, Господи! – устало подумала она. - Откуда в Лифляндии тульский инструмент? Его только мне не хватало… Она злобно посмотрела на лежащее рядом мужское тело, спящее беспробудным сном запойного пьяницы, и невольно ему позавидовала.
- Спит, гадёныш. Нажрался, как боров, и плевать ему на соловьёв с гармошкой. Поворочавшись ещё с полчаса, она встала и закрыла окно. А сон никак не шёл. Она стала пересчитывать сколько мелких гвоздей помещается в одном ведре, но всё время сбивалась со счёта. Неимоверная духота угнетала её и приводила в бешенство. Обливаясь потом, она поднялась с мокрой постели и снова отворила окошко. В спальню ворвался хохот прибалтийских девок, которых, судя по кокетливому смеху, щекотали деревенские парни.
- Да что же это такое! – мысленно выругалась она и снова затворила окно. Разделась догола и долго лежала без сна, истекая потом. Обезвоживание организма сделало своё дело, и она, накинув халат, побрела на кухню. Чайник, как всегда, был пустой. Она открыла кран и услышала ехидное шипение воздуха вместо звука льющейся воды. Постояв бесцельно посреди кухни, она сунула ноги в резиновые сапоги и вышла во двор. Услышав скрип двери, лениво залаял из конуры пёс Шарик.
- Заткнись! – крикнула она и пошла в курятник, сама не зная зачем. Открыла низенькую дверь и больно ударилась головой о притолоку. Проснулся петух и закукарекал ей прямо в ухо.
- Ты что, дурак, охренел? – Но петух спросонья решил, что наступило утро и закукарекал ещё пуще. Закудахтали куры, загоготали гуси, закрякали утки, захрюкала свинья на сносях. Закаркали проснувшиеся вороны на старой берёзе. У парней с девками наступила кульминация, и девки залились совсем уж безумным смехом. Гармошка подхватила петушиную песню и залилась ещё громче.
Она схватила стоящую у входа лопату и ловким ударом сшибла петуха с насеста. Возмущённые куры горохом посыпались вниз, и она выскочила из курятника.
Свет из окна кухни падал на лопату, которую она всё ещё держала в руках. Она заметила на штыке невинно пролитую петушиную кровь и непонятное сладкое чувство охватило её организм. Тёплая волна почти сексуального удовлетворения поднималась от таза всё выше и выше, пока не достигла мозговых извилин.
- Так ему и надо! – мстительно подумала она про петуха. Гуси, утки и куры потихоньку успокаивались, и только Шарик глухо ворчал в своей конуре. Она поднялась на крыльцо и прошла на кухню. Открыла кран, и вода тоненькой струйкой потекла в подставленные ладони. Она прислушалась. Кое-где ещё взлаивали собаки, да по-прежнему заливалась гармонь.
- И чего им не спится? Поубивала бы всех! А прежде всего гармониста. Отродясь гармошки в селе не бывало. Ещё бы играть умел! – злобно размышляла она, наливая чайник. Она посмотрела в зеркало и увидела болезненно-красивое продолговатое лицо нестарой ещё женщины среднего роста с правильными чертами лица, волосы тёмно-русые. Особых примет нет. Из спальни до её ушей донёсся гулкий храп.
- Спит, сволочуга, чтоб ты сдох! – громко сказала она и удивилась собственным словам. Как он ей надоел, этот бездельник и горький пьяница! Пьёт-пьёт, а потом и побьёт ни за что. Закипел чайник на плите. Она подошла к шкапчику, достала пакетик разовой заварки и положила его в кружку, доставшуюся ей в наследство от бабушки. Лёгкая струйка кипятка залила её почти доверху. Негустой запах пыли индийских дорог разлился по кухне. Она достала из деревянных яслей китайского производства острый нож настоящей немецкой выделки, доставшийся ей в наследство от дедушки, отрезала кусочек булочки и подумала, стоит ли намазывать его маслом. Решила, что не стоит, и намазала его маргарином.
Заливистый храп внезапно смолк, в доме стало необыкновенно тихо. Только соловьи, да неугомонные девки с парнями никак не могли успокоиться. Зато гармошечник решил передохнуть. Она взяла маленький жестяной поднос ручной работы, доставшийся ей в наследство от матери, поставила на него кружку с чаем, сахарницу, положила кусок булочки с маргарином и немецкий нож золингеновской стали. Поднялась с табурета, тяжело вздохнула, взяла поднос и открыла задом слегка приоткрытую дверь кухни, освободив тем самым себе путь в спальню.
