двести лиг. Жалились: далеко, да ближе нет никого.
- Ну, такое количество волшебников, да на весь мир – оно не очень то и много, - не рассказывать же про последний курс и практику, когда большинство студентов навсегда лишались права кастовать даже мелочь, типа огонька на пальцах, - некоторые прячутся.
- Дураки какие-то, - отмахнулась Лесса, - вот я, когда выучусь, стану чародейкой при короле, а потом он втюрится в меня и возьмёт в королевы. Стану я королевой-волшебницей и начну ходить в красивых платьях, есть сплошные конфеты да пирожные, а спать в мягкой постели.
- То – Тёмный властелин, то – король, - Барра шмыгнул носом, - где ж на всех чародеек набраться этого добра?
Он не стал поминать вещи, знать о которых собеседнице было ещё слишком рано. Государственные протоколы большинства стран не приемли магов – правителей, плюс ещё несколько хитрых законопроектов почти полностью ограждали власть от присутствия чародеев. Но мечтать то не вредно!
Так они и проболтали до самого вечера, делая короткие остановки для завтрака, ланча, обеда, полдника, ужина и ещё пары десятков перекусов. К вечеру Лесса успела вымести все продукты и теперь дорожный мешок Барры напоминал сдувшийся шар, вроде тех, которые они, будучи подростками, наполняли дымом из костра и запускали в небо.
- Есть хочется, - сообщила девчушка, когда они устраивались на ночлег в полуразрушенной избушке с чудом уцелевшей крышей. Зато здесь имелся деревянный топчан, где они и устроились, - там ничего не осталось?
- Могу дать пожевать мешок, - сухо заметил старый чародей, - ну, или сожри меня, прорва ушастая!
- Я маленькая, - Лесса прижалась к нему и поплямкала, - расту, а значит надо много кушать. Эй, дед.
- У? – Барра уже начал задрёмывать, да и сил поправлять наглое создание не оставалось. Дед, значит – дед.
- А ты кто сейчас в академии? Самый-самый главный?
- Я в отставке, - сонно пробормотал он, - вот уже двадцать лет.
- И тебя послали в такую даль? – зелёный глаз приоткрылся, уставившись на него, - старого больного деда в отставке? Рехнулись чтоль? Помоложе никого не было?
- Н-н, - он укусил себя за язык, - сам вызвался. Решил вспомнить прежние деньки. Стариной тряхнуть, так сказать.
- Собой чтоль? – она захихикала и закрыла глаза, - стариной тряхнуть, хи-хи!
Проклятая малышня напрочь сбила весь сон. Слушая тихое сопение соседки, Барра лежал на топчане и смотрел через провал в крыше на ночное небо. Среди золотых гвоздей, вбитых в бархат тёмно-фиолетового окраса, лениво тянулась паутина облаков, ловящих недоступный людям луч спрятавшегося светила. В это время года, по небу могли лететь огнехвосты, но явно не после дождя. Да и вообще, как и большинство другой живности, промышлявшей ранее вокруг Академии, они ушли далеко на юг.
Старость – не радость. Даже для элементарного сонного заклинания пришлось сосредоточиться и хорошо напрячься. Но лежать в ночи, думая невесёлую думу, казалось просто невыносимым. Едва дождавшись последнего витка, сон тотчас набросился на старика и утащил прочь.
Наутро от вчерашнего дождя не осталось и следа. Пока Лесса спала, смешно плямкая потрескавшимися губами, Барра сходил в рощу, по соседству с полуразрушенной сторожкой лесника и по старой памяти отыскал яблони, потомки тех, которые они оббирали с друзьями. Уцелела и одна из его старых знакомых, теперь – покосившаяся, почти без листьев и с одним-единственным плодом. Он осторожно принял предложенный дар, сам не зная, почему, воспринимая, как некий знак.
Молодые деревца щедро отсыпали в мешок жёлтых яблок с приветливо красными боками. Не удержавшись, старый чародей от души впился в сочную кожицу и тут же замычал, схватившись за щёку: остатки зубов выразили решительный протест против подобного обращения.
«Манки – нет!» - злорадно подумал Барра и невзирая на боль, дохрустел яблоком.
Наглая пигалица, проснувшись, упорно не желала приводить себя в порядок, поэтому пришлось огреть её посохом, указывая направление к сердито булькающему ручью. Впрочем, там Лесса разошлась и фыркая, подобно поросёнку, едва не купалась в холодной прозрачной воде.
