Сердце - мой компас

принадлежит. Я смирилась с этим, так как у меня её вовсе никогда не было, но всё равно… Я восхищаюсь каждой мелочи, когда хоть ненадолго вырываюсь из давящих стен, радуясь всему вокруг, и мечтаю, наплевав на то, что не имею права даже на это.  Пусть запрещают. Правила созданы для того, чтобы их нарушать, а я, хоть и пытаюсь всю жизнь подчинятся им, всё равно исподволь делаю всё наоборот.
Ладно, об этом не стоит пока что думать. Кажется, мы приехали.
Охватило приятное волнение. Каков он, этот легендарный султанский дворец?
Выскочила я так прытко, что кучер и стража удивлённо посмотрели на меня. Но я уже ничего вокруг не видела, кроме НЕГО!
Как бы высказать помягче? Я всю жизнь прожила в дешёвой школе, где экономили на всём, поэтому, впервые увидев дворец паши, я так восхищённо ахала. Теперь же, рассматривая это чудо архитектурного искусства, всё, на что это я оказалась способна, это открыть рот и наблюдать молча, как рыба. Как красиво!! Слов просто нет!
Меня встретил какой-то ага, и, бурча что-то себе под нос, провёл дальше. Мы шли по саду и уже подходили ко входу во дворец, как вдруг ага остановился и приказал ждать здесь.
Ну ладно, подожду.
…Я очень долго осматривала сад. Он большой, и очень красивый, но сад в том дворце мне почему-то пришёлся по вкусу чуть больше. Такое ощущение, будто здесь за ним ухаживают как-то механически, а там – с особой любовью. Не знаю, откуда во мне это чувство… но пока что в целом мне всё понравилось.
Я уже собиралась возвращаться обратно, как вдруг рядом послышались какие-то голоса. Оглянувшись, я увидела сидящую на борту фонтана женщину и суетящуюся вокруг неё служанку.
Женщина была очень красива. Если бы меня спросили, как она выглядит, на языке крутилось бы одно слово – пламя. Из-за яркого огонька в её больших зелёных глазах и огненно-рыжих волос, что, кстати, довольно большая редкость. Молочно-белая кожа незнакомки сверкала чистотой и ухоженностью, а в ушах, на руках и на шее блестели дорогие бриллианты. Она явно занимает весомое положение в гареме. Вот только взгляд у неё усталый… очень-очень, меня даже пробрало.
- Назлы, - тихо обратилась незнакомка к служанке, - Принеси мне что-нибудь от головной боли… не могу больше…
- Госпожа, мы всё перепробовали, - Виновато склонив голову, напомнила девушка, - Так ведь ничего и не помогло…
- Да, но мне совсем плохо,  - вздохнула та, приложив пальцы к вискам и зажмурившись, - Найди что-нибудь. Давай.  Пожалуйста…
- Госпожа, может я вам смогу помочь? – Если умею, почему бы не попробовать?
Подняв голову, незнакомка мгновение недоумённо смотрела на меня, а затем кивнула, подзывая.      
Пусть я и не целитель, но кое-что умею.  
…