В спальне было настолько душно и так отвратительно пахло перегаром, что она едва не выронила из рук поднос. Уходящая луна сквозь окно освещала волосатую ногу, торчащую из-под полосатого одеяла, доставшегося ей в наследство от прабабушки. Она взяла ножичек и пощекотала пятку. Раздалось глухое ворчание, и сдавленный смешок сменился диким криком:
- Ты зачем меня разбудила, сука?! – Из его широких глаз посыпались искры и осветили мрачный сумрак спальни.
- А ты постарел, - сказала она слегка надтреснутым, но всё ещё обворожительным голосом.
- А знаешь, я ведь очень любила тебя, когда ты мне в первый раз изменил с этой шалавой Нинкой, - задумчиво сказала она, помешивая пакетированный чай в кружке. Я сначала хотела отравить тебя, потом Нинку, а потом себя… Тебе сколько ложечек сахара? Две, четыре? Булочку посыпать? Но оказалось, что я беременна и решила жить дальше. Жалко, что сынок наш родился мёртвым…
- А ты уверена, что это был… мой сын? – сказал он задиристо.
Она тут же побледнела, что было особенно хорошо заметно при свете уходящей луны, и схватила нож в правую руку…
Золингеновская сталь вошла в волосатую грудь, как в пресное тесто, легко и беззвучно. Небольшой фонтанчик крови выплеснулся на смятую простыню, купленную ещё её матерью в сельском магазине на приданое, и мгновенно впитался в ткань в виде пятна причудливой формы.
Он удивлённо посмотрел на неё: - Ты чего сделала, сука? Убить меня хочешь?
- А хотя бы и убить! – Она ещё несколько раз ударила его холодным оружием в грудь и прекратила бессмысленные страдания никчёмного человека. Попятилась от скорченного тела, вышла из спальни и тихонько притворила дверь. Вышла на крыльцо. Луна скрылась в облаках. В окружающем пространстве было тихо, только комариный писк нарушал покой и гармонию. Она села на крыльцо и задумалась о том, что скоро наступит утро…
Ей вдруг захотелось, чтобы эта душная и жаркая ночь никогда не кончалась, но это противоречило всем законам и правилам природы.
Злая женщина, ой, какая злыдня! Жизнь, наверно, с этим её пьяницей сделала её такой. Но, зачем же убивать? Не лучше ли было убежать от него, куда глаза глядят, ведь, у неё к нему ничего, кроме злости не осталось. Она даже петуха поранила зачем-то....
Правдоподобно... ощущение, что списано с жизни...
все по нарастающей: досада, перерастающая в ненависть, игнорирование самоконтроля,
опьянение свободой и вседозволенность в бессмысленной ярости...
состояние вечно угнетаемой души и бунт в итоге...
Петуха очень жалко... но таков человек — царь природы... зверее всех зверей...
Вам проза удается не хуже поэзии, Юрий...
Сначала читала с улыбкой, вспоминая душные летние ночи, когда мешает все, не говоря уж об играющей гармошке) И даже смерть петуха показалась смешной. Ну не смерть, а действия приведшие к ней. И не могла подумать, что все закончится так трагически. Но дочитав - поверила. Просто (так кажется, а это самое главное) и убедительно!
Жуткий рассказ.
С самого начала я ощутила мрачную, накаленную духотой ночи атмосферу, предвещающую что-то страшное, и тревогу героини, мятущейся в мучительной бессоннице. Психологический дискомфорт бессмысленной жизни сфокусирован в ночи убийства, требует трагической разрядки, будит в женщине "зверя". Бессмысленно пролитая кровь петуха вызвала удовлетворение и безотчетное желание покончить с никчемным обидчиком - пьяницей-мужем.
И наступает тишина. И наслаждение потаенной местью.
Концовка замечательная: "Ей вдруг захотелось, чтобы эта душная и жаркая ночь никогда не кончалась..."
Желаю дальнейших творческих находок.
С уважением,Алиса.
Вы меня пристыдили. Я не читал Вас. Но вот прочитал. Очень хорошо. Я рад за Вас и за себя, в том смысле, что попался мне интересный текст, что редко бывает.
Прежде всего попыталась определить для себя, где начало переломного момента
в рассказе, когда ироничный тон автора вдруг сменяется
ровной, почти на грани констатации факта, интонацией (она и придаёт особенный
зловещий оттенок). Страшное и смешное в одном флаконе. Жгучий гротеск.
