элитной нации. В общем, подобную ситуацию, ничем, как глупостью назвать нельзя.”
Михаил направился в сторону своей “берлоги”. Подойдя к двери, Михаил заметил вставленную бумажку. Он приставил ухо к двери, где откуда-то, из далека доносились лёгкий и ритмичный скрип кровати со вздохами наслаждения. Михаил пошел в фае и, устроившись напротив телевизора, начал читать газету. Минут через сорок, в коридоре стукнула дверь и в фае засверкала обширная фигура дамы в каракулевой шубе, сильно пахнувшей нафталином, и сопровождающим её в не застёгнутом пальто, слегка качающимся при ходьбе В.П. Наконец, Михаил смог зайти в свою "берлогу". Он взял купальные принадлежности и пошёл в сторону бассейна. Михаил зашёл в воду и поплыл. Рядом с ним, кувыркались в воде не многочисленные посетители, некоторые из которых, пришли парами, наслаждаясь прелестями курортного романа. Вдруг Михаил увидел, что со стороны женской раздевалки вышла женщина в синем закрытом, купальном костюме с такой же синей шапочкой на голове. Она была небольшого роста, но привлекали на себя внимание отточенные пропорции её фигуры, напоминающие греческих богинь Бенвенутто Челини. Она, грациозно сойдя в воду по лестнице, поплыла, по - собачьи, смешно дёргая конечностями. В какой-то момент, прекрасная незнакомка, легла на спину, прикрыв глаза, оставив над водой вершины грудей, напоминающих вершины айсбергов, основная часть которых спрятана под водой. Её виноградной формы соски оттопыривали покров, прикрывавшей их материи, очерчивая свои очаровательные формы. Подплыв к бордюру бассейна, она невольно взглянула в сторону Михаила, поймавшего взгляд её тёмно-карих и немножко лукавых глаз своим взглядом, и призывно улыбнувшегося ей. Незнакомка ответила Михаилу улыбкой. "У Вас очаровательная улыбка!" – заметил Михаил. Незнакомка, ничего не ответив, нырнув, поплыла под водой. Михаил брасом последовал за ней. Они опять встретились у противоположенного бордюра. "Как зовут прекрасную незнакомку"! – спросил Михаил. "Ольга" – ответила новая знакомая. Причём букву "г" она выговорила с явным украинским акцентом. "Судя по выговору, вы откуда-то из Украины"? – поинтересовался Михаил. "Я из Черновцов!" – подтвердила Ольга. "A меня зовут Михаил и мои предки тоже из ваших мест!" - Сообщил он. "Я предлагаю, в четыре часа встретиться у входа в универмаг и продолжить наше знакомство в кафетерии" – добавил он. "Тогда до встречи!" - сказала Ольга, лукаво посмотрев на Михаила и нырнув под воду. Почему-то, обычно женщины имеют привычку опаздывать на свидания, однако приехав на курорт, они как часовые у входа в мавзолей, являются точно в оговоренное время. Итак, придя на встречу, Ольга с Михаилом поднялись на второй этаж здания универмага и сели за столиком в кафе. Заказав, чёрный кофе и пирожное, Михаил, пронзительно посмотрев в лукаво - смеющиеся глаза Ольги сказал: "Твои глаза как два тумана, как два прыжка из темноты, Каким путем, каким обманом в двадцатый век прокралась ты, Наворожив лиху беду мне, возникла ты средь бела дня, И понял я что ты колдунья и что пропал на веке я.“ Ольга покраснев, кокетливо отвела взгляд. В это время принесли заказ, и молодые люди принялись за трапезу. Во время трапезы, Михаил начал спрашивать Ольгу про её жизнь, немного рассказывая о себе. Оказалась, что Ольга мать двоих детей, живёт с мужем инвалидом, прикованным к постели после пережитой им аварии на работе, а также со свекровью “ведьмой и кровопийцей“. Оказалось, что мужа парализовало и привязало к инвалидному креслу, падение в подпитом состоянии со строительных лесов, на которых были поломаны перила. С тех пор, её жизнь превратилась в кромешный ад, заключающейся в сплошной пахоте от рассвета, до рассвета, перемешанной вечными претензиями и проклятиями со стороны “ведьмы – кровопийцы". “Да!