ЦИРК

      В цирке аншлаг. Зал - битком. Жонглеры сменяют гимнастов, музыкальные эксцентрики
      воздушных акробатов. Клоуны льют бутафорские слезы, канатоходцы скользят по канату,
      натянутому почти под куполом, дрессированные собачки играют в футбол...
      Дневное представление плавно перешло к номеру знаменитого мага, фокусника и вол-
      шебника Амир-шель-Абудейну.
      Номер начался как обычно. Амир - он же Сема Ахельсон, делал свои фокусы изящно,без
      помарок под активные аплодисменты зрителей.А затем - кульминация выступления. Ассис-
      тенты мгновенно возвели в центре арены шатер из легкого шелка. Вокруг шатра стали "яны-
      чары" с факелами в руках.
      -Уважаемые зрители,- закричал в микрофон Сема-Амир,- я сейчас зайду в этот шатер и
      исчезну.
      Он ещё не успел закончить фразу как из пятого ряда Борька закричал:
      - Во-во! Точно как мой папашка!
      Зал разразился хохотом.
      Иллюзионист опешил:
      - Друзья! Вы меня неправильно поняли. Я не просто исчезну. Я вроде бы есть и в то
      же время меня нет.
      - А я что говорю,- не унимался Борька,- мой папашка тоже есть, а вроде бы и нету.
      Пятый год ищут чтобы взыскать алименты на меня.
      Зрители заволновались.
      - Да чего там! Раз пацан нашел папу, злостного неплательщика алиментов - в милицию
      его!- рычал атлетического вида зритель с красно-синим носом.
      - Таким папашкам в цирке не место! Их место в тюрьме!- визжала дамочка в шляпке
      эпохи НЭПа.
      - Граждане!- взмолился Абудейну,- я вообще никогда не был женат.
      - Ну и что,- пробасил черноусый "запорожец".- Я тоже не был, а детей у меня трое.
      - Господа -товарищи, не волнуйтесь,- выскочил на арену оперативник на пенсии Бай-
      баков. В наш просвещённый век это пустяки. Сравним ДНК сына и "папашки" - никуда ему
      не деться.
      Зал встретил речь опера бурными аплодисментами.
      Тот начал раскланиваться во все стороны.
      Но артист он и есть артист.
      Амир-шель-Абудейну взял в руки микрофон и заорал "не своим голосом":
      - Не надо ДНК! Товарищ Борька, выходи на арену. Пусть на тебя люди посмотрят!
      Подталкиваемый развеселившимися зрителями, смущенный Борька вышел на залитую светом
      прожекторов арену.
      Сема подбежал к нему, схватил на руки и закричал:
      - Пусть тот кто скажет что это мой сын первым бросит в меня камень!
      Наступила гробовая тишина.
      И, действительно, почти черный, курчавый, с носом горбинкой, восточным овалом лица,
      огненно карими глазами, артист был явным антиподом Борьке - бледному, почти рыжень-
      кому, с круглым как луна лицом, белесыми бровями над голубыми глазами и носом -лепеш-
      кой.
      - Ну и что, эта "бледная поганка" может быть моим сыном?! - торжествовал Амир.
      Но торжествовал он недолго.
      Тут же как водопад или даже цунами с верхних рядов скатился "детина" почти двухмет-
      рового роста, весь в наколках, но так похожий на Борьку, что зал ахнул.
      - Слушай ты, восточный верблюд, как это ты назвал моего сынишку! Да я тебя, урода,
      сейчас...
      - Папка!- в упоеньи бросился к нему Борька,- наконец-то ты нашелся.
      Что тут началось трудно описать.
      Зрители кричали, хлопали, топали ногами, смеялись, плакали...
      Воспользовавшись паузой Амир-шель-Абудейну зашел в шатер, ассистенты подожгли его
      со всех сторон. Вспыхнуло пламя и иллюзионист исчез.
      - Так ему и надо,- сказал Борька,- папка пошли домой, тут уже не интересно.
      - Пусть скажет спасибо что исчез,- оставил за собой последнее слово "амбал",- а то
      бы я его...
      Он посадил счастливого Борьку на шею и под аплодисменты зрителей пошел к выходу.