сделает Василий. А тот повернулся и сказал:
– Молодец! За справедливость надо бороться.
Поднялся хохот, с нами смеялась и Татьяна, жена Володи.
– Раз так, за мировую надо пузырь раздавить,- сказал Федька-хитрован.
Чапи, которого я взял с собой, сидел и слушал, а после этих слов стал на Федьку лаять.
– Вот, даже Чапи меня поддержал.
Но умный пёс подбежал к Федьке и легонько прикусил его руку.
– Это тебе за твое нахальство. Бутылку он захотел – «не лезь наперед батьки в пекло»,- сказала Татьяна.
Опять поднялся хохот. Федька надул губы, а Чапи подошел к нему, лизнул прикушенную руку и два раза негромко гавкнул. Ребята не поняли, что произошло, и я объяснил, что он так извинился. Федька продолжал травить анекдоты, из него, как всегда, лезла дурь, но пить спиртное никто не стал. Наконец все угомонились.
В доме стояла тишина, было слышно через форточку, как «подкудахкивают» куры на насесте. Решили лечь спать, чтобы на ранней зорьке идти на озера пострелять уток. Когда проснулись, Татьяна уже приготовила завтрак и, умывшись, все сели за стол. Разговоров было мало, а Чапи лежал у печки и даже не подошел к столу.
Я встал и спросил:
– Чапи, что с тобой?
Заметил в его глазах слёзы. Татьяна попросила меня:
– Не бери его с собой, пусть со мной побудет, мне веселей и сходим за ягодой-голубицей.
... Надо было оставить. Нехорошее предчувствие поселилось на душе, но как без собаки...
А Федька хотел меня «поддеть» и сидел ехидничал:
– Сплю я, братцы, и вижу сон, как Валеркин пёс тащит моего крякаша к его ногам. Злость взяла. Мой кряква – у чужих ног. Это же надо так выучить! И ружье ему не надо - ходи и собирай чужих подранков. Придется забрать Чапу у Валерки.
Как сглазил, зараза...
Чапи все лежал возле печки, а, услышав Федькины слова, как будто понял, и зарычал.
– Не рычи, не нужен ты мне,- сказал Федька.
Охотники уселись в кузов Володиного «трактора», который он стал называть на наш манер – «мой лимузин», как мы свой «газик» – «наш мерс». На его «авто» были поставлены огромные колеса, чтобы ездить по тайге и не тонуть в снегу. Переехали через час речку Хилок, километров двадцать пять от Володиного кордона, и отправились к озёрам.
Остановились возле густого кустарника. С охотой всем повезло – у каждого к обеду на поясе висело по полтора десятка уток. Довольные, охотники отправились на кордон. На вечернюю зорьку не остались – решили отдохнуть, а утром пострелять и... после обеда – домой.
За столом у Федьки развязался язык, но что характерно – мата в этот раз от него никто не слышал. Наверное, потому что Татьяна была рядом. Он травил анекдоты, которые копил от сезона до сезона - смеялись все.
– Где ты их собираешь? - спросила Татьяна.
– Сами к языку липнут. Вот я тут приготовил новенькие.
– Давай, трави, - разрешила она.
Что тут началось... Без остановки он рассказывал анекдот за анекдотом. Столько мы давно не смеялись. Сначала он мстил Василию за подзатыльник.
***
Наш Василий пришел на работу и заливает приятелям.
- Охота была... это что-то! Утки - стаями! Только успевали - заряжать и стрелять, заряжать и стрелять, заряжать и стрелять! А потом уже не успевали даже заряжать и всё стреляли, стреляли, стреляли...
***
Смеялись все, смеялся и Василий - знал, что Федька мстительный. А тот продолжал.
***
- Эй, Валера, твоя охотничья собака опять съела мою курицу. По всему огороду перья...- пожаловался сосед по даче нашему другу Валерке.
- Ты настоящий сосед! Спасибо, что предупредил! Не буду кормить ее сегодня, - ответил Валерка.
Все опять грохнули ржать.
***
А Федька... по нарастающей... всех заводил.
***
Есть у нашего Василия дружок олигархФрен, позвал он Васю на охоту, в отпуске в избушке его пожить, зверьё пострелять. Поехали. И вот кончились у них харчи, а вертолет с Большой Земли все не летит. Делать нечего, взял Василий ружьё и пошел дичь промышлять, а олигархФрен остался дома по хозяйству.
Только отошел охотник от избушки, как встретил медведя. Бах-Ба-бах!.. И мимо. А медведь как ломанется за ним. Ну, Вася... на лыжи. Бежит, бежит к спасительной избушке. А медведь за ним. Вот-вот догонит и сожрёт.