“, подумал Михаил, “долгое половое воздержание, молодой и здоровой женщины, перемешенное редкими оргазмами не умелой мастурбации, может превратить любого ангела, в самого дикого зверя. Как страшно оказаться на месте бедного инвалида! Хотя, с другой стороны, не менее страшно при жизни быть живьём замурованным, против своей воли, в застенки циничной и лицемерной морали, при этом, живя, среди самых, что ни на есть, аморальных святош, бесчестно осуждающих всех и вся." Однако, неудовлетворённое либидо, “живьём замурованной жертвы”, обещает скрасить отдых, и восстановить каждодневную “процедуру сексотерапии" нашему герою. Закончив трапезу и расплатившись, мужчина, повёл свою даму в сторону парка графов Тышкевичей. Парк был практически пуст, прохожие изредка появлялись, обходя замёршее озеро, где летом, обычно, плавают белые лебеди. Глубокие сугробы, покрывали парковые дорожки и скамейки. Часть дорожек, ведущих к прекрасному дворцу, была отчищена от снега. Наши герои вошли в музей. Кроме кассирши, в музеи не было других посетителей. Пройдя в зал, демонстрирующий огромные куски янтаря, интересно было рассматривать через лупы древних жучков и паучков на веки захороненных в драгоценной смоле. На мгновение, замурованные жучки, ассоциировали Михаилу, историю жизни, рассказанную Ольгой. “Посмотри, какой интересный жук!“, сказал Михаил, осторожно, как само- собой обнимая за плечо Ольгу. Уже в обнимку, пара пошла в следующий зал, где в темноте пространство слегка освещалось игрой подсветки разнотонного янтаря. Дорожка, ведущая в следующий зал, освещалась разноцветными лампочками, встроенными в пол. Они остановились, напротив освещенной платы янтаря, в котором на веки застыли огромный жук и маленькая букашка, Михаил с возгласом “какое чудо“, сзади обойдя спутницу, пригнувшись, заключил её в свои объятья. Причём, обнимая Ольгу, Михаил, почти что, не касаясь, провёл ладонями по резко затвердевшим виноградинам, заточённым под бюстгальтером и свитером. Она прикрыла глаза, слегка опрокинув голову назад и накрыв, слегка холодными ладонями его руки. Внезапно ее правая рука спустилась вниз, нащупав в правой штанине Михаила его восставшую плоть. Михаил, осторожно заключил между пальцами рук твердые как камень виноградины. “Ты сейчас сведешь меня с ума!“ – простонала Ольга. “Слаще мёда и добрей, Всех на свете горячей! Ты сведи меня с ума, Я приду к тебе сама…” – процитировав в ответ строчку из популярной песни, Михаил страстно впился своими губами в горячие и влажные губы Ольги. При этом Михаил повлёк Ольгу в самый тёмный угол выставочного зала, плохо освещаемый из-за перегоревших ламп. Михаил повернул Ольгу, облокотив её локтями на застеклённый стенд. При этом, оказавшись напротив её аппетитного зада, Михаил, заголив ей ягодицы, медленно стянул с неё чулки и панталоны. Разрядка у обоих произошла очень быстро, и из музея они вышли в обнимку, слегка качаясь, и направляясь под лукавый взгляд кассирши, в сторону санатория “Витурис”. Если вы бывали на ипподроме, то конечно помните напряжённое и жестокое насилие ездока над взмыленной, под ним, лошадью. Как вы правильно догадались, в образе наездника выступала сама Ольга, которая после десятков оргазмов, потеряв адекватность мироощущения, и тем более, какую - либо жалость к партнёру, пыталась осчастливить его в восьмой раз. Михаил, полностью обессиленный, как жертва дорожно-транспортного происшествия лежал под скачущей над ним партнершей, в полуобморочном состоянии. Однако, подлая мужская гордость Михаила, никак не