Зяма поймал Золотую Рыбку. Но не ту, что вы думаете. И поймал он её не в море и не
на рынке. А на хайфской улице Нордау. И не на наживку, а, как говорили в Одессе," на
разговор". Что- что, а заговаривать зубы Зяма умел.
Рыбку звали Циля. А назвал он её Золотой из-за прекрасных золотистых волос. Ну, а
Рыбкой из-за того, что она согласилась выполнить три его желания.
Зяма ей нравился. А почему бы и нет? И, кроме того, ей интересно было знать, что это
за желания.
И вот они уже у Зямы в его однокомнатной квартире. Не ахти как, но жить можно.
Когда первые формальности светского приема были выполнены, Циля нетерпеливо топнула
ножкой.
- Ну, говори свое первое желание.
Зяма как-то мрачно посмотрел на неё и сказал:
- Сделай мне котлеты, как их делала моя покойная мама.
Сказать, что Циля удивилась, значит ничего не сказать. Но она была умной женщиной и
знала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
Не прошло и получаса, как Зяма поглощая свежие котлеты, приговаривал: "Смотри, точно
как у мамочки".
- Давай второе желание,- поторопила Циля.
- А теперь убери квартиру, но только так как это делала моя первая жена Рива,- пот-
ребовал Зяма.
- Где наша не пропадала,- махнула рукой Золотая Рыбка и включила пылесос.
Через два часа квартира сияла как посуда раввина на Песах.
- Да...,- почесал намечающуюся лысину Зяма,- должен признать - ещё лучше чем у Ривы.
- Ну и что будет на третье?- подозрительно посмотрела на него Циля.
- А третье вытекает из первых двух,- философски заметил Зяма.- Постирай и погладь
все мои рубашки, но так как это делала...
- Если тебе нужна домработница, так бы и сказал. А то - три желания, три желания,-
хлопнула дверью Циля и была такова.
- Вот такие они еврейские женщины,- подумал Зяма,- никакого терпения. Если бы хоть
одна из них выполнила все три желания, может с такой я бы и пошел "под хупу". А так...
И Зяма вновь пошел на улицу Нордау.
