Раса

    Рассвет встречают влюбленные, закат принадлежит поэтам, остальным же приходиться раскрашивать серый день.

Призраки

    Надеясь высечь хотя бы маленькую искру жизни из асфальта, стекла и металла, мы придумываем себе другой мир, так не похожий реальный. Любая мелочь превращается в легенду, если затворнику офиса действительно плохо. Троянская война меркнет по сравнению с рассказами о неприятностях на работе, а безнаказанно отдыхавший от дома Одиссей заплакал бы от зависти, услышав историю скромного менеджера о «пробке» в час пик. Но это только внешнее проявление. Все гораздо сложнее.
    Тоскливые дневные призраки, с кусочками бутылочного стекла вместо глаз и льдом вместо сердца, занимаются невероятно важными делами. Их не за что ненавидеть. Это просто оболочка, разновидность летаргического сна, который вряд ли когда-нибудь кончится. Они живут, но не здесь и не сейчас. Призрак не видит вас, поэтому взгляд так холоден и пуст. Он настолько совершенен, что Чувствует только там, в своем далеком, прекрасном мире, так редко проливающем свет на черные от смога и заповедей улицы.

Бой

    Реальность перестает интересовать настолько, что сама становиться чьим-то страшным вымыслом. Ничего не волнует и не трогает. Машинально работаем, отвлеченно воспитываем детей, слабо реагируем на чужое внимание. Застрявшего в социальных сетях, раздавленного надуманной ответственностью, убаюканного психологами человека уже не разбудить. Отвлекающих факторов столько, что главного не видишь, не замечаешь. Вера заменена религией, чувства - излечены, ни что не нарушает тихого, равнодушного, бесцельного движения. И вдруг – как пощечина, как удар током. «Новости»: и ты вдруг просыпаешься, на десятые доли секунды понимаешь, что происходит. Кто-то, чей сон давно превратился в черную кому, кто-то, отказавшийся от души из-за неверия и страха, убил. Кто-то, потерявший нить реальности и уже не верящий в смерть, сел за руль, выйдя из ресторана. Люди тонут, сгорают заживо, разбиваются в бесконечных катастрофах. Становится страшно и плохо, депрессия – ставишь ты себе диагноз. И идешь к «лекарю душ».
- Что вас так обеспокоило в новостях?
- Мне страшно. Понимаете? Очень страшно. Я не могу спать. Я боюсь за детей, за жену, за себя. Я просто боюсь умереть. Я не хочу умирать ТАК! Я же чувствую, я знаю что это неправильно. Что всем нам отмерено больше, что мир должен быть другим…
- Ну-ну, что вы…Мир! Мир он такой... Вы сможете влиять на новости, на все эти ужасные события? Конечно, нет. А значит, мир надо принять таким, какой он есть. И тогда все будет хорошо…
Конечно – конечно. Надо просто плыть по течению, ведь река такая широкая и спокойная. Весел все равно нет. Добрый доктор никогда не скажет, что эта река кончается водопадом. И даже если вы уже слышите гул приближающейся катастрофы, то какая разница? Что вы сможете сделать? Все хо-ро-шо, так и должно быть…
    Но война не окончена. Пока есть люди, не визжащие от патриотизма, видя новое, еще более смертоносное оружие, пока есть люди, не верящие ни одному слову обаятельного, улыбчивого, излучающего уверенность политика, выбитое из рук копье можно поднять. Битва будет продолжена и не важно, какой облик примет враг – ветряной мельницы или героя из комиксов. Они еще есть, эти люди, старающиеся разбудить хотя бы тех, кто рядом. Отдать все, что у них есть и найти то, чего нет.



Приоритеты


- Я смотрел новости. Диктор пела, задыхаясь от волнения, про новый авианосец, стоящий миллионы.
- Да, я тоже видел. Наша военная мощь растет. Скоро нас будут уважать, как раньше.
- У моего соседа горе. Ребенок болеет, нужны деньги на операцию и дальнейшее лечение. Много, очень много. Они не бедны, но столько у них нет, и никогда не будет. Мальчик хороший, они дружили с моим…то есть дружат, дружат! Тебе не кажется, что правильней лечить детей, а не строить корабли?
- Нет, не правильней! Нельзя просто взять и отдать все деньги на лечение. Военное направление чрезвычайно важно финансировать, учитывая обстановку в мире…
- Но ведь это ребенок, понимаешь? Он не может играть, общаться со сверстниками, не может ходить. Он может умереть. Он боится и хочет жить, это видно по его глазам, он все понимает. Что может быть важнее?
- Это частности, надо мыслить глобальней! Думать не только о детях, но и о стране в целом.
- А если бы это был твой ребенок?
- Знаешь, это удар ниже пояса! Я не играю в такие игры! Это большая политика, тебе не понять…И вообще, странные у тебя приоритеты!


Раса

    Мир проснется. Люди откинут одеяло обреченности. «После нас – хоть потоп» - это не путь, это глухой тупик. Рано или поздно Конституциями станут произведения Экзюпери и О. Генри, Сервантеса и Грина. Терпеливая Земля простит нас и позволит начать заново. Мы начнем верить себе, и перестанем рвать на части Бога. Мы поймем и почувствуем. Ясно, остро, навсегда. И будем путешествовать между мирами. И главное – по своему собственному маленькому, уютному дому, без коммунальных перегородок – границ и без чувства превосходства или страха. Мы станем расой, так, как и планировалось. И станем людьми, как и задумывалось. И серые дни станут яркими и незабываемыми. А влюбленным и поэтам останется только смириться и не задирать нос.