Охота на мамонта (Отрывок 6)

кто-то еще пытался найти их на земле, наклонялся, падал, сбиваемый с ног, но продолжал ползать. А молчание превращалось в какой-то рык, в стон, в протяжный гул. Не было слов, и только зловещее мычание зависло в воздухе. На небольшой улице, зажатой со всех сторон старинными домами, уже собралось около тысячи, и теперь они напоминали сплошной ковер из тел, воздетых рук, голов, а Филлипок все продолжал бросать.
Лея обернулась, с беспокойством посмотрев на Фимку, но тот стоял, с удовольствием и азартом наблюдая. Королева сузила глаза и тоже пристально смотрела. Очевидно, это зрелище ей было по вкусу. Она уже забыла о недавнем своем мученическом поступке и теперь получала искреннее удовольствие. Чем быстрее собиралась толпа, тем больше зверели люди, они прыгали, кричали от боли и азарта, толкались, наступая друг на друга, кто-то падал, с трудом отползая в сторону, не в силах встать, но поднимался и вновь бросался туда. Некоторые, у кого уже не хватало сил, забирались в лужи, вылавливая оттуда заветные бумажки. Были они ужасно перепачканы грязью. Казанова спокойно посмотрел на Лею и спросил:
- Нравится?
- Нет, - коротко ответила она.
- Отвратительно, - произнес Казанова, - посмотрите, как ведут себя женщины. Они просто ужасны! Какая гадость!
- Не пора ли их остановить? – произнесла она.
- Думаю, теперь это невозможно. Посмотрите туда, - и кивнул в сторону крыши. – Его уже не удержишь.
Она перевела взгляд на Филлипка. Тот на мгновение перестал швырять деньги и теперь смотрел. Смотрел внимательно, не отводя глаз. Он возвышался над беснующейся толпой, казался исполином, огромной тенью нависая над людьми. Теперь она понимала его слова. Сейчас он чувствовал себя “властелином мира”.
Толпа продолжала бесноваться. Люди совершенно озверели.  Они стеной толпились у особняка, кричали что было мочи, безжалостно наступали на поверженных врагов, и ловили заветные фантики. Лея снова заметила ту интеллигентного вида женщину  с ребенком, которая поначалу выкинула купюру, приняв ее за фантик. Теперь она, оставив коляску неподалеку, была рядом с толпой и пыталась в нее запрыгнуть. Падала, но поднималась и снова шла на приступ. Иногда ей удавалось схватить летящую купюру, она прятала ее и вновь шла на штурм. Вдруг какой-то рослый мужчина, вывалившись из толпы, не устоял и, задев коляску, повалился вместе с ней на землю. Но поднимать ее не стал и снова бросился в бой. А ребенок выпал из нее, и, плача, ползал по земле. Лея бросилась к нему, усадила в коляску, потом увидела мамашу, которая была неподалеку. Ее снова вытолкнули из толпы, и теперь она ползала в луже, доставая оттуда деньги. Снова и снова погружала руки в мутную вязкую топь и вынимала их. О ребенке на какое-то время она забыла.
- Ну что же вы? Встаньте. Поднимитесь с колен! – воскликнула Лея, бросившись к ней.
- Подняться? – очнулась женщина. С беспокойством посмотрела на малыша, потом устало произнесла:
- Милая девушка, я работаю в библиотеке. Мой ребенок болен. А вы знаете, сколько стоит только одно лекарство - половина моей зарплаты. А вы говорите – встаньте с колен.
- Но ведь грязно. Вы вся перепачканная! Как же так можно?
- Грязно. Да, грязно. Кто же виноват, что эти деньги лежат в грязи? Отойдите, не мешайте. Если можете, подержите сына. Я заплачу. Не пачкайтесь. Я все сделаю сама. Потом поделим на двоих…
А толпа уже сходила с ума. Здесь собрались тысячи, десятки тысяч, и теперь они издавали ужасающие звуки. Только толпа может быть способна на такое. Гармония толпы! Теперь это были не отдельные люди, а единый мощный организм, который напоминал ревущего зверя, а зеленый дождь продолжал сыпаться с небес.
Лея, везя перед собой коляску, бросилась к Казанове.