Той женщиной, которой я помогла, оказалась Хюррем Султан. Госпожу постоянно мучает мигрень, а я стараюсь облегчить боль специальным массажем.  
Не знаю, сколько времени я уже провела здесь. Дни сливались в бесконечную серую череду, я потеряла им счёт. Как я и предсказывала, здесь ужасно скучно.
Хюррем Султан вначале хотела забрать меня к себе в услужение, но я уже была назначена калфой в гареме, поэтому служила и той, и другой госпоже. Хотя Махидевран Султан не удостаивала меня вниманием, я видела её лишь издалека.
Она тоже величественная и красивая женщина. Думаю, они с Хюррем Султан немало потрепали друг другу нервы в прошлом. Но это меня, конечно, не касается.
Здесь меня сразу полюбили и девушки, и аги. Однако служители гарема оказались довольно ленивы, поэтому большая часть гаремных дел сразу свалилась на мои хрупкие плечи.  Из-за этого я постоянно чем-то занята – дел невпроворот. Однако всё это так сильно смахивало на рутину, что я умудрялась скучать, будучи по горло заваленной работой. Да ещё и Хюррем Султан нужно было всё подать/принести/помочь. Но я не против, это мои обязанности.
О ней у меня сложилось несколько двоякое мнение.  Султанша показалась мне решительной, хладнокровной, немного даже жёсткой, но умной, как стратег. Обычно такие люди многого добиваются в жизни, разными путями. Однако у этой госпожи мало что осталось в сравнении с Махидевран Султан – толика власти, красота и дети. Но, насколько я заметила, она давно смирилась с таким положением дел, и больше уже не нужна любовь султана, хотя рана у неё не совсем зажила, это видно. Теперь она жаждет добиться большей власти и счастливого будущего для своих детей. Она очень недоверчивая и много лжёт людям, но, мне кажется, что если она откроет кому-то своё сердце, будет доверять, то не такой уж она и плохой человек. Может, я ошибаюсь.
К Махидевран Султан меня не подпускали, у неё и без того полно прислуги, а я и не рвалась. Зачем? Это ничего бы не изменило в моей жизни.
Девушек в гареме было сравнительно немного, все тихие, послушные. Мне их очень жаль: зачем их привозят сюда, если султан всё равно никого не принимает, кроме Махидевран Султан? Традиции, да…
Стереотипы о султанском гареме ломались на глазах, так как вместо ожидаемого вместилища интриг, сплетен, борьбы, я увидела жёсткую дисциплину.
Здесь продолжали обучать и калф, и наложниц. Принцип обучения почти одинаков – из нас делают послушных рабов, безмолвных и безвольных теней, не смеющих поднять глаз на высокопоставленных особ. А нам остаётся только одно: слушаться, прогибаться под правила, иначе раздавят. Здесь не выносят инакомыслящих, как, впрочем, и во всём мире. И лично я вижу в этом большую несправедливость.
Приходится ходить в маске безвольного чучела, робко разглядывающего пол, льстить и покорно выполнять все поручения. Пока что у меня всё это отлично получается, но с каждой минутой это всё больше гнетёт меня. Ещё немного, и не выдержу.
Сегодня у Хюррем Султан было хорошее настроение, и она вывела меня в сад. Сначала мы немного поговорили, прогулялись, а потом ей захотелось покататься.
Один из конюхов оседлал её любимую лошадь.  Улыбнувшись, султанша ловко запрыгнула на неё, и, потрепав гриву животного, хотела уже уехать, но обернулась, видимо, вспомнив о моём присутствии.
Я в это время восхищённо рассматривала лошадей. Что поделать, люблю я животных (кроме змей!!)! И султанша это заметила.
- Нигяр, ты мне помогаешь от боли, поэтому можешь выбрать себе одну лошадь и кататься иногда, - позволила она, - Да не смотри ты так удивлённо, я же вижу, как они тебе понравились!
- Спасибо, госпожа! – Наверное, так искренне я ей ещё не улыбалась.
Потом она уехала, а тот конюх её сопровождал. Я осталась одна в конюшне, и стала рассматривать каждую лошадку.
Здесь были кони разных мастей и пород, довольно дорогие, всё же султанские. Я только однажды каталась на лошади, и то в сопровождении и очень давно. Но от такого подарка ни за что не откажусь!
Наверное, я провела за разглядыванием уже около получаса, и провела бы ещё больше, если бы дверь вдруг не скрипнула.
Нехотя повернувшись, я увидела троих человек у входа. Двое, склонившись, остались у входа, а один довольно уверенно вошёл внутрь. Из-за полутени он меня не заметил. К нему тут же, словно из неоткуда выбежал ещё один конюх:
- Вам запрячь?
- Нет, я сам.
Вновь подобострастно поклонившись, конюх вновь исчез. А я узнала этот голос…
А здесь он что делает?! Нет, он явно меня преследует…  
     

