Каждому ветеринару - по коту. продолжение.

Вроде и впадала крыса в дремоту, но профессиональные навыки завсегдатая президиумов требовали от нее одним глазом чутко следить за порядком, контролировать ситуацию и держать в страхе аудиторию одним своим присутствием в ложе для почетных гостей.

 Это были самые спокойные полчаса в сутках.

 Вся живность в общежитии замирала, будто отползала в анабиоз. Люди не были исключением.

 На Доску информации сторожили прикнопили памятку о том, как следует себя вести при случайной встрече с крысиной королевой. Ну, там: не приближаться более,чем на три метра; не делать резких движений; не разговаривать; смотреть в пол, приложив правую руку к сердцу; во время новостей не загораживать экран телевизора; не курить; не жрать шоколад и печенье с маргарином, и вообще - вести себя в четком соответствии с основными параграфами морального кодекса строителей коммунизма.

 Нарушителям грозило суровое наказание: впредь до выселения с конфискацией личного и скудного имущества.

 Я много мифических историй слышал про легендарную крысу. И, конечно, мой бунтарский дух, заквашенный на любопытстве, спровоцировал меня однажды на совершение бесстрашного подвига. За такие раньше награждали Орденами Ленина и Звездой Героя посмертно. Поэтому я помню все в мельчайших деталях.

 А было так:

 "... уже противно свербящая мелодия "Манчестер-Ливерпуль" загоняла под верхнюю рамку экрана телевизора последние строки о погоде в стране, когда, пробираясь к выходу на цыпочках, вдруг неудержимо захотелось изо всей силы пнуть вальяжно расплывшуюся на ступеньках пастозную, вконец одряхлевшую крысу. Почему-то тогда завертелись строчки Корнейчука из бессмертного "Тараканища".

 Но, чтобы после свершенного подвига мне было легче оправдаться перед общагой - мол, случайно вышло, мол, показалась крыса дохлой - я сперва очень правдоподобно и слегка коснулся ее носком тапка... Крыса даже не скрипнула шейным позвонком, чтобы из любопытства глянуть - какое ничтожество посмело нежно толкнуть ее. Ни пискнула мерзость такая, ни шелохнулась.

 Тогда я поддел ее эффектно одной ногой, как футбольный мяч, а другой - ударил прямым подъемом стопы.

 Крыса стартовала красиво, но вместо того, чтобы запищать и вылететь в дверной проем, она вдруг по-старушечьи крякнула, трижды провернулась вокруг своей оси и шлепнулась всей тушкой ровно туда, откуда только что взлетала.

 За спиной, во вдруг народившейся плотной космической тишине, кто-то отчетливо произнес: "Вот и всё! Пришел к нам полный, кудрявый писец!" Мне показалось, это пропели хором крысы, притаившиеся за креслами в актовом зале, и в нетерпении готовые прямо тут же приступить к тому акту, который озвучили.

 Вслед приговору сквозь стены, нагнетая обстановку, просочились глухие звуки мелодии Элиса Купера "Милости прошу в мой ночной кошмар!" (В то время Judas Priest еще не сочинил "Nastradamus")...

 А потом пришло время споткнуться о взгляд крысы. Она пристально осматривала уже приговоренного, острым и ощутимым взглядом, будто больно отпиливала по кусочку от меня.Осматривала не просто человеческими глазами, но глазами Председателя народного суда Серафимы Нафанаиловны Семикрылой - моей дорогой тещи, которая и запрятала меня в ту самую общагу по улице Красина, и обустроенную под проживание "химиков", отбывавших наказание на стройках народного хозяйства.

 Но здесь нужны подробности! - предупредил ветеринар нас, благодарных слушателей, о том, что намерен сделать традиционное отступление перед детальным изложением того, что сотворили с общагой сбежавшиеся со всей округи крысы; как перегрызли всю электропроводку в здании, выгрызли нагрудные карманы с хлебными крошками и сосками у старшего дежурного по надзору и покусали затылок и копчик "хозяина" общаги, майора милиции Зверева.

