Прыжок над ветром "Камикадзе".

                                                                                                 13

...Монгол оставил его, латинянина, вместе с китайскими моряками, посреди которых был и один кореец, но и несколько воинов-монголов, оставил на джонке, тогда как сам отправился, скорей всего, и рыскать по земле неведомой, как проделывал такое когода-то в лесах Силезии, по берегам Дуная, да у стен Вены, да у побережий Адриатического и Средиземного морей...
...Говорил ли внутренний разум юртаджи, взошедший от сердца? Тихо ровная гладь воды тихой заводи не зарябит. Как тихо парящий полёт орла. Как застывший взор, глаза змеи. Запустил ли тигр когти...? (Гипноз монгольского разведчика юртаджи, направленный на даймё из клана самураев сёгуната Минамото)
   За изгибом скалы, за которой простирается довольно ровный берег, завернул, будто и завернул за изгиб идущей реки-реки времени. И увидел, впереди увидел всадника вскачь. То был не встречный крестьянин, и не встречный ямабуси, и не встречный самурай. То был не эдзо, никакой не эдзо - "человек с натянутым луком" из диких племён северо-восточных сторон земли Канто и земли Тохоку, которые, как сто лет, однако, сгинули от меча самураев, от тати. Но, как-то странно повёл его конь, чего никогда не бывало с ним, никогда, ибо конь под ним будто подогнулся, затрясся в дрожи, нервно заржал, увидел ли кого перед собой. И было от кого. Другой, другой. То был новый враг..., его глаза, его взгляд...
   Презрение к боли, презрение к смерти, ибо он - буси, выше смерти. Животный страх не свойствен духу самурая, дающему силу, заостряющему волю на достойную встречу того, кто встал на пути. Жизнь буси - жизнь духа, бессмертного духа. Смерть тела - испытание, испытание достоинства. Знамёна самураев - высота духа, ибо это и есть достойно увидеть смерть с презрением к жизни. Потому и есть честь самурая уйти красиво, оставив тело на этом свете. И потому всегда стихов, хайку посвящение. Потому изготовится мастер изящного искусства, что есть и поэзия жизни, и поэзия смерти...
   Застынь остывшей скалой. Два меча, возлежащие на земле. Мастерство ожидания в искусстве боя. Кто первым коснётся меча, тот и повержен первым...
   Туман ли застилал разум...
   А был ли новый враг...? А был ли монгол?
   Развернулся..., скакал одинокий воин, гордый воин, самурай Кента Минамото, погружён ли в думы о врагах из клана Фудзивара.

                                                                                                       14