Я думаю, точкой перелома можно считать это место:
"Заливистый храп внезапно смолк, в доме стало необыкновенно тихо. Только соловьи, да неугомонные девки с парнями никак не могли успокоиться. Зато гармошечник решил передохнуть...". Читатель перестаёт улыбаться, предчувствуя что-то нехорошее.
(Справедливости ради надо заметить, что убиенный петух первым вселил
ужасные подозрения:))
Сам рассказ (словно пузырь) наполнен невероятным количеством разнообразных звуков (соловьи, гармошка, смех, скрип, шипение, лай, кудахтанье, гоготание и т.д.). И всё это многозвучие перекрывает чудовищный храп "никчёмного человека".
Затем наступает трагическая развязка.
Пузырь лопается ("Золингеновская сталь вошла в волосатую грудь,
как в пресное тесто, легко и беззвучно") — какофония звуков сжимается до
комариного писка.
"В окружающем пространстве было тихо..."
Страшно тихо.
Так "улышала" Ваш рассказ. По первому впечатлению.
Здравствуйте, Ирина! Вы меня ошеломили и открыли глаза. Я и не подозревал, сколько всякого разного поместилось в этот небольшой рассказик. Позвольте же мне снять шляпу и искренне поблагодарить за ваш удивительный отзыв.
Юрий, удивительно. Читала ваш рассказ и мне вспомнился рассказ Дм.Быкова о своем школьном опыте:
"Я ничего не имею против того, чтобы школьное сочинение писалось в максимально свободной форме, с элементами пародии, с подколками в мой собственный адрес. Положим, у нас есть задание: прочитать и проанализировать любой рассказ Бунина по выбору учителя. Один персонаж берет «Петухов»- ровно пять строчек. Привожу полностью: «Нa охотничьем ночлеге, с папиросой на пороге избы, после ужина. Тихо, темно, на деревне поют петухи. Выглянула из окошечка сидевшая под ним, в темной избе, хозяйка, послушала, помолчала. Потом негромко, подавляя приятный зевок:
-Что ж это вы, барин, не спите? Ишь уж не рано, петухи опевают ночь...»
Ладно, Витя, говорю я, берите «Петухов». Класс замирает в предвкушении. Все,как приличные люди,анализируют «Господина из Сан-Франциско», в крайнем случае «Чистый понедельник»- вещи программные.
На следующий день я получаю сочинение. Витя очень грамотен, несмотря на пресловутую грубость и нелюбовь к чтению. Почерк у него мелкий и абсолютно прямой- почерк человека памятливого, мстительного и насмешливого.
«Темной ночью после охоты барин сидит на пороге избы и думает о том, о чем всегда думает Бунин. Была бы воля Бунина, он бы всех, всех. Его не отвлекает ни охота, ни ужин. Он помнит только о том, что в темной избе сидит хозяйка. Он давно, еще при свете разглядел высокую статную темноволосую полногрудую хозяйку. Он знает и то, что хозяин уехал в город. Теперь он сидит на пороге с папиросой и думает о любви и смерти, то есть о том, что хозяин вернется и его прибьет, но от этого ему хочется только сильнее. Хозяйка выглядывает из окна, пряча приятный зевок.
- Шли бы вы спать, барин!- говорит она томно.
Барин молчит. Он не знает, приглашение это или отказ. И потом, муж.
- Уж не рано, - говорит хозяйка. - Петухи опевают ночь.
Барин молчит, курит. Спать не хочется, хозяйку хочется, с другой же стороны, можно получить и ухватом.
- Ах, грехи наши тяжкие, - говорит хозяйка, зевая, и снова усаживается куда-то под окно.
Барин, шатаясь, идет на сеновал и падает в колкое пахучее свежее нужное подчеркнуть сено. Ужасно мучительна эта любовь и все, что с ней связано. Ужасно быть интеллигентом, никогда не знающим, чего хочет народ. Невыносимо быть мужчиной, не знающим, чего хочет женщина. Ах, ах! Зато рассказ».
И еще напомнил старинную легенду о Макоше.Мультфильм по легенде Сергея Плачинды.
