СЛАВА

Лежать было крайне неудобно. Руки-ноги затекли. В спине ножом торчала, уже почти невыносимая, боль…точечная и невыносимая почти…Попыталась сильно напрячь и расслабить мышцы…мысленно представила себя со стороны – играю жопой – чуть не сорвалась в хохот…По щеке что-то поползло – чуть было не сорвалась в крик… «Быля, как бы голову повернуть?»…Медленно-медленно повернула, заодно размазала о придорожную траву мерзкую тварь…Слева, в такой же позе морской звезды, лежала Светлана Владимировна, а между нашими головами висело дуло оружия – кажется, автомата…Когда дуло смотрит прямо тебе в глаз, становится не важно, что это. Дуло подрагивало - вероятно, у вояки тряслись руки… Лица его я видеть не могла – в поле зрения был только носок ботинка. Вздутый такой носок, как у клоунских штиблет… «Бить будете, папаша?…Надо же, как вовремя приходят в голову «веселые» мысли»…Боец дышал хрипло и все время шмыгал носом, подтягивая неукротимые сопли.
- Свеэээт, а Свет, - как можно тише позвала я.
Светка, не открывая глаз, едва кивнула, мол, «слышу».
- Свет, ты не бойся. Если насиловать будут, то начнут с меня.
- Это почему? – в ее шипении, как мне показалось, прозвучали нотки женской обиды.
- Я моложе выгляжу.
- Вот сссучка…мы ж одногодки с тобой.
Светка приоткрыла глаз, в его уголке дрожала слеза…
- А-ну заглохли, тётки! Нах вы кому нужны! – рявкнуло сверху, дёрнув дулом.
Замолчали…Где-то далеко грохотало: «то ли гроза, то ли эхо… войны»…А здесь у самой земли воздух дрожал сизым киселём…стрекотала мелкая степная живность, а наглые муравьи, кажется, решили заселить мою голову – ходили уже в волосах, как по коммуналке. Лицо полыхало огнём и чесалось – какая-то дрянь-трава вызвала аллергию…Надо же, аллергия…Слёзы накатили сами собой, и чтобы совсем не расхлюпиться, снова стала рассматривать круглый носок армейского ботинка, принадлежащего сопливому сторожевику… «В фильмах так легко...Надо собраться – поднапрячься – схватиться за дуло – вывернуть его в сторону – да каааак прыгнуть! – прямо с живота…Сопляка – за щиколотку - удар головой в живот - сопляк лежит – я над ним – дуло автомата упирается ему в грудь – сопляк молит о пощаде…А я напоследок – пару веских и острых фраз, типа,  I’ll be back, дружище!...Ну да, осталось только научиться прыгать « с живота»…Правую коленку сверлил какой-то камень…маленький, но острый…Муравьи в волосах трудились над пристройкой мансарды…А в метрах десяти слышалось многоголосое ржание «подельников» нашего оруженосца… «Прыгнешь тут! Пристрелят – глазом не успеешь моргнуть…Рембо – это, бля, поэт! Ударение надо ставить правильно... Вот интересно, правду говорят, что настоящие женщины даже перед смертью заботятся о том, какое на них надето бельё?...Выходит, не настоящая я женщина…какая, нахрен, разница, чьего имени трусы на тебе сгниют в посадке у села с экзотическим для этих мест названием Карловка!…разве что муравьиным женам на сарафаны... Господи, как же болит спина!»…
- Значит, насиловать не будут – да?
Я открыла глаза – Светка сидела, поджав под себя ноги и, сморщившись, растирала затёкшую шею.  – Тогда зови командира, проверяйте документы и - быстрее! Сколько можно тут валяться?! Мы – журналисты из Днепропетровска и  через час уже должны быть в Харькове – везде опоздали!
Я тоже собрала в кучу занемевшие и похолодевшие части тела – с трудом села и, наконец, увидела вояку в полный рост.
- Э! Командыр, шо – мы будэмо пэрэвиряты докумэнты цих титок?! – крикнул он в сторону остальных, развернувшись к ним вполоборота, отчего дуло автомата переместилось мне прямо в лоб.
- Слышишь, ты...отведи оружие - руки-то дрожат, - сказала я, как можно спокойнее.
- Заглохни!- повернувшись ко мне, повторил тот свое, видимо, излюбленное.
– Ща проверим, яки вы журналисты, бля! – и заулыбался.
- Хорошие журналисты – правдивые, - вставила Света. - Лучшие в Украине!
- Ага! Можно подумать, шо во всей Украини из классных журналюг только две тётки и осталися!- заржал сопляк.
В нашу сторону двинулись двое. Шли медленно – вразвалочку, спотыкаясь о кочки.
Тот, что, по всей видимости, был старшим в группе, одет в чёрное. Экипировку с многочисленными цветными нашивками на рукавах и груди в виде щитов – мечей - трезубых вилок дополняли шапка-«балаклава», закатанная дырками наверх и зеркальные очки – «капли».
- Ну шо? – почти по-домашнему спросил крутой украинский «рэмбо», улыбаясь.
- Встрялы? Як же вас сюда занэсло? Шо – правда журналистки?...Докумэнты?
Мы со Светкой разом поднялись с земли и полезли за удостоверениями – она в куртку, я в задний карман джинсов…Подали…
- Тааак, народна правда…Свитлана Володымиривна...Цэ чья газэта?
- Там написано – днепропетровского отделения правого сектора, - тихо подсказала я, а у самой по спине потекла струйка пота: у нас были и другие документы, и я была не уверена, тот ли достала…Черный раскрыл книжку, поданную мной...
- Каламойского?
«Фуууу…тот».
- Там все написано, - повторила Светка.
Повертев еще немного в руках наши книжки, командир захлопнул их, поднял на лоб очки.
- Так шо – может и у нас интервью визьмэтэ? Мы тут багато-чого розказаты могём.
- Та мы бы с удовольствием, но опаздываем, - заговорила моя коллега.
– Мы тут минут сорок валялись. Надо было раньше…а так – просрали вы свое интервью.
Светка сильно дернула меня за руку.
- У нас пресс-конференция уже горит, - как можно ласковее проговорила она и направилась к нашему «ланосу», который все это время стоял на обочине с распахнутыми дверцами…Кстати, как раз в это время один из вояк вытаскивал из багажника нашу сумку с продуктами.
-Ладно, нэхай йидуть, - теряя интерес к происходящему, произнес «черный» и добавил:
- Слава Украини!
Вот, оказывается, как это бывает!...В тот момент, когда, казалось бы, все закончилось, самое страшное-то и начинается!
Обе сделали вид, что не услышали, а, по сути, остолбенели…Чёрный в мгновение ока оказался снова перед нами.
- Я нэ понял…вы шо – оглохлы?! – в его глазах появилось нечто…звериное…нет, не хочется обижать животных…нечеловеческое.
– А-ну отвечать, блять!
Света мигом поменяла цвет лица…я, думаю, - тоже…
- Гэроям слава, - едва слышно выдавила из себя она.
Сглотнув первое слово, я тихо позвала:
- Слава…