смотрел в ночное небо, пытаясь сообразить, что произошло.
На фоне перемигивающихся жёлтых точек появилась перепуганная веснушчатая физиономия в обрамлении спутанных рыжих волос. Как солнце в старых дикарских манускриптах, пришла дурацкая мысль.
- Дед, ты чего? – грязная ладонь потянулась к его лицу и старик хлопнул девчушку по пальцам, - о, живой! А я чуть не обосралась, когда ты улетел!
- Кто, говоришь, была твоя бабка? – маг закряхтел, поднимаясь, - и кто тебя этому научил?
- А я ничего и не говорила, - всё-таки пришлось воспользоваться помощью, опираясь о горячую ладошку, - ты ж не спрашивал, дед, забыл? Родители мои, мамка и папка, погибли считай в тот год, как я родилась, еле-еле успела за титьку подержаться, а бабка, Мосса-ведунья, померла три года как. Молния в неё жахнула – даже угольков не осталось.
Ведунья! Старику захотелось стукнуть себя по лбу. Как он сразу не догадался спросить: были ли у погибшей старухи потомки!
Пока они топали к месту ночлега, Барре успели поведать, про то, как бабка-ведунья пыталась учить непутёвую внучку мастерству заклятий, но всё без толку: девчушка больше мастерила кукол из веток и коры, да гоняла гусей гибкой лозиной.
Как понял старик, старательно вылавливая зёрна информации из потока словесного мусора, прорыв наступил спустя пару месяцев после смерти ведуньи. Лесса вместе с друзьями отправилась к лесному озеру, куда строго-настрого запрещали ходить из-за огромного количества бортей, привлекающих внимание медведей сластолюбцев Обычно всё сходило с рук, но не в этот раз.
Стоило им забросить самодельные удочки в покрытую зелёным налётом воду, как с ближайшего дерева, с оглушительным треском ломающихся сучьев рухнул огромный медведь с пустой гноящейся глазницей и пеной на оскаленных клыках. Встреча должна была закончиться печально, как и всегда, когда в лесу находили лишь обглоданные косточки пропавших, но не в этот раз.
Когда пятеро мальчишек и две девчонки с визгом рванули прочь, Лесса внезапно остановилась и выбросив руку перед собой, впаяла ревущему зверю огненный шар прямо в большой чёрный нос. Завизжав, не хуже испуганной детворы, мишка чесанул в другую сторону, а рыжеволосая девчонка, задумчиво оглядев дымящиеся ладони, помчалась догонять остальных.
Взрослые так и не узнали о способностях Лессы, а вот товарищи пользовались ими вовсю: сбить молнией осиное гнездо, чтобы полакомиться мёдом; рвануть огненный шар под водой и собирать оглушённую рыбу или жахнуть громом посреди стойбища степняков, чтобы спереть несколько стрел и кинжалов, пока ошалевшие кочевники носятся в поле с дикими воплями: «Гром-Шайтан! Гром-Шайтан!»
Старик задумчиво смотрел на рассказчицу, проклиная порочную практику подбирать учеников Академии исключительно среди жителей крупных селений. Вот перед ним сидит десятилетний вундеркинд, который мог бы уже четыре года как обучаться и…
Три года, как был бы мёртв, закончил он про себя и угрюмо завернулся в плащ, заваливаясь спать. Пожелать спокойной ночи рыжему чертёнку он не пожелал.
- Спокойной ночи, дед, - хмыкнула девчушка и торопливо догрызла сладкий сухарь с куском вяленого мяса, - хорошо, но мало. Дед, слыш? Спишь? Ну и ладно.
И принялась деловито шарить в рюкзаке Барры. Тот хотел возмутиться и отругать наглую морду, но не успел: уснул.
- Хочешь сделать дырку в воздухе? – все его объяснения Лесса интерпретировала именно так, - дед, а ты вчера не слишком сильно башкой приложился, когда шлёпнулся? Чёй-то я ни в единой сказке не помню про дырки в воздухе.
- Потому что маги стараются не афишировать некоторые вещи, - заметил Барра с некоторым злорадством отмечая замешательство на веснушчатой физиономии. Тем не менее, пояснил, - мы не обо всём рассказываем простым людям. Всегда должен оставаться козырь в рукаве.
