Любовь милосердна, и не может быть в ней зла. Нельзя пожелать несчастья, смерти, болезни, неудачи, даже плохого настроения человеку, которого любишь. Это невозможно по определению.
Любовь легко имитировать, обманывая даже себя, и свято веря в то, что это именно любовь, ведь с ней — обещание счастья, вечного счастья. Хотя мы-то с тобой точно знаем, что ничего вечного нет на земле.
А если хочется ужалить, пустить в ход злорадство, язвительность, сарказм, или просто — испортить настроение, тихонько торжествуя от того, что — удалось, это не любовь. Ненависть, похоть, сладострастие, месть, неудовлетворенное самолюбие, все, что угодно, но не любовь. Как бы ни рядила ты ее в романтические одежды, это будет только имитацией чувства, которого нет.
В любви и боль, и радость — вне зла. Даже если горько. Уколешь, психанёшь — и тут же приходит раскаяние. А вдруг случится что-то… Любящие суеверны, боятся причинить зло даже мысленно.
Так что не обманывай себя, мой ангел.
Любовь может только благословлять. Благое, исцеляющее душу, слово — единственный язык, на котором она способна говорить. Благословлять. И больше — ничего.
Любовь легко имитировать, обманывая даже себя, и свято веря в то, что это именно любовь, ведь с ней — обещание счастья, вечного счастья. Хотя мы-то с тобой точно знаем, что ничего вечного нет на земле.
А если хочется ужалить, пустить в ход злорадство, язвительность, сарказм, или просто — испортить настроение, тихонько торжествуя от того, что — удалось, это не любовь. Ненависть, похоть, сладострастие, месть, неудовлетворенное самолюбие, все, что угодно, но не любовь. Как бы ни рядила ты ее в романтические одежды, это будет только имитацией чувства, которого нет.
В любви и боль, и радость — вне зла. Даже если горько. Уколешь, психанёшь — и тут же приходит раскаяние. А вдруг случится что-то… Любящие суеверны, боятся причинить зло даже мысленно.
Так что не обманывай себя, мой ангел.
Любовь может только благословлять. Благое, исцеляющее душу, слово — единственный язык, на котором она способна говорить. Благословлять. И больше — ничего.
