"Все под Богом ходим..." (рассказ)

Андрей. -  И не какая-нибудь химия поганая, а натуральный продукт! Он и не таких.. – и он запнулся, подбирая в уме подходящее для Ахрипкина определение, но так и не нашёл., - ….на ноги поднимает. Некоторых до того поднимает, что они потом даже успокоиться никак не могут!
- Эт как же называется? – оживлённо заблестели глазки у Людмилы.
- Боярышник! – громко и чётко произнёс Андрей. – Настойка. Хорошая штука! – он даже крякнул довольно, вспомнив как  ещё в студенческие годы «освежался» этой настойкой,, которая тогда стоила буквально копейки, а по «убойности» ничуть не уступала  хорошей водке (впрочем, она в те времена вся была хорошая. «Палёнку» тогда не продавали. Тогда много чего не продавали…).
- Враз взбодрит!
- Щас, запишу, - засуетилась доверчивая старушка. – Значит, бо-я-рыш –ник. Правильно?
- Абсалутна! – подтвердил Андрей и многозначительно посмотрел на подозрительно притихшего «почти покойника»:  понял, на что я иду, чтобы тебя, старого обормота, уважить? Свою репутацию подставляю! Зацени мой геройский подвиг во всей его жертвенной красе!
«Умирающий» чуть заметно кивнул: всё понял, всё заценил. Настоящий друг! И ведь надо же как сообразил? Вот что значит высшее образование!
- Это чего же – капли? – продолжала допытываться Людмила.
- Ага, - согласился Андрей охотно. – Давать по чайной ложке на ночь.
С кровати послышался возмущённое покряхтывание: а я подумал, что ты действительно друг! И чему вас только в институтах учат!
- И сколько ж взять-то? – последовал очередной каверзный вопрос.
- На полный курс, - не моргнув глазом, ответил Андрей. - Упаковку.
Коечное кряхтение перешло в одобрительное сморкание: извини, погорячился. Друг! Настоящий! Оказывается институт наши не только дураков выпускают!
- Ты понял, отец? – повернулась Людмила к мужу. - Будешь лечиться?
- Ну, если надо… - состроив кислую физиономию, ответил «страдалец» (ну артист! «Если надо!». Он сегодня же и приступит! Немедля! Ещё покажет вам небо в алмазах! Лишь бы песни не пел! Он, когда сожрёт серьёзно, очень уважает «Когда весна придёт нежданно…» исполнить. Андрей сколько раз сам при исполнении присутствовал и ужасно наслаждался!).
- Залечите вы меня всего… - продолжил тот свой художественное кривляние. – Помру до сроку! -  и для усиления похоронного эффекта даже сопли этак жалостливо по ноздрям погонял. Дескать, эх вы, эскулапы задрипанные! Нет на вас креста! Гробите человека!
Да, он, Ахрипкин, был ещё и тонким психологом: знал, что нет для дражайшей супруги большего наслаждения, чем кого-нибудь лечить-залечить. Она и самый вредоносный на всём белом свете, самый пустой, какие только могут существовать, журнал «Здоровье» не просто читала, а въедливо, как примерная институтка, изучала от корки до корки, даже рекламные объявления не пропускала.
- Только ты, Людмилушка, мне все эти пузырьки сюда вот, на тумбочку, поставь, - продолжил он всё тем же похоронным голосом. -  А то вдруг посередь ночи мне подлечиться захочется, так чего вас зря будить? Сам и налью… То есть, накапаю.
Людмилины наивность и настоящая детская а доверчивость не знали пределов. Золотая жена, уникальная женщина! Прав тогда Ахрипкин оказался: чтобы у такой дом спалить – это надо вообще всю наглость потерять!
- Да ничего, Миш, я встану… - попробовала она возразить, но возражение было тут же в корне пресечено.
- Я сказал: сюда поставить! – рявкнул умирающий. – Не маленький! И ребят тоже будить нечего! Ночью надо спать. Всем!
- Хорошо, хорошо! Ты только не волнуйся… Тебе ведь вредно волноваться-то…
- И иди быстрей! ( а как же? Жаба-то горит!). А то ещё разберут! Народ-то, сама знаешь, какой! Им лечиться – слаще мёда!
- А, может, ещё таблетков каких купить? – спросила Людмила Андрея.
Он открыл было рот, собираясь ответить, что надо бы, от запоров, но «умирающий» и здесь его опередил.
- Не надо! Деньги экономь! Мне и боярышника хватит!

- Сколько там, в упаковке? – спросил он, когда Людмила вышла, наконец, из комнаты и пошла собираться в аптеку.
- Десять. По сто грамм.
- Это я знаю что по сто… А градусы? Прежние?
- Прежние. Семьдесят, как обычно…
Ахрипкин закатил глаза, беззвучно зашевелил губами.
- Нормально – сказал он довольно. – Если по паре пузырьков – почти на неделю хватит.
- Ага, - иронично хмыкнул Андрей. – На неделю.
- Да я экономить буду! – горячо возразил артист-прохиндей.
- Ты? Неужели? – засмеялся Андрей и поднялся со стула.
- Ладно, пошёл я. Лечись на здоровье.
- Ты эта… - сказал Ахрипкин торопливо. – Ты, Николаич, приходи. Даже и без бутылки. Чего нам, и поговорить, что ли, не о чем?
А ведь он действительно скоро помрёт, вдруг понял Андрей. Я вижу – скоро. Срок подошёл. Пенсия. Он без работы-то – как лошадь. Пока она этот воз тащит – хоть со скрипом, а живёт. А как вынули из обоймы, распрягли и хомут сняли – всё. Лежи теперь и лежи. Дожидайся.
- Приду, – сглотнул он противный, подступивший к самому горлу ком. – Приду. Ты, главное, не сомневайся. Чего мне не прийти? Обязательно. Слышишь, Иваныч?

- Сегодня опять Наталью на рынке видела, - сказала жена. – Чего ты там этому притворщику-то насоветовал?
- Женская логика, - хмыкнул Андрей. – То помирает, то притворяется. Вы бы уж к  одному какому-нибудь концу.
- Да всё ты прекрасно понимаешь! – усмехнулась жена. – Наталья сказала: ночью проснулась – кто-то поёт. Ну, понятно кто… Поднялась, зашла к нему в комнату -  и картина маслом: папаша в люлю, и по всей кровати пузырьки валяются.
- Наркоман, - понятливо кивнул Андрей. – Страшное дело.
- Не паясничай – построжала жена. -   Ты же сам сказал Людмиле, чтобы она ему настойку купила.
- Мало ли чего я сказал… Мало ли чего я вообще говорю… Ты собаку покормила?
- Понятно, - кивнула жена. -  Мужики – вы и есть мужики. Помирать соберётесь – всё одно к рюмке тянуться будете.
- Пойду покормлю. – нахмурился Андрей. – А то чего она все на воде да на воде… Обнаглели совсем… Завели животное…

Ахрипкин умер тихим солнечным днём, через месяц после их встречи. Умер тихо, ранним утром, никого не беспокоя. Когда его выносили, Андрей посмотрел на его лицо. Щёки-арбузы заметно опали, а на лице так и застыла чуть заметная, ироничная улыбка… Дескать, не переживай, Андрей. Все под Богом ходим. Когда-никогда, а одно встретимся. Жалко только, что там боярышника не будет. Изумительный напиток! И, главное, без всяких химических добавлений! Уж погудели бы. Без всякой торопливости…