- Угу, - согласилась рыжая, - вот и я тогда Пурриму точно так сказала, а он обозвал меня жульничихой и хотел в глаз дать. Мурло толстожопое!
Всё. Барра Каренис мысленно очертил круг в воздухе и посылая крошечные импульсы из кончиков пальцев, повёл руками, стараясь чтобы ладони всё время находились на одинаковом расстоянии от земли. Отсутствие практики давало знать о себе периодическим жжением то в в левой, то в правой. Осторожнее, ещё не хватало, чтобы его шибануло молнией, как…
Бабку-ведунью, погибшую три года назад.
Три года?!
Старик слегка ойкнул, когда полупрозрачная синяя молния пробила правую ладонь, но Лесса не обратила внимание на его оплошность, потому что хлопнув в ладоши, радостно уставилась на туманную спираль, бешено вращающуюся над землёй прямо перед ними. Жухлая трава, подхваченная магическим вихрем, исчезла, провалившись в никуда, а длинные седые волосы Барра трепетали, закрывая глаза.
- Всё, пошли, - старик потряс поражённой конечностью и взял Лессу за предплечье, - не бойся.
- Тю, надо оно мне, - к его удивлению, девчонка не стала сопротивляться, а с возбуждением на мордашке, первая прыгнула в туманное нечто, - дед, ты где-е-е…
Как обычно, во время перехода затылок больно кололо ледяными иглами и сильно ломило поясницу, но сейчас старого мага так интересовала гибель деревенской ведуньи, что он напрочь игнорировал неприятные ощущения, как и туманные щупальца, опутавшие тело с головы до ног. Они, на мгновение, плотно сжали чародея, а потом с громким: «Чпок!» выбросили через упругую мембрану мрака в дождливый сумрак побережья.
Лесса уже была здесь и в диком восторге швыряла камни в набегающие тёмно-зелёные валы, наслаждаясь каждым: «плюх». Одежда на девчушке, то ли от мелкого дождя, то ли от океанских брызг успела насквозь промокнуть, как никогда напоминая тряпьё, снятое с полевого чучела.
Переход тихо хлопнул и закрылся, а Баррра со вздохом набросил на седые волосы капюшон плаща и подошёл к спутнице, чтобы с определённой долей сожаления, оторвать от интереснейшего занятия. К этому времени действия девочки успели привлечь внимание множества чаек и парочки бакланов, до сего дня неизбалованных подобным развлечением. Кроме того, старик успел заметить золотистый хвост, плеснувший в отдалении. Русалки? В это время года?
- Пошли, - он легко подтолкнул Лессу, - Академия не так далеко от побережья, ещё успеешь наиграться.
- Дед, - Лесса бросила последний камень и с видимым сожалением отряхнула лапки от песка, - а чо болтают про какие-то ензамены, типа без них не примут? Я книжки бабкины глядела, но давно да и память у меня – дырявая, всё: тю-тю!
- Для тебя это будет очень простой экзамен, - он угрюмо усмехнулся и похлопал спутницу по плечу, - идём. Нам ещё предстоит пройти около тридцати лиг и не думаю, что у меня выйдет это сделать за день.
Они поднялись по склону, где понуро мокли крохотные деревца с висячими ветками и вышли на дорожку, уложенную потрескавшимися каменными плитами. Ступая по мокрому камню, отполированному тысячами ног, Барра думал, как ему сформулировать вопрос, чтобы не расстроить девочку.
- Лесса, - кашлянув, сказал он, - а твоя бабушка, Мосса…Как с ней вообще это произошло?
- А мне почём знать? - казалось Лессу не очень огорчило упоминание погибшей родственницы, - пошла в лес за своими травками, а народ глянь: молнией в заросли как шандарахнет! А бабки нет и нет. Пошли искать, а там только выпалина в снегу. Да ну, не хочу вспоминать. Ты лучше про свою Ахадемию расскажи? Она большая? Говорят там дракон настоящий на цепи сидит, правда?
Снег…Ф-фу, от сердца отлегло. Значит, простое совпадение.