Говорят и такое когда-то было, жили в дном селе муж и жена и было все у них как бы наоборот. Жена работящая, а муж ленивый, как боров. Жена все делает по хозяйству и возле плиты, и с детьми, а муж наелся-напился и набок уложился. Только одна польза от него и была, играл на дуду и ловил мух. Когда то он был красавцем, а потом от безделия и переедания потолстел, подурнел, но не пьет, не бьет и то хорошо. Напросился однажды муж с женой на ярмарку, жена две корзины тащит, а муж еле пузо свое несет. Пришли на ярмарку, жена пошла продавать, а муж купил ведро пива, выпил и уснул. Пришла жена, не может разбудить мужа. Но не бросать же добро, взвалила его себе на плечи, взяла корзины и пошла домой, а как переходила узкий мост, не выдержала и попросила богиню Макошу помочь ей. А богиня эта - заступница всех женщин, взяла и сбросила ленивого мужа в речку и превратила его в жабу. Пришла жена домой и делает все то же, да только легче ей стало, меньше хлопот. И только иногда, как услышит кваканье жабы, просит Макошу вернуть ей мужа, да только богиня не хочет ее слушать...
В общем, Юрий!!! Спасибо вам! Рассказ - ваш страшный и мудрый. Мораль его такова: все зло от недостатка любви. Была бы у героини любовь хорошая, ей бы петушиное пение вальсами Шопена показались.
И хорошо и иронично вы подчеркнули, что все вещи перешли хозяйке по наследству. Верность традициям здесь не умилительная, а зловещая. Как замкнутый старый круг, из которого не вырваться.
Добрый вечер. Ляман! Вы опять написали "рецензию", исполненную живого сопереживания с автором и его героями, отсылок к запомнившимся и полюбившихся вам литературным произведениям и цитатам из них.
Удивительный талант человеколюбия и честного отношения к комментированию рассматриваемых вами работ.
Спасибо вам за это. Я снимаю шляпу...
А Дмитрий Быков мне очень нравится и давно. Я считаю его лучшим.
Нет, что вы, это не принципиально. Я пишу как сердце подскажет.
О, маньеристы...
Как-то слушала Степанцова и потом три дня не могла избавиться от кошмара: Лола, Лола, активистка из Тамбова.
Вадим Степанцов - талантливый поэт и музыкант. Творчество его неровное, но есть и жемчужины, на мой взгляд.
Но ведь кроме Степанцова есть и были Андрей Добрынин (мой любимый автор), Константэн Григорьев, Виктор Пеленягрэ, Александр Бардодым и ещё несколько замечательных поэтов.
Но это моё сугубо личное мнение.
Мне кажется, что после выступления Степанцова никто из перечисленных мной фамилий вас не заинтересовал. А зря...)))
Кстати, вы не читали случайно Манифест Ордена куртуазных маньеристов?
Юрий,врать не буду, я как раз слушала передачу Быкова о Степанцове и маньеристах.Там Степанцов называл эти фамилии. Но я была так ошеломлена Лолой, что, нет, честно говоря Манифеста не читала.
«Нам предстоит вызволить из унизительного положения интеллектуальную аристократию, олимпийскую касту творцов, за которой потянется оглушенный средствами массовой информации ценитель изящного. Независимость духа, эстетизм, достоинство писателя, искусство ради искусства - все это изо дня в день попирают цивилизованные варвары всего мира. »
МАНИФЕСТ
Жизнь прекрасна только лишь потому, что она удивительна. На этом, покуда, ее прекрасные черты исчерпываются. Еще вчера мы внимали байкам о чудесах "развитого принципата". Сегодня мы наблюдаем, как толпа бывших рабов, в одночасье ставших вольноотпущенниками, побивает каменьями трупы Цезаря и его присных, а заодно и бренные останки автора "Программы накормления пятисот миллионов голодных пятью хлебами". В то же самое время другая толпа таких же вольноотпущенников рыдает в голос, оплакивая Императора, шлет проклятия на головы своих сорвавшихся с цепи товарищей и обращается к Сенату с мольбой вновь приладить к их шеям рабское ярмо. Чуть в стороне толпа бывших рабов-пафлагонцев дерется в кровь с толпой бывших рабов-ассирийцев. Причина побоища в том, что одни говорят по-пафлагонски, другие - по-ассирийски. Гримаса отвращения искажает наши благородные лица, когда из своих бойниц взираем мы на это непрекращающееся кишение протоплазмы, на эту бесконечную войну лягушек и мышей -
МЫ,
патриции духа,
гордые и весёлые рыцари Ордена
КУРТУАЗНОГО МАНЬЕРИЗМА.
Когда же вы опомнитесь, глупые рептилии?! Когда же вы, наконец, почувствуете себя людьми - высшим продуктом Вселенского Разума, - призванными вносить Любовь, Мир и Гармонию в неотстоявшийся хаос бытия?
