Страна Людей (киносценарий)

Схватив канат, он спрыгнул в море и невероятным усилием, стоя по горло в воде, швырнул трос в сторону лиры. Тот уцепился за памятник посередине, а гигант, упираясь о дно, своими бычьими руками потянул его на себя. Памятник замедлил качание, ожидая, когда гигант устанет.

Люди: - Он не сможет стоять так вечно.
Орлов: - Бесполезно. Да, обидно… Очень обидно! Нужен альпинист. Когда-то я был инструктором. Но, нельзя подняться на такую высоту без специального снаряжения! Это невозможно! Вот, дьявол!

Вдруг у основания памятника возник человек. Он отбросил пиджак в воду и начал ловко карабкаться по краю лиры, по ее бронзовому основанию, а к его поясу был привязан легкий трос.

Орлов: - Бесполезно! (сквозь зубы)

Орлов с удивлением и неподдельным интересом следил за этим человеком.

Орлов(бормочет): - Правильная школа, правильная техника.

Вот он, проходя первые метры, продолжает восхождение. Закрепился тросом за струну и ползет дальше.

Орлов: - Пока все верно – пока молодец! Кто это? Из моего отряда? Боец спецотряда? Я видел его раньше? Откуда у парня такая техника?

Половина пути пройдена, осталось несколько метров! Люди замерли, даже лира не издавала больше звуков, с удивлением взирая на этого человека, на ее спасителя. Даже ветер из уважения притих.

Орлов: - Неужели получится? Кто он? Кто этот сумасшедший альпинист? Кто этот безумец?

Вот он  в последний раз подвязывает трос, ногой цепляясь за самый конец лиры!

Люди:
- Он наверху!
- Кто этот человек?
- Кто этот неизвестный Герой?...
- Да, это же Орлов!
- Самый настоящий Орлов! Старый вояка!
- Это он!
Орлов: - Это!... Да это же Я!!!...

Канат свободным концом упал с высоты, люди подвязали к нему тяжелый металлический трос. Орлов поднял его на самый верх и закрепил намертво! Внизу люди копошились, тащили другой конец, домкратами притягивая его к креплению, торчащему из забетонированного участка земли и, наконец, закрепили его. Теперь памятнику не угрожало ничего!
Орлов сидел на тридцатиметровой высоте и смотрел по сторонам. Солнце зашло, черная туча грозно смотрела на него, находясь очень близко – рукой можно дотронуться, но ему было на нее наплевать.

Орлов: - Я сделал ЭТО! Черт! А ведь всю жизнь готовился к этому! Тренировался, воевал… Машка… голод… черви… Тьфу!... И, наконец, здесь! Я взял эту высоту!! Вот черт!!! (туче) Пошла вон, убогая.

А внизу уже вовсю бесновалась толпа в сумасшедшем, безудержном танце! Он внимательно присмотрелся к людям и обомлел…

Орлов (рычит): - Кто танцует с Машкой? С Машей?? С Машенькой??? Кто посмел? Какой мерзавец осмелился прикоснуться к НЕЙ?

Уже готов был спрыгнуть с высоты.

Орлов: - Да, это же… Орлов! Самый настоящий Орлов! Старый вояка! Это он! …Это!... Это же Я!!!... Танец дикарей! Получилось!!!... А почему дикарей? Танец Людей!

90.
НА БЕРЕГУ.

Доктор утомился, отошел в сторонку. Присев на берег моря, смотрел на веселящихся горожан, и двух сумасшедших – Орлова и его Машеньку. Подошли Павел с Катенькой.