- Его нужно остановить!
- Пора прекращать этот цирк, - поддержал ее Фимка. Он был серьезен и с жалостью и омерзением смотрел на толпу.
- Зачем?! – равнодушно произнес Казанова. – Впрочем, как хотите.
Королева хранила молчание, холодно презрительно осматривая толпу.
- Ну, идите же, снимите его с крыши! – снова закричала Лея.
- Как? – произнес Казанова. - Взгляни туда.
Тут она с ужасом поняла, что подойти к двери особняка уже невозможно. Тысячи тел черной массой закрывали все пространство вокруг.
- Что же делать?... Мужики вы или нет? – вдруг воскликнула она.
- Где здесь мужики? – очнулась Изольда Карловна, - эти что ли? Ты ошиблась, деточка.
Казанова покосился на нее, но ничего не сказал. Фимка тоже промолчал, не обращая на нее внимания, думая, что можно сделать.
- Тогда я сама. Держите коляску!
И кинулась в толпу людей. Ее сдавили со всех сторон разгоряченные тела. Сейчас она чувствовала, словно ее тяжелым прессом сжимают со всех сторон, что люди рядом выше ее ростом и начала задыхаться. Ее уже затирали вниз к мостовой. Стоит упасть - подняться уже не удастся – подумала она. Вдруг заметила на себе чей-то взгляд. Знакомые глаза. Они пристально на нее смотрели с высоты второго этажа. Ильюшенька! Потом увидела, как он, заскочив на подоконник, ловко оттолкнулся и прыгнул вниз. Через мгновение люди рядом куда-то исчезли. В толпе образовался узкий коридор. Огромный человек схватил ее, прижал к себе одной рукой, а другой, раздвигая черную толпу, пробивал дорогу. Все продолжалось несколько секунд, которые  показались ей вечностью.
- Оставайтесь здесь! – приказал он, вытащив ее из толпы. Снял пиджак, сунув ей в руки, и снова бросился к стене особняка. Подойти к двери было невозможно. Он схватился за старинную лепнину, подтянулся, потом перехватывая руками, преодолел пару метров и повис в воздухе, болтая ногами. Ступить было некуда. Он висел, а до второго этажа оставалось еще столько же. Дома в старину строили высокие. Казалось, уже невозможно, цепляясь одними руками, одними пальцами за крошечные уступы, двинуться с места, и теперь он неминуемо должен был рухнуть на землю. Королева пристально за ним следила. Остальные тоже неотрывно глядели на него.
- Делаем ставки, господа! – воскликнул Казанова. – Двести тысяч на то, что он не дойдет и до второго этажа. Ну, давайте же!!! Кто еще!?... Ставлю пятьсот тысяч!
- Заткнись! – вдруг перебила его Изольда Карловна. Она прищурилась и теперь пронзительно смотрела на Ильюшеньку. А тот должен был неминуемо грохнуться оземь.
- Не надейтесь, уважаемая, - воскликнул Фимка, - до второго этажа доползет точно. Но Королева промолчала. Вдруг Ильюшенька начал раскачиваться из стороны в сторону, потом оторвался, пролетел какое-то расстояние, схватился за трубу, в которую по праздникам ставят флаг. Та немного прогнулась, но выдержала. Теперь он смог дотянуться до подоконника второго этажа. Легко подтянулся и запрыгнул.  Лея облегченно вздохнула, но с ужасом заметила, что окно закрыто! Что дальше? Оставалось еще столько же, но теперь придется ползти по стене, где лепнины не было. Правда, рядом с окном виднелся огрызок водосточной трубы. Нижняя часть ее отсутствовала, оставалась та верхняя ее часть, которая вела на крышу. Он, не задумываясь, схватился за нее и полез дальше. Уже метр, уже второй.  Труба угрожающе задрожала. Все притихли, затаив дыхание. Теперь Ильюшенька висел между вторым этажом и крышей, до которой оставалось еще метра два. Самые тяжелые метры впереди. Он замер, пытаясь сообразить, выдержит ли труба.
- Говорил же ленивцу, учись летать! А он…, - воскликнул Фимка.
- Прилюдно запрещено, забыл что ли? – возразил ему Казанова.