Над Третьим Римом занимается новая заря. Моисей не знал, какие пути ведут в землю обетованную, но если бы ее не было - он бы ее придумал. Мы не станем слишком пугаться, если нас уличат в поэтической лжи. Ибо только лжецы говорят правду. Старик Гомер безбожно врал, превращая драку грязных дикарей в великолепное ристалище рыцарей без страха и упрека, ристалище, где главным призом была красивейшая из жен подлунного мира. И однако же, вспомните, каким пышным цветом цвела постгомеровская Эллада - маленький, тесный, каменистый полуостров, чьи города показались бы нам крошечными поселками, - сколько ярчайших примеров благородства и мужества, самоотречения во имя любви и Родины дала она миру. Вспомните дам Греции, изваянных Скопасом и Праксителем, описанных Софоклом и Эврипидом, и наяву живших - Аспазию. Но как только эллины отвернулись от благородных мусических игр и отдали предпочтение политическим дрязгам, как только в Одеоне воцарился ничтожнейший из драматургов Аристофан со своими бездарными памфлетами, как боги, в свою очередь, отвернулись от некогда любимых ими Аттики и Пелопоннеса и обратили свои взоры на север, на Македонию, где под звон мечей и шелест свитков "Илиады" взрастал гений Александра Великого. Александр хотел единым ударом перерубить границы тогдашних жалких царств, как перерубил он Гордиев узел: в тиглевой чаше своей империи мечтал он слить народы мира в единую нацию. Увы, он не сумел довести задуманного до конца. Слишком рано поспешил он вскарабкаться на Олимп, объявив себя сыном Аммона-Зевса и приказав аонидам петь дифирамбы в свою честь. Боги не простили Александру его гордыни. Мы не будем на этих страницах делать конспекта истории человечества. Фактов совсем недавнего прошлого вполне достаточно, чтобы понять: всюду, где солдатские калиги наступали на горло музам, заставляя их вместо вдохновенной свободнорожденной лжи исторгать из себя угодливую, уродливую рабскую лесть, - всюду довольство и веселие граждан сменялось унынием и отощанием, на смену жизнелюбивым и жизнерадостным homo sapiens рождались и вырастали тупые и вялые жвачные животные, покорно кладущие головы под топор мясника.
Лесть, ретуширование действительности, подтасовка фактов - это не есть ложь, как некогда заметил блистательный Уайльд. Но что такое реализм, как не та же лесть, как не те же дифирамбы действительности. Она, Действительность, глядится в зеркало Реализма и на лице ее расплывается безобразная улыбка Калибана. "Да, - ухмыляется Действительность, - я есть! И нет ничего кроме меня". Уверенная в собственной исключительности, обращается она к Реализму:
Свет мой, зеркальце! скажи,
Да всю правду доложи.
Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?
И Реализм не спешит ее разубеждать. Глупая, самодовольная старая кокотка! Как она бездарно заблуждается вместе со своим глупым плоским зеркальцем. Если бы действительность копировала самое себя, Дарвин не написал бы "Теории происхождения видов". Ящер не стал бы археоптериксом, если бы не вообразил себя птицей. Не действительность, а мечта придумала полет. Да здравствует мечта! Да здравствует возвышающий обман! История напоминает нам провинциальную простушку, сошедшую с ума от блеска и великолепия большого света, которая среди шумного бала бесконечно повторяет одни и те же начальные па одного и того же архаичного танца. Нам скучно танцевать с ней! Мы обращаемся к миру частной жизни, полной чувственных наслаждений. Да здравствует парение духа, свивающееся в экстатической пляске с безумствами плоти! Достаточно лишь отогнуть край портьеры, и каждый из нас затрясется в сладком ознобе от мысли, что этот лучший из миров все так же прекрасен. О этот мир с его эгоистическими интересами, когда независимость может позволить себе описывать все то, что выбирает, а не то, к чему вынуждают! Стоит ли досаждать читателю своими жестокими наблюдениями над несовершенствами человеческого общежития? Спросите о том у читателя!
Литература должна оставаться литературой. Нам предстоит вызволить из унизительного положения интеллектуальную аристократию, олимпийскую касту творцов, за которой потянется оглушенный средствами массовой информации ценитель изящного. Независимость духа, эстетизм, достоинство писателя, искусство ради искусства - все это изо дня в день попирают цивилизованные варвары всего мира. Писать для гостиных и салонов, видеть свои имена, вписанные в Готский альманах и Разрядные книги, обладать всем и сразу, ездить от "Яра" к "Максиму", "чтобы заутра у Вери в долг осушить бутылки три", покуролесить всласть и войти в моду, доказав свою принадлежность прошлому, настоящему и будущему. Такими мы предстанем перед вами, отраженные в волшебных зеркалах куртуазного маньеризма.