Иван Степанович: - Где я был раньше?... Какая у меня подчиненная?...
Павел: - Ничего, у тебя все еще будет. И женщина, и работа. Будешь исследовать больных. Делать открытия.
Иван Степанович: - Больных? Нет больных. Все оказались здоровы. Знаешь, я, наконец, кое-что понял. Формула Ильича! Вакцина Любви! Формула Любви! Не обязательно быть гением! Гениальность в другом - в простом и одновременно сложном, но доступном каждому. Понимаешь, каждому!!! Есть талант брать, но есть талант отдавать – дело именно в этом! Тех, кто берет, несравненно больше (целая армия обглодышей, которые, поедая свои жертвы, потом ковыряют их костьми в зубах). А тех, кто отдает, меньше. Несравненно меньше. Единицы! Но взять можно совсем немного – сколько получится - насколько цепки твои руки и хватка, дальше порочный тупик и бег по кругу, замкнутому, где все завоеванное и отобранное становится не нужным и теряет смысл. А отдать можно бесконечность! Поэтому те вторые несравненно богаче! Просто они приблизились к этому божественному  понятию. И сейчас все эти люди каким-то удивительным чутьем поняли это и стали абсолютно здоровыми! Нужно просто любить, и все получится! (хохочет) А ведь вы были правы, господин классик, со своей чертовой “красотой”. Действительно, спасает мир. Только не нужно ждать ее, сидя на диване с карандашами в руках, предаваясь апатии и лени. Но отдавать, творить чудеса, и тогда ваша “красота” засияет и спасет кого-то еще! А, значит, и тебя самого!  Спасет от кого? От тебя же! И теперь в этом я абсолютно уверен. Каждый день нашей жизни – это алмаз, счастливейшим образом найденный на прииске. Но если предать его огранке - он превращается в бриллиант!

Оглянулся. Павел и Катенька исчезли.

91.
НОЧЬ НА БЕРЕГУ.

Ночь незаметно вступила в свои права. Незаметно, потому что свет от фонариков и разрывов петард озарял все вокруг. В палатках военных, тускло горели лампочки, но те, сбросив с себя кители, в одних рубашках, веселились среди всеобщего праздника. Они принесли из арсенала ракетницы и ослепляли черное небо и всю округу. Орлов, сбросив добрый десяток лет, как мальчишка, веселился вместе с остальными.

Иван Степанович: - Ну, нет электричества, значит, не будет тепла и света, не будет воды или еды. Да и черт с ними! Наплевать! Главное, в чем теперь можно быть абсолютно уверенным - в завтрашнем дне. Потому что есть чертово сегодня. А значит, и завтра будет, и праздник будет …

И тут Архитектор, как искусный маг, взмахнул рукой, и началось настоящее волшебство. Неожиданно лира, уходящая высоко в темное небо, озарилась тысячами огней. Мощные прожектора, невидимые доселе, спрятанные в кустах и, на ветвях деревьев, осветили лужайку вокруг моря. Люди, давно отвыкшие от электричества, в восторге и недоумении остановились, прервав танец, заворожено наблюдали за этим чудом. Затем, один за другим, начали появляться огоньки в городе. Загорелись фонари на улицах. В домах заработали холодильники, веселой струйкой полилась вода из кранов, а, значит, включилась водонапорная станция. Реклама веселыми огоньками начала зазывать и врать, и настаивать, светофоры пунктуально регулировать движение, которого и не было вовсе, но все же… Их же не уволили, вот они и регулировали... Свет пришел в зону оцепления. И если посмотреть на все сверху, с небесной высоты, видна была еще одна яркая звезда, которая засияла прямо здесь, на месте нашего городка.

Архитектор: - Господа! Последний сюрприз на сегодняшний день! Не так давно мне пришла в голову одна замечательная мысль. Мне показалось, что лира посреди моря будет смотреться лучше в свете фонарей и гирлянд, переливаясь всеми цветами вечерней иллюминации. А тут – так кстати ваше море. Целое море! Почему бы не сделать из моей лиры маленькую электростанцию? Подумал, поковырял… Короче… Теперь вода по струнам, поднимаясь с помощью ветра и мощных ветряков на самый верх, (а с ветром мы всегда договоримся) падает на лопасти генераторов в невидимой части у самого основания памятника, и турбины вращаются с сумасшедшей скоростью, вырабатывая энергию, силу и мощь. Появился свет, значит тепло и все… все остальное. Как побочный эффект. Почему бы и нет? Пусть будет и тепло, может и оно когда-нибудь пригодится! Впрочем, сейчас это не важно. Главное фонари! Смотрите же!

Шумные аплодисменты и овации. Архитектора качают.

Иван Степанович (хохочет): - Удивительная беспечность!