Попробовав плод со старой яблони, Девочка отметила его необычный вкус, а остальные сжевала без комментариев.
- Ну, далеко там до твоей Окотемии? – поинтересовалась она, выплёвывая семена от последнего яблока, - жуть, как не терпится посмотреть! Это ж надо, цельных пять храпусов! Что это, кстати?
- Уже недалеко, - почти спокойно сказал Барра и вздохнул, - пошли, окотемия.
Деревья вокруг стали выглядеть много культурнее, хоть опытный глаз и подмечал признаки вырождения столь долго выводимых пород, а узенькая дорожка заматерела, вырастая вширь и щеголяя бордюром, кое где сохранившим следы белой краски. Стали попадаться изваяния поющих Элементалей – спутниц Жонглёра и Лесса принялась вертеть головой, временами забывая закрыть рот.
- Ух ты! – бормотала девчушка, - глянь, а эта то на голове стоит! А эта чё ногами делает? А чо у энтой рука отвалена и никто на место не присобачил? Обленились вкрай, чародеи твои.
Она даже не заметила, когда они миновали остаток ограды, но старый волшебник знал, куда смотреть, поэтому углядел каменные блоки среди густой травы. Увидел и отвернулся.
- Слышь, дед, - Лесса начала подпрыгивать от возбуждения, - я так понимаю, что мы рядом, да? Так где все? Где люди, дома, Аханемия твоя? Почему тут так тихо?
- Мы почти пришли. Погоди немного и сама всё узнаешь.
- Что это? – Лесса ойкнула и схватилась за край его плаща.
Зелёные деревья сменились обгоревшими скелетами, протягивающими чёрные ветки вверх в молчаливом вопле отчаяния. Земля спеклась в бесформенную массу, напоминающую стекло, а ровная дорожка рассыпалась на почерневшие плиты, напрочь исчезающие около самого…
- Дыра, - потерянно прошептала девочка и осторожно став на край провала посмотрела вниз, - такая большая! Такая глубокая…
- Это – всё, что осталось от Академии, - Барра никак не мог откашляться, - три года назад, на третий день после весеннего Солнцеверчения с неба упал огненный шар, который уничтожил Магическую Академию и всех, кто в ней находился.
Ой! – пискнула Лесса.
Но это ещё было не всё. Далеко не всё.
- По случаю празднования трёхсотлетия основания, в Академии собрались все её выпускники, - ноги внезапно ослабли и Барра покрепче вцепился в палку, - все маги Центрального Мира.
- Ой, - ещё тише повторила девчушка, - а…
- Уцелело всего семеро. Семеро, которые не поехали на торжество. Кто – по личным причинам, кто, - он откашлялся, - из-за болезни. Теперь мы, эти семеро, пытаемся организовать новую Академию, взамен уничтоженной.
- А зачем, - с подозрением начала Лесса, но старик вновь перебил её.
- Каждый поступающий обязан знать о судьбе предшественников, знать, какая опасность может ему угрожать, поэтому мы приводим найденных детей с магическими силами сюда и показываем это.
- И сколько вы уже нашли?
- У нас уже есть девять студентов, - он покашлял, - если согласишься – станешь десятой. Десять – счастливое число, как число рук у Жонглёра.
Угу, хмыкнул он про себя, и произносишь ты эту фразу уже третий раз.
- Дед, - Лесса прищурилась, - я ж тебя спросила: сколько вы нашли, а не сколько согласилось. Жульничаешь?
- Жульничаю, - со вздохом признал Барра, - нашли три десятка, а согласилось – девять. Ну, тебе самой решать.
- Обосрались значит, - пробормотала девчушка, покачиваясь с носка на пятку, - дураки какие-то! Эй, дед, - она повернулась, - согласная я. Веди.
- Десять – хорошее число, - он обнаружил, что всё это время задерживал дыхание и медленно выдохнул, - хорошее….
Кости ломило. Должно быть опять пойдёт дождь. А ведь предстояло ещё идти четыре лиги по разбитой просёлочной дороге. Впрочем, сегодня это не казалось старому чародею таким уж тяжёлым испытанием.
Взяв за руку рыжеволосую зеленоглазую девчонку, Барра медленно пошёл прочь от чёрной бездонной дыры. Лесса, вприпрыжку шагающая рядом, посвистывала сквозь щербатый зуб, не подозревая, что свой вступительный экзамен она сдала на отлично.