Бросив беглый взгляд на историю отечественной словесности последних десятилетий, нельзя сказать, что она достигла высшей степени образованности, утонченности и эстетической значимости. От тех немногих стихотворцев и стихотвориц, что пытаются казаться себе и миру "рафинэ", за версту разит кислыми щами, бараньим жиром и чесноком. Должно ли нам обвинять пылкую и ветреную молодежь в том, что при слове "поэзия" самые румяные и чистые лица покрываются аллергической сыпью, а на губах вскипает кровавая пена? Наши предшественники низвели поэзию до состояния плоской критики, которая притупляет и извращает поэтическое наслаждение. С превеликой охотой мы предадим эту псевдопоэзию забвению.
Миссия поэта во все времена была одна: обворожить, очаровать и доставить удовольствие. Поэт интересен и славен тем, что непритворно любит голубое небо и вечнозеленые оливы, любуется видами полуденных стран и назначает свидания красивым женщинам под сенью романтических руин и буковых рощ; он заблуждается там, где другому все становится ясно с первого взгляда; словом, совершает то, до чего обывателю нет никакого дела, и ничего не выражает, кроме себя, приглашая окружающих насладиться наготою своего поэтического "я". Приходится признать, что почти исчезла поэзия как изящная словесность. Мы утратили тот лукаво-простодушный, куртуазный способ выражения, когда слово поэта парит легче пуха. Мы забыли, что цель художества есть идеал, когда в лучшее время жизни сердце, не охлажденное опытом, открыто для прекрасного. Мы отвергли поэтические вольности, изменили минутной игре воображения и заплатили огромную цену за весьма ничтожный результат. В конце концов мы отвернулись от Женщины - единственного источника вдохновения, и что же - в отместку женщины отвернулись от нас. Нам ничего не остается, как возродить культ Прекрасной Дамы, даже если для этого придется принести в жертву все мужское население планеты.
На одно из самых почетных мест нашего Пантеона будет поставлен Пушкин. Но сначала мы освободим его чресла от железного пояса стыдливости, нацепленного вульгарно-социологической критикой, мы сдерем с его плеч замызганную ризу пастыря обитателей покосившихся хаток, сотрем с его щек дешевую церковную позолоту, наляпанную опухшими от водки окололитературными мазилками, выдворенными из бурсы за хроническое скудоумие. И Пушкин предстанет перед нами в своем изначальном античном великолепии! Пушкин, юный резвящийся бог, чьи статуи должно воплощать лишь в нежном паросском мраморе. Приберегите ваши бронзу и чугун для тиранов и авторов занудных, полных заплесневелой морали сочинений! Да здравствует Пушкин, бог нашей поэзии, явившийся для того, чтобы артистическим письмом запечатлеть возвышенное, красивое и благоухающее и чтобы дать облики и профили утонченных существ и прекрасных вещей!
Куртуазный маньеризм, если воспользоваться этим затейливым определением, не считает своим долгом описывать то, что низменно, отвратительно и ненавистно самой человеческой природе. Следует оговориться, что куртуазный маньеризм имеет лишь косвенное родство с сумрачным маньеризмом XVI века. При общности этимологии (maniera, manierismo) - диаметральная разница в подходе к предмету изображения. Может быть, во избежание путаницы, следовало бы назвать наше направление "ренессанс-рокайль", ибо в нем находит отклик жизнеутверждающий пафос Возрождения и возрождается эпоха рококо с ее прихотливым гедонизмом, декоративной изысканностью интерьеров и бегством в мир пленительных иллюзий. Но термин "куртуазный маньеризм" уже прочно вошел в обиход столичных литературных салонов, и поэтому, с вашего благосклонного разрешения, в дальнейшем мы будем оперировать этим наименованием.
