Ждущие-во-тьме

ЖДУЩИЕ-ВО-ТЬМЕ




- Романов, какого дьявола ты делаешь?
Я поднял голову и посмотрел на начальника отдела, стоящего в дверях. Минут пять это жирное чмо стояло там и ожидало непонятно чего. Наверное думал, будто я, при виде знакомого пуза, тотчас вскочу на ноги и примусь выдавать отчёт за отчётом. Я откинулся на спинку жалобно скрипнувшего кресла и потянулся, хрустнув позвонками шеи.
- Работаю, Пётр Константинович, а как иначе? – любезно известил я и ухмыльнулся, глядя в его, пылающие благородным негодованием, свинские очи, - занят, так сказать, особо важным делом.
- Ты десять минут просто сидишь и разглядываешь неработающий передатчик, вот и всё! А ведь по селектору попросили всех незанятых сотрудников прибыть в четырнадцатую бис.
Ещё чего не хватало! Я им кто, уборщик? Пусть сами разгребают своё дерьмо.
- Не могу, - я скорчил печальную гримасу и развёл руками, - жду срочной связи. Вопрос жизни или смерти.
Впрочем, себе то зачем лгать – одной смерти. О жизни тут, два часа уж как и речи быть не может. Тузик определённо спёкся, но при мысли об этом я ощущал лишь глухое недовольство от сорвавшейся операции и не больше. Чёртов очкарик доводил до белого каления своей высокопарностью и частым употреблением непонятных терминов, а теперь ещё и придётся ехать на квартиру, где он занимался своими вуду и смотреть на их последствия.
- Объяснишь это шефу, - угрюмо бросил Нагиев и потёр белый шрам, пересекающий правый глаз и половину щеки, - и сдай отчёты – конец месяца на носу.
Ещё и это…Я на мгновение задумался, кого лучше подключить к бумажной работе и тут же вспомнил про Тощего-Кольку. Парень всего два месяца в управлении и рвётся в дело. Вот пусть и действует! Четыре отчёта – самое то. Ненавижу писанину!
Я ещё раз потянулся и забросил рацию в ящик стола. Потом проверил оружие. Это уже просто рефлекс: выходя из кабинета, сначала запереть документацию, потом – погладить рукояти пистолетов, а уж после – спокойно идти по делам. Когда я подошёл к дверям, мне почудился едва различимый смешок и я даже оглянулся. Да нет, просто тихо жужжала лампа под потолком. Дерьмо. Нервы совсем расшатались.
Поскольку всё равно приходилось идти мимо четырнадцатого бис, я не удержался и заглянул в бокс, атакованный вчера сетевым червём. Ого, а вирус то нехило потрудился, превратив кабинет в настоящую свалку канцелярских отходов. Собственно уцелел только терминал, откуда и появилась огромная призрачная змея, прикончившая оператора и уничтожившая всё остальное. Погибшему дебилу – туда и дорога, нечего клювом щёлкать!
Пару минут я просто курил сигарету, а потом принялся давать ценные указания угрюмым парням, неторопливо вышвыривающим остатки мебели в выбитые окна. Работали в основном мальки, старики, как я, оказались поумнее молодых идиотов, поэтому никто и вякнуть не посмел. Только Саня Егоров, в конце концов не выдержал и взмолился:
- Царь, ну оставь ты нас в покое! Уже и так с ног падаем: сначала два задержания, а теперь ещё и это…
- Были бы поумнее, -я последний раз затянулся и бросил окурок на пол, - поработали бы головой. В обезьяннике кичуются пять узкоплёночных. Дайте им по печени и сами не поверите, какой у них появится энтузиазм.
Егоров, уже взявшийся было за разломанную столешницу, отпустил её и скривив страшную рожу, глухо выругался. Вот так, башкой нужно думать и слушать старших товарищей.
Настроение заметно улучшилось и напевая песенку про шлюх на дороге, я поднялся по лестнице на пятый этаж, задержавшись у массивней решётки пропускного пункта.
