Страна Людей (киносценарий)

телефон, пока Орлов, наконец, не ответил на звонок.

Генерал: - Привет, дружище, привет старый вояка. Вы куда там пропали? Звоню в Мэрию – никого, звоню тебе несколько дней, тишина… Ладно, не важно. Как вы там? Продержались? Как у тебя дела?
Орлов: - Нормально.
Генерал: - Помощь подоспела вовремя?
Орлов: - Какая помощь?
Генерал: - Ну, как же,  ты ведь звонил три месяца назад, мы сразу выслали эскадрилью. Пять грузовых самолетов с едой и медикаментами?
Орлов: - Три месяца назад?
Генерал: - Ну, да, не долетели?
Орлов: - Не долетели.
Генерал: - Значит, уже на подходе, значит, скоро будут.
Орлов: - Ты уверен?
Генерал: - Раз три месяца летят, значит совсем немного осталось, значит где-то близко! Сам подумай!
Орлов: - Конечно, раз три месяца, то конечно! Значит, где-то совсем близко, ждем. Хотя, нам вроде уже и не к спеху, разобрались.
Генерал: - Ну, и молодцы. Все равно ребят встречайте – скоро будут. Кстати, завтра на рассвете прилетят бригады врачей, привезут сыворотку! Заждались, наверное?
Орлов: - Да, заждались.
Генерал: - Вот и хорошо, вот и ладно. Построй там всех на прививку, вколем по самое “мама не горюй”. Ладно, шучу, скоро увидимся. Сам-то как? Хотя, ты парень крепкий – за тебя не беспокоюсь.
Орлов: - Послушай, а может не надо?
Генерал: - Чего не надо?
Орлов: - Не к спеху это, мы можем подождать еще.
Генерал: - А не нужно ничего ждать, вакцина готова, медики тоже, загружаем борта и летим.
Орлов: - Послушай, отложи заброску. Сами справимся. Вернее, уже справились. Ты же меня знаешь – если я говорю, значит так и есть. Ничего не надо.
Генерал: - Надо, старина, еще как надо… Знаешь, что стало с крысами, когда им вкололи вакцину вашего придурка Ильича?
Орлов: - Нет.
Генерал: - Сожрали металлические клетки и вырвались на волю. Вот так!
Орлов: - Ну и что?
Генерал: - Что? Ну, и что, говоришь?! А то, что крысы должны сидеть в клетках и никак иначе. Мы их конечно пристрелили. От нас не уйдешь. Вот так-то!

Человек на том конце провода немного помолчал.

Генерал: - Да, ты не волнуйся, старина, наши спецы сделали такую сыворотку, после которой крысы тихо сидят в углу, едят и плодятся, как кролики. А больше ведь  ничего и не нужно! (смеется) Правильно я говорю?... Орлов, старик, я все понимаю, осталось немного. Держись, скоро прибудем.

Короткие гудки из трубки. Орлов сел рядом с Машей, молча перелистывает страницы книги. Долго молчат.

Машенька: - Сколько у нас осталось времени?
Орлов: - До утра.

95.
ГОРОД.

Забрезжил рассвет. Солнце яркими лучами озарило верхушки домов и деревьев, разбудило трудолюбивых пчел на сказочной пасеке, заиграло по листве, по цветам и спелым плодам, осветило лица сонных горожан, и, конечно же, не забыло о памятнике на краю моря. Люди медленно шли по улицам, площадям, ехали на вездеходах. Сначала тоненьким ручейком робко собираясь в стайки, но поток становился все шире, и, казалось, уже весь город устремился к окраинам. Люди подошли к металлической ограде и теперь молча смотрели сквозь нее.
Вдалеке появилась длинная колонна. Впереди военные на БТР-ах, за ними вереница автомашин Скорой помощи, в самом конце колонны солидные дорогие иномарки. Все автомобили снабжены мигалками и спецсигналами, которые оглашали сиренами окрестности на многие километры. Если бы черные тучи не закрывали высокого неба, с высоты могло бы показаться, что едет веселый поезд, мигающий разноцветными огоньками, а в его вагончиках, веселые аттракционы – лошадки и слоники, карусели и качельки. А вокруг бесконечные зеленые поля, луга, холмы, над головами высокое небо, на котором черные тучи теперь тоже занимали свои позиции. Они готовились к решающему сражению, собирая все силы и электрические заряды к последнему броску. Люди  широкой цепью встали вдоль сетки.
Молния ударила в сетку-ограду, молния била прицельным огнем, шквалистый ветер погнал черные тучи в атаку. Забор безвольно обвис, и теперь ничто не мешало пройти на территорию городка. Вода мощным потоком полилась на головы горожан, небо разверзлось, опрокинулось и черной волной накрыло.  И только маленькое розовое облачко, застыв посередине черного окружения, которое все больше сужалось, спокойно ожидало расправы. А все стояли и смотрели.
Из машин вышло множество людей, они встали с наружной стороны. Две длинные цепи выстроились, теперь их разделяла лишь тонкая сетка-ограда. Их заливало водой, но все стояли, не делая ни шага. А солнце продолжало слепить глаза.

96.
Звучит песня. Камера летит над городом. Пасека, нескошенная рожь, дивные плантации овощей и россыпи цветов. Море на окраине городка. Памятник-лира. И снова мокрые люди. Они смотрят друг на друга, а в глазах вопрос. А в глазах их уверенность и сила… Снова ослепительный луч солнца и маленькое облачко в окружении черных туч… А песня все звучит.
Кадры немого кино:
Ребенок на руках у матери, воины в старинных кирасах и латах ведут бой, пахари косят пшеницу, ракета взлетает в небеса, снова война, снова кормящая мать, дети за партой в школе. Наполеон, Сталин, Гитлер. Взрыв в Хиросиме. Бесконечные поля пшеницы. Воины, лежащие на поле, и ребенок, делающий свои первые шаги… А песня все звучит:

Когда вода всемиpного потопа
Веpнyлась вновь в гpаницы беpегов,
Из пены yходщего потока
Hа сyшy тихо выбpалась Любовь
И pаствоpилась в воздyхе до сpока,
А сpока было - соpок соpоков...

И чyдаки - еще такие есть
Вдыхают полной гpyдью этy смесь,
И ни нагpад не ждyт, ни наказанья,
И, дyмая, что дышат пpосто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же - неpовного - дыханья.

Я поля влюбленным постелю
Пyсть поют во сне и наявy!..
Я дышy, и значит - я люблю!
Я люблю, и значит - я живy!

И много бyдет стpанствий и скитаний:
Стpана любви - великая стpана!
И с pыцаpей своих для испытаний
Все стpоже станет спpашивать она:
Потpебyет pазлyк и pасстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Hо вспять безyмцев не повоpотить
Они yже согласны заплатить
Любой ценой - и жизнью бы pискнyли,
Чтобы не дать поpвать, чтоб сохpанить
Волшебнyю невидимyю нить,
Котоpyю меж ними пpотянyли.

Свежий веpтеp избpанных пьянил,
С ног сбивал, из меpтвых воскpешал,
Потомy что, если не любил,
Значит, и не жил, и не дышал!

Hо многих захлебнyвшихся любовью
Hе докpичишься - сколько не зови,
Им счет ведyт молва и пyстословье,
Hо этот счет замешен на кpови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви...

И дyшам их дано бpодить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встpетиться - со вздохом на yстах
Hа хpyпких пеpепpавах и мостах,
Hа yзких пеpекpестках миpозданья.