Бесспорно, весьма многие наши поэты (если глубже вчитаться в их творения) - начиная с Кантемира и Державина в его лучшие времена - могли бы прослыть куртуазными маньеристами. Слава Богу, их имена не включены в проскрипционный список сюрреализма, что свидетельствует о наличии остатков здравого смысла в голове m-r Бретона. Сей занудный галл, путаясь в (pardon, mesdames) соплях своего инфантильного манифеста, все же не дерзнул посягнуть на завоевания русской литературы. Горький пример Наполеона, обломавшего зубы об отнюдь не пряничные башни Кремля, да послужит уроком всем французам и не только им. Не вторгаясь в области западно-европейской поэзии, мы возвещаем urbi et orbi:
Жуковский - маньерист рейнских туманов и пригожих русских молодаек
Батюшков - маньерист веселых аттических снов
Денис Давыдов - маньерист испепеляющей страсти
Вяземский - маньерист вялого волокитства и напускных разочарований
Алексей К. Толстой - наикуртуазнейший из маньеристов
Некрасов - маньерист страдания
Фет - маньерист созерцательной чувственности
Бальмонт - маньерист в эвфонии
Бунин - маньерист в шезлонге
Блок - маньерист цыганщины и трактирных знакомств
Кузмин - маньерист бесплотных воспарений
Мандельштам - маньерист ореховых пирогов, в меру крепких напитков и прочих приятных мелочей
Гумилев - маньерист в ботфортах
Есенин - маньерист в персонификации растений и во многом другом
Северянин - маньерист во всем
И т.д.
Нетрудно заметить, что поэт давно уже стал редкой птицей. Когда жизнь отторгает искусство, возникает та пустыня, о которой нас пророчески предупреждали древние. Искусство, заключенное в панцирь реализма, калечит людей в гораздо большей степени, нежели об этом можно догадываться. Естественно, нас обвинят во всех грехах искусства для искусства. Но мы, как пристало благовоспитанным отпрыскам старинных фамилий, с улыбкой отвернемся от изрыгающих яд и злобу безобразных пастей и продолжим прерванный разговор о египетских фресках. Прости их. Господи наш Феб, ибо не ведают в слепоте своей, что творят. Наверное, можно понять "ярость Калибана, не находящего в зеркале своего отражения". Но не лучше ли заковать его в цепи и больше никогда к зеркалу не подпускать?
Нам выпал жребий родиться в самом сердце великой битвы, в самом сердце величайшей из литератур. Прийти в согласие со своим временем - это одним ударом рассчитаться со страстями и роковыми восторгами бесплодного периода последних полуста лет. Мы создадим новую иерархию ценностей, которая выразит неутоленную жажду человека к совершенству. Будем же достойны звания Homo Consummatus - Человека Совершенного. Отныне и навсегда мы объявляем вам свою волю:
1) Да здравствует голубая гостиная, в которой можно поболтать с очаровательной виконтессой и перекинуться острым словцом с образованным адвокатом
2) Изящество, благородство, маньеризм - вот что составляет арсенал нашего несгибаемого духа
3) Светлая игристая струя музыки Мендельсона гораздо приятнее пивных вагнеровских паров, пробуждающих в нас низменные инстинкты и желания
4) Лучше пить баденские и карлсбадские воды, чем умащать глотку прокисшим фалерном
5) Нет ничего приятнее ужина в тесной компании в полумраке искусственного грота. Без застольных bons most не бывает шедевров. Развлекаясь - творить, уяснив раз и навсегда, что мы живем уже в вечности
6) Искусство прекраснее жизни, так пусть оно говорит о прекрасном
7) Стремление к красоте и гармонии является одной из важнейших черт человеческого существа и более того - наивысшей из добродетелей
8) Кончается эра варварства, когда, радуясь за человека, мы сожалеем о поэте, - на наших глазах возрождается мир утонченных чувств и безупречных манер
9) Все великие истины очевидны, но не все очевидные истины имеют право называться великими - сделаем поэзию великой в своей благородной очевидности
10) Уединенная беседка XVIII века стоит гораздо большего внимания, чем национальный доход, уже потому только, что она поэтична
12) Куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощреннейших образцах словесности; не существует содержания вне утонченной формы
13) Пусть поэт своими Bona dicta (блестящими оборотами) демонстрирует хороший вкус, доказывая тем самым, что произведениям искусства доступны изящество и стиль; пусть он вызывает экстаз у легкомысленных дев и подвыпивших шалопаев
14) Да будет искусство поэзии возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времен царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи "вдовы" Робеспьера
15) Мы наводним наш убогий, ковыряющийся в собственных язвах мир изнеженными денди, бесшабашными дуэлянтами, игривыми маркизами, порхающими по ореховым паркетам, неистовыми Роландами "науки страсти нежной", Джауфре Рюделями, умеющими умирать от любви и умирать за любовь
16) Мы создадим бесконечную галерею дам, достойных самого нежного и неистового поклонения, дам, чьи глаза похожи на звезды, а очертания тела напоминают о том, что человек создан по образу и подобию Божию и что, если Бог есть, то он непременно Женщина.