Какая было бы электроника здесь отсутствовала напрочь: шеф не доверял всем этим карточкам, сканерам сетчатки и отпечатков пальцев. Параноик, конечно, но тут он абсолютно прав: в моём сейфе лежал полный комплект для доступа от имени всех четырёх начальников отделов. Отсутствовал только сам шеф. Ну ничего, со временем…
Лёха Данилов, огромная неповоротливая обезьяна в бронике, долго вертел мой пропуск, то ли пытаясь отыскать знакомые буквы, то ли сравнивая неудачный портрет с его идеальным прототипом.
- Лёха, - проникновенно сказал я, прильнув к прутьям и с трудом удерживаясь, чтобы навязшее «гиббон» не вырвалось наружу, - ты совсем с катушек съехал или память стала девичья?
- Шеф приказал усилить меры безопасности, - строго пробасил Данилов и Витёк, сидевший на стуле чуть дальше, беззвучно заржал, - ладно. Ты лучше скажи: завтра в качалку идёшь?
Надо бы, вообще то: жирок погонять не мешает. Ахмет, правда, приглашал в новую сауну, взамен старой, которую прикрыли в нашем квартале.
- Подумаю, - сказал я и протянув руку через ограду, забрал пропуск, - давай, открывай, любимый папа истосковался.
Витя, продолжая баюкать автомат на коленях, подмигнул, демонстративно покосившись на партнёра. Мы оба хихикнули и широко расставив руки в сторону, я тихо ухнул, изобразив большую обезьяну. «Гиббон» растерянно улыбнулся, а я пошёл дальше по коридору.
Секретарша шефа, Лена, как раз пила кофе и я тут же отобрал у неё чашку, заявив, что кофеин вредит цвету такого очаровательного лица. Подумать только, использовать такой шикарный экземпляр для каких-то ничтожных документов! А если бы меня не было? Совсем зачахла бы несчастная девочка!
- В субботу увидимся, - Лена забросила ногу за ногу и приподняла тонкую бровь, - да ладно тебе, почему не получилось прошлый раз – сама знаешь.
- Так бросай свою корову, - стакан на столе издал странный звук, напоминающий заинтересованное «кхе», - долго она тебе будет мозг выносить?
- Пока её папаша руководит управлением, - пояснил я и поставил опустевшую чашку рядом с терминалом, в портале которого дотлевал недописанный документ, - потом брошу, ко всем чертям и перееду жить к тебе.
- Ох, Царь, - она покачала головой, - все знают, насколько ты брехливое блядво.
- Не верь этим всем, - я поцеловал кончик её носика и нажал на кнопку селектора, - Романов прибыл.
Массивная бронированная дверь с астматическим придыханием отползла в сторону и я прошёл в кабинет шефа, вызвав короткий приступ паники у защитных систем. Заморыш, теряющийся на фоне своего солидного стола красного дерева, раздражённо дёрнул дряблой щекой и полез под столешницу!
- Николай, ну что за детский сад! – проворчал Семён Фёдорович и отложил в сторону древнего вида картонную папку, - неужели так трудно на время расстаться со своими игрушками? И так я делаю тебе постоянные послабления.
Угу, а я терплю твои нудные проповеди и толстозадую дочурку, такую же унылую праведницу, как и её папаша. Поэтому, мы – квиты.
- Прошу прощения, - я пожал плечами, - без них, я – как без рук.
- Ладно, - он, как обычно, не стал обострять конфликт и указал морщинистой лапкой, - присаживайся. Есть небольшой разговор.
Я разместил в шикарном кожаном кресле, рассматривая торнадо из искр, вокруг терминала. О, новый файерволл! Шеф страхуется после истории с четырнадцатым? Недаром у него погоняло в управе: Агент Безопасности. Только глупости всё это: черви мутируют и ломают любую систему защиты, поэтому я избрал самый лучший вариант: в моём кабинете вовсе нет терминала. Нужно будет, зайду к кому-нибудь.
Тесть вновь взял в руки папку, которую рассматривал перед моим приходом и открыл её. Ещё одна идиотская привычка: собирать бумажные документы и хранить их в личном архиве. Так могли бы делать динозавры.