Вот она, дверь, нужно только сбросить лыжи, забежать и закрыть. И тут Вася споткнулся и... упал. Медведь по законам инерции пролетел мимо него внутрь. Вася вскочил, закрыл наглухо дверь и крикнул в окошко:
- Петя, ты пока с этого шкуру сними, а я пойду ещё что-нибудь добуду!
Что тут было – так все ржали... Как «избушка» Володина не рухнула.
***
И тут Федька в знак примирения, будто про себя рассказывать начал:
- Вы же знаете, люблю я в теплый осенний денёк побродить по лесу с ружьишком...
- Поохотиться?- спрашивает меня сосед.
- Нет, по грибы... Бывало, подойдёшь так к грибникам - и скажешь просто:
- Ух-ты, сколько грибов насобирали!
И ружьишко снимаешь с плеча...
Завсегда жинка моя довольна бывает, когда из лесу с «тихой охоты» возвращаюсь.
***
Федька был в ударе и травил анекдоты про всех, но Татьяна подошла и сказала:
– Заканчивайте ржать – не к добру это. Да и спать пора – завтра рано вставать. Вы же пострелять с утра хотели?
Все затихли.
Я поднялся раньше всех, вышел с Чапи на улицу, он заскулил и прижался ко мне, как ребенок, и больше не отходил. Будто что-то предчувствовал. Было непонятно, что с ним – погладил, приласкал, но он все равно скулил. Все утро вертелся под ногами – все обратили на это внимание.
Сели за стол, попили чаю, а он от меня не отходит. Поехали на то же самое озеро, где были вчера. Наступил рассвет, туман растаял, стали хорошо видны окрестные берега. Мы заняли свои места, а Чапи сидел возле меня и всё скулил, прижавшись к ноге. Я гладил его и успокаивал, пытаясь понять, что с ним происходит.
Пролетела утка, я выстрелил. Он прислушивался к каждому моему выстрелу, сразу вскакивал и бежал за добычей. Я прицелился в следующую – думал, что промазал, а она пролетела немного и упала посередине озера. Чапи кинулся доставать, и уже возвращался с добычей обратно, но с того берега раздался выстрел.
Это мог быть только кто-то чужой. Ребята охотились и всегда наблюдали за нашим Чапи, и как он вытаскивал утку, на этот раз видели все. Но в этот роковой момент никто не мог ему помочь – выстрел попал прямо в него, Чапи выпустил добычу и пошел ко дну.
На том берегу тоже находились наши ребята, и... началась «война» – мои друзья-охотники собрались вокруг убийцы. Вскоре я обогнул озеро и подошел туда, мужик из чужой артели стоял между ними и оправдывался со слезами в глазах, был сильно напуган.
– Я не хотел стрелять в вашу собаку. Я думал, что это утка плывет – зрение подвело. Нечаянно получилось.
Смотрю я – лежит его ружье с погнутыми стволами и Василий, достав охотничий нож, распарывает лодку убийцы с двух сторон на полтора метра.
Моё сердце разрывалось на части, стоило только подумать, что моего ласкового Чапки больше нет, и как я вернусь без него домой. Слёзы текли сами собой. Моя удача покинула меня.
– Я рассчитаюсь за собаку, сколько скажете,- кричал мужик.
– Что ты объяснишь детям, стервец, когда они узнают, что ты убил их любимого Чапи? - говорили ему мужики.
А он повторял одно и то же:
– Я заплачУ, только не трогайте, не бейте меня.
Я сказал:
– Не стоит марать об дурака руки, повернулся и пошёл.
Разярённые друзья смотрели на этого недотёпу сжав кулаки. Володя подошел к мужику и сказал:
– Ты меня знаешь, я главный егерь, давай охотничий билет. Жду тебя на кордоне, разберемся, что с тобой делать.
Забрал билет и мы пошли к машине, опустив головы. Все молчали, у меня текли слезы, а в голове сидела только одна мысль:
– «Как я объясню детям, что Чапи, нашего любимца, больше нет.
Никто не захотел ни обедать, ни пить чай – собрались, попрощались и уехали. Даже Федька молчал.
Дома ждала другая печаль – отравился наш малыш, молодой Чапи. У нас боролись с мышами в квартирах, и яд лежал под ванной. Чапи с молодым щенком никогда туда не заходили. А тут малыш, как почувствовал, что Чапи больше нет, зашел в ванную, и, очевидно, вылизал всю отраву в банке. Утром его обнаружили мертвым на Чапином месте. И я ещё вернулся с известием, что Чапи больше нет в живых.
Что было... наши дочки рыдали, мать – тоже, а я, выплакав по дороге все слёзы, и чтобы они не видели мою слабость, сдерживался, стараясь их успокоить.
А вот сейчас... снова вспомнил и...