собиралась сдаваться под грозным натиском непрекращающихся фрикций. Вдруг Михаил отключился, и ему показалось, что он опять маленький ребёнок, укутанный в пелёнки и шерстяной платок, прижимающийся к своей маме, которая качая его на руках, нежно целует его в пухлые щёчки. Тут он ощутил прилив наслаждения во всём теле и сладко описался, при этом, совсем не ощущая неприятного соприкосновения с мокрыми пелёнкой и ползунками. "Ну наконец мой могучий жеребец!" – услышал он откуда-то снаружи, томный голос Ольги. Михаил очнулся. Он не мог открыть глаза. Тело и органы совсем не слушались его. Только острая головная, опоясывающая боль, и сильная жажда не давало Михаилу возможности покинуть этот бренный мир. “Пить, воды!” – жалобно простонал Михаил. Ольга, испугавшись, быстро набрав в чашку воды, приподняв Михаила голову, начала поить его водой. Михаил с жадностью глотал. Так, опустошив три чашки, он откинулся на подушке и отключился, впав в глубокий сон. Ему приснилась покойная баба Двойра, как в детстве, она вдевала нитку в челнок швейной машины. Вдруг она повернулась в сторону внука, и посмотрев с укором, сказала: “Твои связи с шиксами, к хорошему не приведут! Они опустошат тебя, вытянув из тебя вначале семя, потом кровь, ну, а в конце - концов твою душу!” Михаил проснулся в полдень следующего дня. В комнату через шторы падал яркий свет. Михаил с трудом встал и пошёл в сторону умывальника. В зеркале он увидел изнеможенное лицо с глубокими, синими кругами под глазами. “Так можно отправиться на тот свет!” – подумал Михаил. Теперь, даже лёгкий намёк на плотские утехи, могли вызвать у Михаила, приступ сексофобии, сопровождающейся лихорадкой подкреплённой сильным поносом. Вечером, Михаил, с чувством ломки во всём теле поплёлся на ужин в столовую. После ужина, Михаил пошёл погулять по аллее, вблизи от морского берега. Он жадно хватал лёгкими холодный и чистый воздух, анализируя прошедшие сутки. Придя в свою “берлогу”, Михаил увидел, что В.П. покует свои сумки, готовясь к утреннему отъезду. Наутро, попрощавшись с В.П., Михаил остался, на время, единственным хозяином “берлоги”. После плотного завтрака, Михаил отправился к конюшням, где за плату в три рубля, можно было покататься на лошади по морскому побережью, покрытому толстым слоем белого снега. По возвращении в свою “берлогу”, Михаил наткнулся на ожидающую его Ольгу у входа в жилой комплекс санатория. Михаила бросило в дрожь, и облило холодным потом. “Куда же ты пропал мой дорогой?” – заключая в объятия Михаила, томным голосом спросила Ольга. Михаил, высвободившись из нежелательных объятий, дал понять Ольге, что он не готов, к встрече с ней сегодня, и что как только поправит, внезапно подорванное здоровье, сразу даст о себе знать. Не дожидаясь её ответа, он быстро вошёл в свою “берлогу”, закрыв перед её носом дверь и повернув два раза ключ в замке. Михаил, приложив ухо к двери, через какое-то время, услышал удаляющиеся шаги от неё. “Наверно, баба Двойра была права!” – подумал Михаил. “Какая великая глупость умереть изнасилованным представительницей элитной нации в санаторском номере, однако, где же взять для уравновешенного лечения представительницу своей уж очень немногочисленной национальности”. Ну как говориться :“На ловца, и зверь бежит.”
Вечером, после посещения бассейна, Михаил направился на эстрадный концерт, организованный в центральном концертном зале города. Зал был полупустой, и Михаилу досталось место вблизи у сцены. Михаил, повернувшись, окинул зал, где под звуки оркестровой какофонии, медленно собирался народ. Вдруг приятный женский голос, обращаясь к Михаилу, сказал: “Простите молодой человек, мне кажется, что вы сели