- Коля, на тебя опять подали три рапорта, - он выложил бумаги на стол и слегка привстав, я успел различить почерк Яшки Челебухи, дол того, как морщиниста ладонь скрыла прыгающие буквы, - превышение силовых норм и полномочий. Ты бил задержанных?
- Да что вы, Семён Фёдорович, - я невинно улыбнулся, - как я могу? Это же запрещено законом. А что, есть доказательства, кроме писанины этих трёх мудаков?
- Нет, - Алов, со вздохом, сунул рапорты в шредер и тот довольно заурчал, скрывая состав преступления, - но я то знаю твой необузданный нрав. Хорошо, хоть на Наташу он не распространяется.
И очень хорошо, что Наташа умеет держать язык за зубами, когда распространяется. Да и воспитываю я супругу не так уж часто и всегда по делу.
- Благодарность от министерства, - шикарная голографическая картинка с щитом и мечом, - тебе и Артёму, за оперативность и раскрываемость. Вы с ним – вне конкуренции. Получите премию и немаленькую.
Вот чёрт! Этот же говнюк всё расскажет любимой доченьке и проконтролирует, а значит – деньги в семью. Скверно. Толку от этих денег…Но я изобразил довольную ухмылку.
Тесть полюбовался картинкой и положил её на стол. Вытащил из папки серебристую планку экстренного сообщения и повертел в пальцах. О, такие я уже видел, значит разговор переходит на серьёзные темы.
- Как продвигается твоя операция: «Внедрение»? – Алов вставил планку в спецразъём терминала и уставился на появившуюся матрицу, - служба безопасности интересуется. Я вообще-то не лезу в ваши дела, но всё это очень странно. Хорошо, хоть через голову начальства не прыгаешь.
О, прыгаю! Да ещё и как! Но тебе об этом знать совсем не обязательно.
- Ещё и эти уроды! – притворно заворчал я, скорчив угрюмую физиономию, - значит информация нужна им, а свою жопу должен подставлять я!
- Но они ведь придали тебе помощника? Тут написано: Альберт Абрамович Рушель, кандидат физико-математических наук и…
- Бла, бла, бла, - прервал я начальника, - помощник, ети его! Доходяга, которого выдернули из лагеря и который согласился работать на безопасность за жрат. Да и спёкся Тузик, судя по всему. Сказал, что есть срочное сообщение, чуть не прорыв и больше ни слуху, ни духу.
- А где он? – Алов нахмурился.
- Семнадцатый квадрат, это в районе Строительной, - тесть поколдовал в портале и его брови поползли вверх, - да, закрытая зона. Уж и не знаю, почему его понесло именно туда, мне сказал; дескать, там проще всего установить контакт с…этими.
- Ну и как думаешь поступить? – Семён Фёдорович достал из кармана пиджака платок и промокнул лоб, - получается, операция провалена?
- Да нет, - я покачал головой, - куратор, похоже, ожидал чего-то подобного. Нужно съездить на место и забрать собранную информацию. Сейчас и мотнусь, один чёрт до конца ещё три часа пахать.
- Помощь придать? – поинтересовался тесть.
Вот идиот!
- Операция – секретная, - как ребёнку пояснил я, - никто об этом не должен знать, особенно – наши. Поедем толпой, возникнет куча вопросов: куда, зачем, откуда жмур, что делал. Да и нахрена мне все эти дармоеды?
- Ладно, тогда держи меня в курсе.
- Ну естественно, - я поднялся из кресла и без всякого желания пожал протянутую руку.
- Нату поцелуй, за меня. Передай: может заеду, на днях.
Я помахал Ленке, на прощание и вышел в коридор с осточертевшими плакатами и пожелтевшими, от времени, приказами министерства. Что-то нужно было срочно предпринять с Яшкой и его корешами – достали они меня очень крепко. Подумать только: говнюки в управе, без году неделя, а уже качают права и лезут меня учить! Нельзя подозреваемому ломать челюсть! Ха. Может мне его ещё и поцеловать, при задержании?
С нашего этажа в подземный гараж всё ещё перемещался старый скрипучий лифт, которым большинство опасалось пользоваться по причине частых отключений света и барахлящего резервного генератора. Но я предпочитал рискнуть, чем бить ноги по ступеням и встречаться с раздражающими