Интересно, что все-таки здесь произошло? Не просто же так радиация, охрана, забор. Если бараки старой больницы выглядят давно заброшенными, то кирпичка вполне себе ничего. Несмотря на слой пыли и грязи, видно, что дом пригоден для жилья: половицы не прогнили, хоть электричества и нет, но холодильник стоит. Словно хозяин просто забрал шмотки, оставив при этом костюм, прихватил процессор и свалил в неизвестном направлении. Как говорил Ромка, в последнее время спецслужбы маскируют свои объекты под лагеря. Может, это действительно база какая-то, на территорию которой мы сдуру сунулись? С охраной дело иметь приходилось и раньше. Но это, как правило, были или старички в бытовках, или пара ментов-халтурщиков на машине. Было дело, нас поймал такой джип: отпесочили и послали в сторону выхода, придав ускорения.
Мои размышления обрывает треск и вскрик Дена. Доскакался козликом, навернулся. Переглянувшись с Ромой, бегу в сторону, где виднеется свет его фонаря.
— Ден, живой?
— Ребят, здесь кто-то есть... — испуганно шепчет пацан, — там, — тычет пальцем в сторону еле различимого в вечернем тумане сарайчика. Выключив фонарики, гуськом подкрадываемся к строению. Тихо и вроде никого.
Сердце бешено колотится. Денис испуганно цепляется за рукав. Киваю ему, чтоб отпустил. Нормально: если охрана, то они нас выведут отсюда и мы окажемся в машине очень скоро. Возможно, немного покалеченные, но выберемся из проклятого места без выхода и входа. Кстати говоря, по дороге сюда сарая я не видел, хотя до бараков мы еще не дошли.
— Сидите тихо, я проверю, — Роман прикладывает палец к губам и кивает за угол. Показываю ему мобилу: если что, на связи. Выпрямившись, он ныряет за угол. Слышу только его шаги, шелест травы под ботинками и легкое позвякивание мелочи в кармане. Откидываю голову, упираясь затылком в прохладные влажные доски. Теперь ждем Ромку, если что, он крикнет. Да и разговор мы услышим.
Минут через пять начинаю нервничать.
Кажется, что на меня кто-то смотрит впритык. Рома молчит, никаких звуков из-за сарая нет. На ощупь, прижимаясь к стене доползаю до угла. Тихо.
— Ром...
— Ром-м-м, — тихо шепчет в ответ трава.
Проблеск света в противоположном углу, словно несколько маячков гуляет по стене. Отблески фонарей?
Легкое чавканье, и прямо передо мной возникает выпуклый, словно блюдце, влажный черный круг, моргая, смотрит на меня. Чпок-чпок. Еще несколько штук вскрываются рядом с моей рукой.
Одергиваю её и пячусь назад.
— Ден, Денис, смотри, — указываю на серые рассохшиеся доски сарая.
— Что там? — голос пацана дрожит.
— А... ничего, показалось, — выдыхаю я. Все как во сне... Рома должен был или уже вернуться, или встретить того, кто там шастал. Заплутал? Не заметить сарай посреди полянки надо умудриться. Не выдержав, дергаю Дена. Одного его оставлять чревато, пусть со мной тащится.
Он растерянно хлопает глазами. Понял, что-то не так, но послушно пошел следом. Обходим сарай вокруг, никаких следов пребывания кого-либо нет. Даже трава не примята, хотя доходит почти до пояс. Озадаченно почесывая репу, заглядываю в домик. Ни черта, пожухлое сено и пара поленьев.
— Ромка!
Эхо гулко расходится по лесу. Прислушиваюсь и включаю фонарь.
— Ро-о-омка! — громко и протяжно отвечает эхо.
— Это все сон, понимаешь? — Денис бурчит себе поднос какую-то ересь, дергая меня за руку. — Ты понимаешь? Мы просто спим, это же обыкновенный кошмар, нам надо всего лишь проснуться. Мы в машине или у забора, понимаешь? Наверное, мы какой-то флакон в бараке разбили и нам это все снится.
— Ден, Денис, ты что несешь, — встряхиваю парня, — какой нахуй сон? Рома пропал.
Смеется в ответ:
— Он не пропал, всего лишь проснулся, а мы остались спать, нам тоже надо проснуться, и все. Вернемся домой. Исчезающий забор, новые комнаты, растущая на глазах трава. Ты что, не понимаешь? Ктулху нами кормится, нашими страхами, нам надо проснуться, — он истерично визжит и плюется. Отвешиваю подзатыльник, такой, что он щелкает зубами, а на глазах выступают слезы.
Схватив за шиворот, шиплю в лицо:
— Прекрати истерику, сопляк, мне еще с тобой нянчиться только не хватало. Закрой пасть и вытри сопли, дохлятик.
Понимаю, что меня начинает нести, но я б сейчас с довольствием его придушил, только бы он захлопнулся и перестал нести бред. Встряхиваю тушку и хватаю за глотку: — Сопли вытер, живо, — он мотает головой, размазывая по роже слезы, и, хлюпнув носом, цепляется за мою руку.
— Отпусти... — шепчет сипло. Отпускаю руку.
— От меня ни шага, понял?
— Ромка!!! — ору, размахивая фонариком, и прислушиваюсь, ловя каждое отражение эхо. И хлюпанье сопляка.
— Заткнись, нихуя не слышно из-за твоих соплей. Ро-о-ом!
Вытаскиваю мобилу и, подняв повыше, нажимаю вызов с громкой связью.
Гудки прерывает мелодия, раздающаяся из зарослей рядом с дверцей сарайчика. Денис наклоняется, подняв телефон, измазанный какой-то слизью.
...Примерно в 13 километрах от МКАД, по Пятницкому шоссе, рядом с поселком Юрлово, в глубине леса притаился не то пионерский лагерь, не то дом отдыха. Для профсоюзных. Когда был построен и закрыт знают если только местные бабки.
Возможно, лагерь и не лагерь вовсе, потому что никаких указателей нет. Что это, теперь установить сложно.
Точной информации в сети мне найти не удалось.