- Зима значит, - он брезгливо отбросил с тропинки в густую траву осуждающе квакнувшую жабу, - это хорошо.
- Какая зима? – Лесса, бежавшая чуть впереди, остановилась и недоумённо уставилась на него зелёными пуговками глаз, - и чегой тут хорошего? Середина весны была, аккурат на третий день опосля Солнцеверчения. А, ты про снег…Так место там такое, глухое, снег иногда и до лета лежит…Дед, ты чего? Тебе плохо?
Барра остановился и постоял на месте, массируя пальцами впалую грудь. Сердце колотилось так, словно собиралось проломить рёбра и удрать в приближающуюся полосу чахлого леска. Это не могло быть простым совпадением, но почему какая-то, никому не ведомая Мосса, одновременно с…
- Всё хорошо, - он глубоко вздохнул и опустил руку, - стар я стал, вот и приходится передышку делать. Что ты там спрашивала?
- Дык, про Ахинению вашу, - Лесса смахнула каплю влаги со вздёрнутого носика, - какая она? Дракон вон, тоже…
- Нет драконов, совсем нет. Как и Тёмных властелинов, - дырка в плаще, неряшливо заштопанная месяц назад, дала течь и теперь холодный ручеёк, весело струился между лопаток. Волшебник попомнил Тёмного Жонглёра и поёжился, - а Академия – очень красива: пять корпусов белого камня, с золотыми куполами и звёздами на шпилях. Когда наступает ночь, звёзды вспыхивают и во дворе становится светло, как днём.
- Тю, а спать то как? – рот Лессы открывался всё шире и шире, - я со светом не могу, чай не малышня, какой бука под койкой чудится!
- В общежитиях на окнах волшебные шторы, - Барра с внезапным остервенением раздавил, выкатившийся на дорогу, гриб-подорожник. Хотел раздавить: чёртово растение увернулось и с глухим писком удрало прочь, - когда наступает утро, они исчезают и все студенты знают, пора идти на занятия. Самых ленивых и отъявленных сонь кровати сбрасывают на пол.
Зачем я повторяю старые сказки, слышанные от старшекурсников? – спросил он себя и не смог дать подходящего ответа, - ну давай, заверни ей ещё про подвал.
- А в глухом подвале, под ректоратом, деканы держат слепое чудовище, которое питается человечиной, - Лесса подозрительно покосилась на него, - когда студент не успевает подтянуть хвосты, его сбрасывают в яму с монстром, чтобы люди не знали, какие неумехи попадаются среди чародеев.
Некоторое время оба молчали. Барра вспоминал первые дни и недели пребывания в Академии, сетуя на старческую память, превратившую лица товарищей в расплывчатые пятна и заменившую важные события чёрными провалами пустоты. Лесса сосредоточенно пинала опавшие листья и костистые остовы перекати-поля, попавшие на дорогу и о чём-то думала. Накоенец она остановилась и насупившись, ткнула указательным пальцем.
- Дед, а мне кажется: врёшь ты всё! – и с победным видом ухмыльнулась, - ну не могет так быть, чтобы у чародеев взаправдашнего дракона не было! Должно прячете в погребе, как то, слепое, монстрище. И вообще, не филонь, рассказывай ещё. Только больше не ври.
Барра стряхнул с капюшона скопившуюся воду, пошипев, когда ткань задела две свежие шишки и посмотрел в небо: облака, мало-помалу, светлели, а капли дождя становились всё реже. Оглядевшись, старый чародей опустил взгляд и обомлел: одежда девчушки исходила паром, густым, как дым костра и сохла на глазах. Ощутимо пахнуло жаром.
Вундеркинд, - повторил он про себя, - ох и навозимся!
- Ладно, - буркнул старик, - студентов в Академии училось так много, что когда занятия заканчивались, во дворе трудно было пропихнуться. Вся эта орава носилась взад-вперёд, кастовала чепуху, кололась молниями и просто орала.
- Э-э, дед, да ты опять заливаешь, - Лесса подняла руку, - да если бы вы выучили столько чародеев, от них продыху бы не было! Куды не плюнь – чародей. А на деле? К Моссе, бабке моей, ходили аж из Лузериня, а это, чтоб не стрындеть –
