Судьба одного человека

На основе реальных событий, произошедших в моей семье во времена нацисткой окупации.


Миша, беги! - Худая, обожженная клубами черного дыма женщина, изо всех сил пыталась дотянуться к заколоченному досками окну.

Там виднелась небольшая щель, через которую мог протиснуться разве что маленький ребенок. И эта была единственная надежда на спасение ее шестилетнего сына.

Огромный деревянный амбар пылал, заглушая треском горящих досок крики запертых там людей. Несколько десятков мужчин и женщин, стариков и детей, задыхаясь в обжигающем вихре едкого дыма, тщетно пытались выломать прочную, тяжелую дверь, ломая ногти о дубовые доски в приступах панического ужаса и отчаяния.

Огонь разошелся быстро. Облитые керосином стены вспыхнули мгновенно, и никакая сила уже не смогла бы удержать бушующую стихию.

Небольшая группа немецких солдат, собралась перед пылающим амбаром.

Кто- то курил, где то фальшивила губная гармошка и изредка слышались взрывы хохота. Солдаты занимались обычной своей работой: они выполняли приказ своего Фюрера о полном уничтожении евреев, а заодно и украинцев, осмелившихся укрывать у себя в домах еврейские семьи.

Вместе с людьми сгорающими заживо в старом амбаре, медленно умирала деревня Барановка Житомирской области.

Она начала умирать 12-го июля 1941-го года, когда фашисты захватили деревню и стали полноправными хозяевами этого украинского местечка.

С первых дней оккупации немцы беспощадно уничтожали евреев, и всех кто им помогал, пытаясь прятать у себя в сараях или подвалах, рискуя своими собственными семьями. Трупы расстрелянных, лишь слегка забрасывали землей, и бродячие псы раскапывали могилы, чтобы полакомиться убитыми.

После массовых расстрелов у Марии остался маленький сын Миша, или Мойше, как его называл раввин сельской синагоги.

Романа, мужа Марии, как и многих других жителей местечка, гитлеровцы расстреляли практически в первые дни оккупации Барановки. Это было началом серии жестоких акций по проведению в жизнь '' Окончательного решения'' еврейского вопроса.

Потом наступил холодный ноябрь 1941-го года.

В один из таких дней в гетто, образованное оккупационными властями, ворвались солдаты и приказали всем евреям, включая детей и женщин, собраться на главной площади чтобы выбрать '' Жидовского старосту''.

Некоторые заподозрили неладное, и попытались спрятаться у односельчан украинцев. Немногим тогда повезло. Некоторые сумели сбежать и присоединиться к партизанским отрядам, воюющим в здешних местах.

Собравшихся раздели догола, погрузили в телеги и грузовики, и вывезли в ближайший лес. Там, взрослых и детей сбрасывали в вырытые ямы и расстреливали. На их трупы сбрасывали очередных жертв, и снова стреляли и стреляли.

Потом немногих, оставшихся в живых, собрали в амбаре и заколотили все выходы. Двое немецких солдат принесли канистры с керосином и облили им стены…

Мария задыхалась. Лицо и открытые участки кожи побагровели и начали покрываться волдырями. Она из последних сил пыталась дотянуться до просвета между досками, но ей не хватало всего лишь около полуметра, чтобы вытолкнуть маленького Мишу. Люди кричали и молились. Многие уже потеряли сознание и повалились на грязный пол амбара.

Мария с ужасом поняла, что она не сможет достать до окна. Слезы градом лились из ее глаз, начинала дымиться одежда. Силы покинули ее…

Вдруг чьи то крепкие руки схватили отчаявшуюся уже женщину, и подняли в воздух, словно она ничего не весила…

-Давай дівчина нехай тікає, - дядько Петро - местный кузнец, легко удерживал ее в своих огромных лапищах и…улыбался сквозь бороду, потрескавшимися от жара губами…

-Миша беги,- последний раз крикнула она, и вытолкнула сына в щель между досками…

-Лежи Ваня, не вздумай дергаться, мы все равно уже ничем не поможем, - два человека лежали на земле, за небольшим холмиком, метрах в трехстах от пылающего амбара. К их одежде были прикреплены ветки с пожелтевшими уже листьями, а на головах красовались огромные венки соломы. Лица были измазаны грязью, к автоматам были ловко прикручены проволокой листья папоротника, и даже с двух метров было бы нелегко увидеть этих двоих.