 - Не забудь дать коту Gourmet, а лучше - Sheba с треской и лососем, - напомнил мне ветеринар о вкусовых предпочтениях моего питомца и засранца.

 - Как же, забудешь тут. Кот уже ждет возле миски, когда нажрется от пуза и пойдет в забой скрести лоток с наполнителем.

 Единственное, что в нем работает без сбоев - это приобретенный рефлекс, который за 4478 прослушиваний одной и той же истории о любви и терпении, о полетах и падениях, выстраданных ветеринаром, незаметно перерос в безусловный рефлекс. И не будь кот кастратом, то наверняка передался бы от него по наследству в бесконечно будущие поколения.

 Я направился следом за котом выдавить пол-пачки  кошачьего корма в его миску, оккупированную с ночи домашними муравьями.

 История от ветеринара 12 лет звучала абсолютно одинаково, лишь с той разницей, что первую тысячу раз он рассказывал ее о своем друге детства; вторую - от его имени, и только на четвертой тысячи сознался, что история эта полностью его, о нем, и выстрадана им на собственной шкуре.

 История банальная. Под ее звуковым регулярным давлением из среднего уха выкипела за годы вся жидкость. Пропала не только острота восприятия, но, отчасти, повредился слух и вестибулярный аппарат - к концу исповеди ветеринара нас обычно покачивало и тошнило, как при морской болезни. Кот блевал шерстью и не переваренными бобами арахиса - так я догадался, что он по ночам еще таскает украдкой арахисовый щербет и шоколадные батончики из конфетницы. (А раньше приходилось оправдываться перед женой и клясться сахарным диабетом, что семью не обкрадываю, хотя сладости люблю не меньше кота).

 История всегда была озвучена одинаково, но выводы из нее ветеринар делал в каждом случае разные. В этом и заключалась главная интрига:

 "... вот поэтому мой друг детства и ненавидит Путина, что президент очень напоминает ему крысеныша. А всем известно, что внешность - прямое отображение той половины души, какая взята и заложена Природой в человека от зверя, птицы или пресмыкающегося" - пророчествовал, например, ветеринар лет десять назад, прочитав наконец "Степного волка" Германа Гессе.

 Или - буквально на днях:

 "... поэтому меня и прозвали Сёмой, хотя мама нарекла еще при рождении  Андреем Николаевичем - в честь отца Владимира Сергеевича, - сделал ветеринар очередной неожиданный вывод: - Вот, скажи, к примеру, как величать твоего кота?"

 " Бэс Мордо Нэгро Карлос Марксос Фридрих Энгельсштатский Кастратский", - не задумываясь ответил я.

 "Видишь, как сложно и запутано всё в этой враждебной клоаке, ошибочно назаванной людьми Миром. На самом деле, в звериной среде  у твоего кота совершенно другое имя. Если бы ты узнал его настоящее имя, то наверняка очень удивился и, возможно, рехнулся бы от удивления".

 Я не рехнулся.

 А кот, дослушав в очередной раз исповедь ветеринара до конца, забрался в кожаное кресло и демонстративно нагадил в него - в знак протеста против своего неуёмного желания непременно нагадить в кожаное кресло. Потом противным голосом солистки The Piglets пропел куплет Johny Reggae и с гордо поднятым хвостом степенно прошествовал  в прихожую и спрятался там под треножником вешалки.

 - Но здесь нужны подробности, - по громкой связи потребовал к себе ветеринар пристального внимания и уважительного терпения.

 Ну, и какие изменения он внес за сутки в свою историографию? Что нового и экстраординарного появилось в его исповеди?

 Да-а, всё то же, ничего особенного.

 В усеченном варианте исповедь ветеринара выглядит примерно так:

продолжение следует...