Путешествие длиною в жизнь ч.4

дома. Она стала получать  много заказов.
  Поль  Лебрен был игроком, и эта болезненная страсть точила его душу. Как только в  его  руках появлялись  деньги, они  немедленно проигрывались, а когда не было дохода – Лебрен   влезал в  долги.  Он   не стыдился жить за счет жены - художницы, отбирая у неё заработанные деньги.
– Ты  обязана мне, ведь я тебя вывел в люди, – цинично заявлял  он своей молодой  супруге.
Впрочем, взамен муж  предоставлял Элизабет Виже-Лебрен  полную свободу, свободу творчества.      
Меняется настрой души художницы –
Штормится море яростными красками...
(Лянка)
 На душе у Элизабет было тягостно, порой просто опускались руки. Елизавета в её сознании ничем не могла ей помочь.  Лишь обратить её взгляд на мольберт и краски. У Элизабет   сразу же появлялось настроение, как только она начинала рисовать.
   Настоящим счастьем стало рождение  12 февраля  1780 года  дочери, которую она назвала  Жанна  Джули Луис  или просто Джулия, как называла её Элизабет.
   Она была счастлива и  продолжала рисовать с малышкой на руках. Дочь для Элизабет была ярким лучиком солнца в её жизни и источником вдохновения.
–Ma belle Musе! Моя прелестная Муза! – так назвала  Элизабет свою дочку.  
Она рисует автопортрет с дочерью на фоне пианино. Джулия сидит  на коленях и  с любовью смотрит на мать, нежно касаясь её руки.  Для неё она самая красивая.      
  У Элизабет лёгкий румянец на щеках, счастливый взгляд, волосы перехвачены длинным ярко-красным платком, спадающим лёгкими волнами на плечи и спинку стула, на котором сидит. Синее платье, так напоминающее  античную тунику,  чуть-чуть приоткрывает грудь и обнажает руки. Дочь Джулия в платье яркого цвета, цвета  зелёной травы, перевязанное алой лентой. На ногах в тон ленты переплетённые сандалии, какие носили в Древней Греции.
   В этом портрете отразилось  увлечение античностью, которое стало модным во Франции в конце XVIII века.
   В  отсутствии супружеского счастья Элизабет  искала утешения в кругу образованных и светских людей, старалась совершенствоваться в искусстве и вскоре приобрела широкую известность в парижских аристократических кругах.
 Она  устраивает  «древнегреческие вечера», создавая классическую обстановку  того времени. Гости собирались в туниках и тогах вокруг стола, уставленного этрусскими вазами и  амфорами и пели под аккомпанемент лиры гимны Глюка(3). Эти вечера впоследствии стали поводом для клеветнических рассказов о потраченных на них средствах.
 На один такой  ужин  Виже –Лебрен потратила всего 15 франков, но сплетники увеличили эту сумму до 20 тысяч. Когда же Элизабет,  вынужденно  покинув Париж,  окажется  в  Петербурге, там она услышит, что один такой ужин стоил  80 тысяч франков! Так на репутации художницы отразится непопулярность королевы Антуанетты, впавшей в немилость у народа.    
   Ведь вскоре слава о талантливой  молодой художнице дошла до  королевского дворца  и вот однажды  Элизабет  была приглашена в Версаль.  
– Madam Лебрен! Вы удостоены высокой чести – написать портрет королевы.
О таком Элизабет оставалось только мечтать.
– Значит, мои картины  дошли даже до королевы, – подумала она.
    Мария Антуанетта  высоко оценила работу художницы и засыпала её дополнительными заказами.  Кроме того, королева присвоила Виже-Лебрен титул своей первой портретистки.  
Молодые женщины стали часто общаться и очень сблизились. Дружба продлилась целых десять лет. Они проводили много время на природе, совершали прогулки по окрестностям Парижа, вместе музицировали на клавесине, пели дуэтом, развлекались.
  Несколько раз Мария Антуанетта приглашала Элизабет с дочерью Джулией в  Фонтенбло(4) . В то время как Людовик XVI охотился, молодые женщины гуляли. От  роскошного дворца  по узкой тропинке они углублялись в лес. Буквально в нескольких шагах   возвышались огромные валуны, как гномы, охранявшие лесных жителей.