-У меня же братишка там, - тихо хрипел Ваня, не в силах сопротивляться крепким рукам своего друга, - Ему и десяти нет, и мамка наверное с ним, только я ее не увидал, далеко все же.

- Ты все равно уже ничем им не поможешь, только нас погубишь, лежи смирно, и запоминай кто у них за главного, и сколько единиц оружия и техники. У тебя еще будет время с ними поквитаться, - он поднес к глазам бинокль…

Ваня обхватил голову руками и уткнулся лицом в землю, - Вот суки, детей то за что? Там же человек сорок будет, не меньше, а мы тут лежим и смотрим, - он начал бить кулаками в землю, - У гады, за каждого сам лично глотки грызть буду, до смерти не забуду этих нелюдей, - Ваня вдруг вырвал у друга из рук бинокль, - Серега, дай мне взглянуть, хочу рожи их запомнить, чтобы на всю жизнь, - он внимательно посмотрел в сторону пылающего амбара, и вдруг тихо, словно боясь, что его кто ни будь услышит, произнес:

- Серега глянь туда, там вроде малец из окна вылез, фрицы его не видят, он сбоку спрыгнул, видать маленький совсем, - Сергей взглянул в бинокль.

-Да, видно мальцу кто то помог в окно выпрыгнуть, надо следить за ним, что он делать будет, и куда пойдет.

-Пусть идет куда угодно, лишь бы амбар не начал обходить… Ой, да он не дурак будет, ползет в сторону леса, да еще так быстро, скоро к нам приползет, надо будет его встретить со всеми почестями.

…Дверь землянки скрипнула, и вовнутрь ворвался ледяной ноябрьский ветер.

-Товарищ капитан, гляньте кого нам бог привел. Прямо из огня выпрыгнул… прыткий такой… кусается как хорек, характер показывает, - немолодой уже капитан, поднялся со стула и присел на корточки напротив маленького человека.

-Тебя как зовут-то?- спросил он, и попытался прикоснуться ладонью к щеке ребенка, -Ой! Вот дьяволенок, -воскликнул вдруг мужчина, и отдернул руку, - Кусается гаденыш. Значит так… кто его привел?

-Ну я, а чего?

-А то, рядовой Иван Лаптев, что раз вы его привели, то вам за него и отвечать, ясно?

-Ясно товарищ капитан. А чего с ним то делать будем?

-Думаю так.., -капитан задумчиво почесал затылок, сдвинув при этом фуражку на глаза, - Прежде всего отмыть его в бане, потом выстирать его одежду, и накормить по полной. Пусть пока с нами побудет, пока до Житомира не дойдем, а там его в детдом оформим, и дело с концом…ясно?

-Куда ясней, - проворчал Иван, и обратился к пацану: -Пойдем, ты сам слышал, что нам приказали, теперь просто не отделаться, - он взял малыша за руку и они вышли из землянки…

Прошло несколько недель после того, как Иван ''пригрел'' у себя малыша. До Житомира так и не добрались. Партизанский отряд под командованием генерала-майора А. Сабурова, проводил операции по нанесению точечных, болезненных ударов по противнику, и сам Гитлер считал первоочередной задачей, розыск и уничтожение партизанских отрядов. Еще никогда немцам не приходилось сталкиваться с таким ожесточенным сопротивлением, как сопротивление "Русских'' Робин Гудов.