…

Шехзаде, направляясь на конную прогулку, выбрал своего любимого коня по кличке Ветер.
Мустафе хотелось немного побыть в одиночестве, чтобы обдумать некоторые вопросы, среди которых и его скорый отъезд в санджак по возвращению отца из похода, а так же то, что на время этого похода его впервые назначат регентом.
Задумчиво седлая коня, он вдруг краем глаза заметил какую-то тень, быстро шмыгнувшую к выходу. Это показалось подозрительным, и он чисто рефлекторно перехватил налету неизвестного.  
Миндалевидные кошачьи глаза Нигяр испуганно сверкнули в полутьме. Девушка слегка вздрогнула, но подавила судорожный возглас.
- Совсем с ума сошёл, эфенди? – Пролепетала она, выбираясь, - Зачем так пугать?
- Ты? – Он не мог нормально разглядеть её лицо, но узнал голос, - Что ты здесь делаешь?
- Тот же вопрос могу задать и тебе, - ответила девушка.
«Дожили, - про себя усмехнулся Мустафа, - Меня уже спрашивают, что я делаю во дворце своего отца!».
Но вслух сказал:
- Это уже странно. Слишком уж часто я на тебя натыкаюсь.
- Опять же, я могу ответить тем же, - калфа незаметно покачала головой, - Я теперь служу в султанском гареме, а ты? Что тебе делать в этом дворце?
- Мы как-то незаметно перешли на ты, - усмехнувшись, заметил наследник.
- Ты первый начал, - пожала плечами калфа, - И на вопрос так и не ответил.
- Так же, как и ты, - парировал он, - ты так и не сказала, за что тебя прогнал паша.
- Это не твоё дело, - Смутилась Нигяр, - к тому же, ты гораздо более подозрительный, чем я. Вот, к примеру, я же сказала, что служу в гареме. А ты?..
- Ну, в гареме я точно, слава Аллаху, не служу, - Шехзаде откровенно забавлялся, его почему-то смешила эта любопытная хатун с пронырливыми кошачьими глазами,  - Будем играть в вопросы?  Не слишком ли по-детски?
- Мне скучно, - вздохнула девушка с таким видом, словно этот аргумент  - решающий в любом вопросе, - и вообще, так не честно.
- Жизнь несправедлива, - Улыбнулся он, закидывая ногу в стремя.
Хатун кинула на него обиженный оценивающий взгляд.
- Я же всё равно узнаю! – Она гордо вздёрнула головку, - уже даже догадываюсь.
- И кто же я, по-твоему?
С секунду девушка молчала, смешно надувшись и закусив губу.
- Ну, если ты здесь, значит, ты либо служишь во дворце, либо связан с султанской семьёй и имеешь власть, - предположила она, - а так как ты дружишь с Великим Визирем, то, скорее всего, ты один из пашей.
И она победно улыбнулась, будто выиграла в суде.
- Что ж, пусть так, - он запрыгнул на лошадь и дал знак открыть высокие ворота.
- Нет? – Расстроилась Нигяр, - Ну ничего, я точно узнаю!
- Ты так говоришь, будто задета профессиональная гордость, - ухмыльнулся шехзаде.
- Вроде того, - подумав, согласилась девушка, - любопытство моё никаких тайн не выносит.
- Глупо выдавать незнакомцам свои слабые места.
- А то ты и без этого не заметил! – Фыркнула та, - И вообще, после наших… эм… катании и купании мне уже ничего не страшно.
- Не поспоришь, - рассмеялся шехзаде, вспомнив тот случай, - не старайся, хатун, как я понял, ты не угадаешь. Хотя ответ под самым носом.
- Спорим, я о тебе узнаю всё быстрее, чем ты выяснишь, как меня зовут? – Девушку немного задел этот насмешливо-пренебрежительный тон.
- Хатун, прекрати эти детские игры, - пришпорив коня, ответил он.
- Значит, договорились!- Вслед удовлетворённо добавила она, тоже направляясь к выходу, в сад.

Потом в гареме стало относительно спокойно. Только, разве что, девушки без умолку болтали о старшем шехзаде. Кто бы знал, как мне надоели эти разговоры, уже голова от них трещит по швам! Благо, что хоть остальные шехзаде ещё не выросли,  а то ни днём, ни ночью покоя бы не было.
Махидевран Султан лично выбирала девушек для шехзаде, а я должна была их готовить – намывать, красить, выбирать платья. Все те, кого выбирали, очень красивы. И очень послушны… даже слишком. Но это, конечно, не моё дело.
Отводили их другие калфы.
Целыми днями я шныряла по дворцу, и за это время успела узнать его, как свои пять пальцев. Пыталась чисто из азарта узнать, кто же тот незнакомец, но на мои попытки отвечали