– Как в сказке, – восхищалась Элизабет.
Домой она возвращалась с массой приятных впечатлений и рисовала чудесные пейзажи.
  В свободное от общения со своей  высочайшей покровительницей время Элизабет написала десятки портретов. В среде французских  аристократов стало престижно иметь портреты, написанные Виже-Лебрен. Даже суровые критики от искусства вынуждены были признать:
 – Кисть Виже-Лебрен легка, портреты изящны и эффектны.
  C 1780-х годов  Элизабет с мужем  много ездила по Европе, работала  в разных странах.  Везде её талант был принят,  её избирали  в местные Академии художеств. В этих поездках ею были написаны портреты многих царственных особ, государственных деятелей.
   За картину «Мир приносит благоденствие» она в 1783 году получила звание академика Французской Королевской Академии художеств, что дало ей право выставлять свои произведения в салоне Версаля.
  Некоторые члены Академии выступали против Виже-Лебрен:
– Муж у мадам Лебрен – простой торговец живописью! Он roturiere - простолюдин, не знатного происхождения!
  Дело в том, что Виже, выйдя замуж,  стала носить двойную фамилию. Академики знали о пристрастиях Лебрена и долгое время не решались зачислить Элизабет Виже в ряды Академии.  
 Но из Версаля поступили соответствующие указания от Марии Антуанетты:
–Картины художницы Элизабет Виже Лебрен достойны восхищения и являются украшением Версаля! А что до титула – дарую титул баронессы Луис Лебрен вместе с небольшим участком земли под Парижем в деревушке  ДʹОвиль(5). Здесь «подруги» часто проводили время на природе, принимая солнечные и воздушные ванны.
  В члены Академии Элизабет была принята в один день с другой художницей, — Аделаидой Лабиль-Гийяр(6), которая была старше Элизабет на 6 лет и давно  считалась заслуженной художницей.
    Элизабет исполнилось 28 лет,  с  автопортрета так и брызжет молодостью и лукавством.
   Виже-Лебрен вместе с Аделаидой Гийяр и Розой Дюкре(7)   называли одной «из трех граций французской живописи» конца XVIII века.  
 Между  Аделаидой и Элизабет сразу возникло соперничество. Ведь среди почитателей таланта Виже-Лебрен были королева, представители знати, философ-просветитель Даламбер(8)  и теоретик нового классицизма(9) Лагарп(10).
 Аделаиду это ужасно злило.

Аделаида Гийяр

 Аделаида родилась 11 апреля 1749 года в Париже и  была младшей из восьми детей зажиточного торговца галантереей Клода Лабиля. Отцу Аделаиды принадлежал модный магазин готового платья, в котором одно время работала Жанна Беккю, будущая мадам дю Барри — фаворитка Людовика XV. Именно в те времена зародилась многолетняя дружба Аделаиды и Жанны, что позволило Аделаиде в будущем приблизиться к королевскому двору.
  С детства Аделаида Лабиль любила рисовать. Когда ей исполнилось  14 лет, она заявила отцу:
– Papá! Я хочу стать великой художницей!
Клод Лабиль не стал спорить, у него в семье  было ещё семеро детей, им тоже нужно было найти достойное место в жизни. Он решил отдать Аделаиду  на обучение к   миниатюристу — швейцарцу Франсуа Винсенту,  жившему по соседству. Девочка оказалась талантливой.
 Аделаиде было всего 15 лет, когда её автопортрет в миниатюре был выставлен в знаменитом салоне Сен-Люк. Это был её первый успех, который не только окрылял, но и ослеплял.
– Смотри, не зазнайся, – говорил девушке отец. – Ты мне нужна в магазине. Почему я должен брать продавщиц со стороны, когда у меня подрастает такая красавица дочь?
– Папа! Ты ничего не понимаешь! Я хочу стать знаменитой художницей и добьюсь, что мои  портреты будут украшать  стены Версаля, – говорила Аделаида отцу.