Миша оказался настолько смышленым, что вскоре его начали посылать в села на разведку обстановки. Ребенок шести летка никак не привлекал к себе внимание, и гитлеровцы даже не предполагали, что маленький мальчик с кучерявой черной шевелюрой, прекрасно запоминает все что видит и слышит. Кроме того он немного понимал по немецки, так как его родители часто говорили между собой на идиш. Он всегда довольно точно запоминал расположение штабов, подсчитывал количество техники, и даже мог описать как производится патрулирование местности немецкими оккупантами.

Так прошел почти год. Мишу обожали, и всячески, при каждом удобном случае находили время поиграть с ним, или почитать книжку. Иван очень гордился своим подопечным, и называл его сыном партизанского отряда.

В конце 1942 года, в партизанском отряде генерал-майора А. Сабурова произошли изменения.

В его отряде появилось соединение бежавших из гетто, или концлагерей евреев. Командующим этого соединения был Михаил Гильденман, которого многие называли дядя Миша.

Дядя Миша очень заинтересовался своим тезкой, и после долгих уговоров, доходивших чуть ли не до рукоприкладства, забрал к себе на попечение толкового еврейского мальчишку.

Ивану, за год привязавшемуся к мальцу, как к собственному сыну, пообещали, что будут беречь малыша как зеницу ока, и дядя Миша сам лично займется его воспитанием и образованием. А Ваня сможет видеться с ним когда захочет.

В тот день жизнь семилетнего Миши изменилась. Он стал полноправным членом партизанского еврейского соединения, действующим под командованием генерал-майора А. Сабурова.

Свою первую диверсионную вылазку Миша совершил в свой седьмой день рождения.

Дядя Миша был против посылать ребенка на такое серьезное и опасное задание, как подрыв железнодорожного моста, но малец устроил натуральную истерику со слезами и громкими воплями, так что дядя Миша вынужден был сдаться.

Семилетний мальчуган, с огромными черными глазами, и с большим мешком на спине не вызвал подозрение у немецкого патруля. Более того, они даже не посмотрели на чумазого и худосочного пацаненка, который прошел мимо них, что то насвистывая себе под нос. Они не заметили как он, перейдя на другую сторону, вдруг спрыгнул с откоса и исчез под полотном железки.

Поезд, перевозивший провизию и оружие оккупационной армии фюрера, не дошел до места назначения.

Вместе с провизией и оружием, погибло несколько десятков фашистов, среди которых оказались довольно крупные чины немецкой армии, и были изъяты секретные документы, связанные с передислокацией оккупационных сил. Успех операции был настолько весомым, что о ней было сообщено лично тов. Сталину.

Участники операции были представлены к разного уровня орденам и медалям. Среди них не оказалось Миши, хотя генерал-майор Сабуров отправил личное сообщение самому Жукову, и… получил отказ по причине возраста бойца.

Но генерал не сдался, и решил сам лично, особым образом отблагодарить мальца.

Когда партизанский отряд Михаила Гильденмана построился для вручения наград, первым был вызван Миша Гринберг.

Генерал-лейтенант Сабуров подошел к нему и присел на корточки. В руках он держал кожаную кобуру, из которой виднелась рукоять пистолета ТТ калибром 7.62 мм. Генерал достал из кобуры пистолет, и громко, чтобы все слышали прочитал выгравированную надпись: ''Мише Гринбергу за смелость и дерзость ''

У семилетнего Миши отвисла челюсть. О таком подарке он не мог и мечтать. У него теперь будет собственное оружие, личный именной пистолет… Радости не было предела. Миша с трудом сдержался чтобы не запрыгать на месте.

Вместо этого он отдал честь, как и полагается бойцу красной армии, и вернулся в строй.

После этого дни потекли своей чередой. Миша совершал дерзкие вылазки против нацистов, вместе с товарищами по оружию.

Фрицы так и не поняли, кто и каким образом подрывает им мосты и железнодорожные составы, выводит из строя электричество и связь, да и просто