Художник и его маленькая хрупкая Муза тоже веселились от души. Они танцевали на лужайке у моря вместе с остальными. Их лица были освещены улыбками безотчетной радости и любви… ко всем окружающим. К Марсианке и Мэру, Архитектору и Доктору, Зайке и ее Малышу. А Малыш, несмотря на свое положение, тоже выплясывала вместе с остальными, не беспокоясь ни о чем, кроме своего Зайки и их будущего Малыша.

Зайка: - Не устала? Так сходить с ума ничего для нашего малыша?
Малыш: - А ему не повредит – только на пользу. Пусть привыкает, теперь в жизни будет много радости и таких же маленьких Малышей. Пусть веселятся! Посмотри, сколько таких, как мы. Скоро должны появится на свет еще много-много таких же Малышей!
Зайка: - А значит, наш городок снова помолодеет…

Павел: - Посмотри.
Катенька: - Куда?
Павел: - Этот свет! Он такой же! Я так долго его искал! Не находил, снова искал, мучился.  Такого никакой техникой или красками не добиться. Я писал картину о неземной любви, но что-то упускал, не мог понять или не видел. Но, теперь… Пойдем.
Катенька: - Куда?
Павел: - Я должен закончить картину! Немедленно! Прямо сейчас! А ты мне поможешь. Хорошо?
Катенька: - Да!

92.
МАСТЕРСКАЯ.

Издалека слышны звуки оркестра, крики веселящейся толпы. На картине девушка и большое белое пятно.

Павел (шепчет в безумии): - Чего-то не хватает. Чего?... Света, любви, огня…

Он пристально всматривался невидящими глазами в чудесное лицо девочки, перенося образы короткими мазками на картину, снова отходил, смотрел.

Павел: - Свет! Потрясающий свет! Он где-то рядом. Он здесь… Я нарисовал тебя, но здесь должно быть что-то еще. В этом смысл! Но что это?

Вдруг кто-то вынул из рук его драгоценную кисть. Его коснулась чья-то рука… нет, руки. Теплые руки. Потом он увидел удивительную незнакомую девочку. Нет, девушку. У нее были потрясающие глаза, свет этих глаз освещал, согревая душу, напоминая о том, что он так мучительно искал… Но не находил… И снова эти теплые… нет, горячие руки. Они обнимают, проводят по телу. Расстегивают пуговицы... На нем… На себе… Он подумал, что сошел с ума,… нет, скорее, уже не мог думать ни о чем, только сумасшедший свет звал его за собой. Не было постели или какого-то другого ложа. Не было простыней и подушек. Все вокруг стало нереальным, земля исчезла. Почва ушла из-под ног, и только незнакомая, и удивительная девушка… нет, женщина находилась рядом, она  крепко держала его, и эти двое вместе летели в бесконечность… или в пропасть. Их обвивало теплое розовое облако, в котором они тонули, появлялись, снова тонули, захлебываясь и задыхаясь.

93.
МАСТЕРСКАЯ. УТРО.

Девушка спала. Павел подошел к картине и обомлел. Рядом с прекрасной девушкой, которая была нарисована на холсте, появился еще один человек. Теперь эти двое - он и она, завершали картину, а свет, исходивший от этих двоих, поражал. И даже в лучах утреннего солнца сиял ярче, настойчиво приковывая внимание. А человек рядом с ней был ни кто иной, как он сам.

Катенька: - Это ты?
Павел: - Я не знаю. Наверное, да. Но кто это написал?
Катенька: - Мы с тобой. Может, ты и раньше был рядом со мной. Просто этого не замечал?…Ты закончил свою картину?
Павел: - Да!

94.
КВАРТИРА ОРЛОВА

ВХОДИТ МАША,

Машенька: - Ты проснулся?
Орлов: - Где ты была? Не заметил, как ты ушла. Я да не заметил!
Машенька: - Ты так крепко спал. Не хотела тебя будить. Выходила в город.
Мэр выставил на центральной площади ряды с напечатанными книгами. Люди разбирали их, тащили по домам. Город  превратился в библиотеку. 
Вот тоже принесла несколько книг. Смотри.

Садится на кровать. Они листают, разглядывают иллюстрации.

Машенька: - Сто лет ничего не читала!

Зазвонил телефон. Они с Орловым подскочили на месте, не зная, как реагировать. Одновременно бросились снимать трубку, чуть не столкнувшись лбами. Рассмеявшись, снова посмотрели на