Так её жизнь  и  шла бы  по накатанной колее, но в  20 лет родители решили выдать её замуж.  Взбалмошная девушка, к тому же занимающаяся, как тогда считали,   рисованием – мужским делом, отталкивала молодых людей своей категоричностью.  Она часто напевала:
–Ou trouver un homme
J'ai enfante; un fils!
Cette trts jeune,
Ce trop fier
Cette croissance de la petite
En effet, non mon general!
Je voulais une fille -
Ce comme un tonneau!
Je voulais notable,
Eh bien, un peu riche.
Где найти мужчину,
Я б родила сына!
Этот очень молод,
Этот слишком гордый,
Этот ростом мал –
Ведь не генерал!
Я б хотела дочку –
Этот словно бочка!
Мне хотелось знатного,
Ну, чуть-чуть богатого.
  Вот так перебирала Аделаида женихов, что родители сами нашли ей  мужа,  правда, не совсем знатного, не очень молодого, но при деле – Николя Гийяр. Он  работал  секретарём  королевского суда. Аделаиде ничего не оставалось делать, как согласиться. Мужа она так и не полюбила.  
– Николя – обычный заурядный человек, – говорила она. – В его голове только судебные разбирательства.
 Гийяр любил свою жену и разрешил ей заниматься живописью. Он даже нашёл ей хорошего учителя – знаменитого Мориса Квентина де  Латура(11). Аделаида была очень удивлена:
– Мой Николя знает такого известного художника!
 Секретарь суда знал тайны многих  парижан. Он был скромным, незаметным человеком, которого уважали уже за то, что он работал в суде.  К тому же никогда не  болтал лишнего.
 Гийяр слышал о Латуре  много разных мнений. Говорили, что художник  заставлял заказчика очень долго позировать, назначая многократные сеансы, поэтому слишком нетерпеливые клиенты предпочитали обращаться к  Натье, который писал значительно быстрее.
  Гордый, независимый, не склонный заискивать перед богатыми и знатными, Морис Квентин де Латур стремился заставить своих высокопоставленных заказчиков уважать труд и достоинство художника. Он назначал очень высокие цены за свои  картины.
– Богатые должны платить за бедных, – говорил  Латур.
  Он  часто передавал большие денежные суммы на благотворительные цели своему родному городу Сен-Кантену— в пользу бедных матерей, престарелых ремесленников. В 1782 году здесь же Латур учредил  бесплатную  школу рисования. Впоследствии  он завещал этой школе  основную часть своего творческого наследия.
– Аида, – так называл Гийяр свою жену, – Латур, как никто  другой,  в своих картинах отображает  внешнее сходство с моделью. Он пишет человека таким, каким видит – взгляд, улыбка или гримаса – он не боится показывать это, несмотря на недовольство  заказчика.  Я уверен, что он многому тебя научит.
Аделаида слушала мужа и удивлялась, что он так близко к сердцу принял её увлечение живописью. А Гийяр  продолжал:
– На  творчество Латура сильное влияние оказали работы итальянской художницы Розальбы Карреры. (12) Поэтому в  цветовой гамме его  картин преобладают  синие,   жемчужно-серые тона,   даже  розовый, красный и желтый. Рассказывают, что Латур изобрел для своих пастелей (13) фиксатор,  тайну состава которого  он никому не рассказывает. Может тебе передаст?
   У  Латура  Аделаида Гийяр  освоила технику рисования пастелью.
  Но Латур недолго занимался с Аделаидой. Вскоре он вернулся в свой родной город – Сен-Кантен. Гийяр нашёл жене другого учителя Франсуа-Андрэ Венсана  (14).  Он даже не догадывался, что учитель  и ученица давно знают друг друга, а то, что произойдёт дальше, даже и не догадывался. Аделаида начала учиться писать маслом и не заметила, как влюбилась. Возможно, что детские чувства просто переросли в любовь.
Вскоре  Аделаида  оставила мужа и начала семейную жизнь с любимым человеком. Правда, официальный развод месье Гийяр бывший супруге сразу не  они разошлись мирно и цивилизовано.