- Ну, хотя бы сделал вид, что держится…
В этот момент гигант неожиданно сделал усилие и подтянулся. Водосточная труба, которой было, наверное, столько же лет, сколько этому старинному зданию, снова завибрировала, задрожала, оторвалась и полетела вниз, с грохотом упав на мостовую. Все охнули.  Ильюшенька теперь висел, цепляясь буквально за воздух, нет, за самые края кирпичей, касаясь их самыми кончиками пальцев. Еще немного и он упадет. Неминуемо упадет!
- Миллион! Даю миллион! – не выдержал Казанова.
- Заткнись! – снова рявкнула Королева. Теперь она следила за каждым его движением, сжав кулаки. И не понятно было, чего она желает больше. А проползти этот последний метр было уже невозможно - огромному человеку, с его ростом и весом, хватаясь лишь за сантиметры, выступающие из стены. Он висел, а ноги его беспомощно болтались. Он, словно, обнимал эту стену, а она холодным безразличием не принимала его. Она готовилась оттолкнуть этого человека, который осмелился так нагло себя вести, и с семиметровой высоты швырнуть его на тротуар.
- Нет! Не сможет! – прошептал Фимка.
И вдруг большой ленивец, собрал все свои силы, мышцы его напряглись, шея набухла, лицо налилось кровью, он сделал рывок, одними пальцами оттолкнувшись от злосчастной стены, и пролетел оставшееся расстояние. Это было невероятным! Он сотворил чудо. Наверное, целых сто лет безвольного сидения в этом доме он готовился к такому прыжку! Теперь он цеплялся за самый край выступа крыши. Легко подтянулся и через мгновение уже был наверху. Он сделал это!
- Он сделал это! – воскликнул Фимка.
А Королева, которая все время на него смотрела, вдруг прошептала:
- Таким я не видела его никогда! - потом перевела взгляд на Лею, - таким он никогда не был!!!
Филлипок к этому времени уже почти закончил свое жертвенное дело и, увидев рядом разъяренного Ильюшеньку, швырнул вниз последние пачки денег.
- Все! – воскликнул он, потирая руки, потом добавил:
- А давай-ка… сходим и притащим еще, – азартно воскликнул он. – Гулять, так гулять! Ради такого дела не жалко! Поможешь?
- Пошел отсюда, – зарычал гигант. Вдруг добавил, - дай тебе Бог здоровья!
От этого восклицания Филлипок отскочил в сторону, потом произнес:
- Пожалуй, ты прав. Оставим до следующего раза. Покедова! – и отправился к чердачному люку, исчезнув в черном проеме.
А внизу все только начиналось. Люди, поняв, что больше с небес не прольется зеленый дождь, продолжили, толпясь, собирать с земли остатки денег. Они ползали в лужах, наступали, уже бросались  друг на друга, стервенели все больше и больше прямо на глазах. Вдруг кто-то прыгнул на соседа и выхватил грязную купюру из его рук. Остальные, увидев это, тут же последовали примеру. И теперь толпа тел, еще недавно вожделенно поднимающих руки, превратилась в огромную кучу-малу, где люди, уже не стыдясь и не понимая, что творят, забирались в чужие карманы, в сумки и кошельки, били друг друга, душили…
- Остановитесь! – не выдержала Лея, - что вы делаете?
- А что? Пять минут позора, зато потом обеспеченная жизнь... А вам не кажется, что они делают то же, что делали последние 20 лет? - невозмутимо произнес Казанова. - Сначала грабили государство, которое позволило им это, а потом, когда все разобрали, начали грабить друг друга…
- Так сказать, перераспределяясь средства, - воскликнул Филлипок, появившийся неизвестно откуда. – Обыкновенный закон рынка.
- Они убьют друг друга! – закричала Лея.
- И победит сильнейший! Закон рынка. А я что говорю? – довольно закончил Филлипок. – Вот вам идеальная рыночная модель! Так было во всех в цивилизованных государствах с рыночной экономикой…
- Замолчи! – сверкнула глазами Лея, и он отлетел на несколько метров.
- Потише, красавица! Глазами она своими зыркает…
- Ну придумайте же что-нибудь! Фимка? Ну давай же, - не слышала она его. А толпа все продолжала