Да! Верховное Существо - Женщина, Афродита, ежедневно и еженощно сверзающаяся с Олимпийских высот в пучину греха и восстающая оттуда столь же чистой, юной и непорочной, каковой была и накануне, и в день своего розовопенного появления на свет, в день, когда первый луч Аполлона-Гелия пронзил ее девственное лоно.
"Жизнь короче визга воробья!" - воскликнул на взлете XX века поэт-авиатор Каменский. Так стоит ли наполнять ее воробьиным визгом?' Nein, nein, nein и еще раз nein! Давайте вспомним "Добрый совет" нашего вдохновенного пророка и предтечи Пушкина, воскликнувшего вслед за Парни:
Давайте пить и веселиться,
Давайте жизнию играть,
Пусть чернь слепая суетится,
Не нам безумной подражать.
Пусть наша ветреная младость
Потонет в неге и вине,
Пусть изменяющая радость
Нам улыбнется хоть во сне...
Пусть Моцарт играет нам на своем волшебном клавесине, а мы, куртуазные маньеристы, пустимся в бешеную мазурку с самыми блистательными из дам, созданных нашим воображением.
За творчеством Д.Быкова слежу давно, ещё в бытность его одним из основателей Ордена куртуазных маньеристов. Мне близко их творчество. Хотел бы я хотя бы на миллиметр приблизиться...
А Дмитрий Быков - чрезвычайно талантливый поэт и писатель, педагог, публицист и человек близких мне взглядов.
Когда я прочитываю что-либо, всегда задаю себе вопрос о чём это? Почему присутствуют те или иные вещи, совершаются какие- то действия?. Хорошо бы , чтобы в конце рассказа героиня проснулась, от петушиного крика. а супруг как ни в чём не бывало вышел на порог дома и она налила бы эму чай.
Я знаю о чём твой рассказ - о безысходности жизни. доставшейся героине(безымянной), по наследству вместе с предметами обихода, потому что эта жизнь безымянна, как и у сотен тысяч других женщин. Всё бессмысленно, даже убийства. Она не видит разницы между мужем и петухом - оба дураки и раздражают. Зачем она то открывает. то закрывает окно? выхода нет, а если есть. то в курятник.Соловьиные трели диссонирующие с ужасающей прозой ночи приговор любви. её не было и не может быть. Деревенские парни и девки. тискающие друг дружку очередной штришок к картине пошлости жизни. А тульская гармошка её приговор
Глубокий ты копатель и знаток жизни. Скажи, а почему место действия Курляндия. тупая, не поняла
Друг у меня там живёт. Когда начинал рассказик, вспомнил о нём и перенёс действие в Латвию. Там по сравнению с российской деревней живут более или менее благополучно. И всё равно. Даже там...
Если бы остался в России, то было бы ещё страшнее...)))
Всё ты правильно написала, Таня. Горькая ирония жизни...
Спасибо тебе.
Да ладно тебе... Я написал "Ночную жару" меньше чем за час без всякой подготовки. . Как-то выползло из меня, как угорь какой... Просто набрал текст и вообще ничего не правил.
А вот другой рассказ "Падение козлового крана" никак не могу закончить, хотя вся история стоит перед глазами. Что-то мне мешает...
У меня тоже так бывает. просто каждому продукту своё время. И не нужно торопить главного распорядителя нашего творческого процеесса. Он сам всё знает.. То, что я в себе ношу довольно долго топором торчит в голове. Я и написать не могу и избавиться. А потом раз и в полчаса, или в пять минут, не отрываясь А у меня сегодня с головой полное отупение и нежелание работать. Каждый раз думаю - неужели навсегда?
Если бы я по-серьёзному занимался этими вещами, то давно бы закончил тот рассказ. Просто я лентяй, да и литературных способностей маловато. И ещё я думаю: кому, кроме меня, это нужно? Родных мои опусы почти не интересуют.
- Папа, а почему бы тебе не издать книжку?
Спрашивают только потому, что думают, будто мне будет приятно услышать такие их слова. А сами ни одного стиха или рассказа не прочитали.)))
у таких людей как ты или я отклоняющееся от общепринятых норма поведения. Вот наши родственники и хотят замять эту неловкость. они же любят нас и совсем не оьязательно при этом нас читать и слушать. Для этого у тебя есть другая аудитория( я тоже там на стульчике примостилась и сижу открыв рот). А способности развиваются в процессе творчества, да любого рода деятельности
Бай-бай, Сверчок! 