Глупость или курортный Декамерон

на моё место!” Михаил, повернув голову, оторопел. Напротив него стояла женщина, после сорока, прекрасно сохранившаяся, высокая, с шикарными формами тела и с точёными чертами лица. Михаил, привстав, не отрывая взгляда от возникшего неведомо откуда чуда, уступил место и сел рядом. Незнакомка, повернувшись к Михаилу и посмотрев ему в глаза, представилась: “Фира!” Она протянула ему руку в перчатке, и Михаил, представившись, поцеловал её. Сидя рядом с прекрасной незнакомкой, Михаил ощущал ароматный букет “Шанель N5”. Запах в сочетании со строгим и прекрасным видом новой незнакомки, вызвали у Михаила эмоциональный подъём в созвучии с просыпающимся либидо. Михаил, продвинувшись к уху, новой знакомой, полушёпотом, пропел ей в ухо: “Лиг их мир байм тайхэлэ эйнзам ун фартрахт, вакст балд ойс а мэйдэлэ, кукт ойф мир ун лахт. Вос багерсту мэйдэлэ, шэйнинкэ, фун мир?bis – Бодн зих ин тайхэлэшэм их зих фар дир - Лежу я себе у реченьки в одиночестве и задумавшись, вдруг появляется девочка, глядит на меня и смеется. Что тебе, славная девочка, надобно от меня?– А я при тебе стесняюсь купаться в речке.” После пропетого первого куплета Михаилом, Фира повернулась к уху Михаила и продолжила: “Шэм зих ништ, шэйн мэйдэлэ, мэгст ин тайх арaйн, х'швэр бай майн нэмонэс дир, х'вэл ништ кукн, нaйн! – Х'глэйб дир ништ, майн ингэлэ, швэрн из кэйн кунц, bis ир швэрт офт, мир глэйбн айх, дан генарт ир ундз - Если клятве не веришь, значит, считаешь, я, как они, покрепче и на два узла завяжи мне глаза.– Помни, мальчик, я тебя предупреждаю, поглядишь – сразу охрипнешь и ослепнешь!” Михаил, тихонько обняв Фиру, притулился своей щекой, к её ароматной щеке, источающей запахи дорогой иностранной косметики. Так просидев до конца представления, они не заметили, как пробежало время, и зрители, поднимаясь со своих мест, направились в сторону выхода. Они зашли в центральный ресторан, на входе швейцар, не успев открыть рот, чтобы объявить, что свободных мест нет, получив пять рублей из рук Фиры раскланялся и пропустил их. Официант усадил пару в дальнем углу, на только, что оставленное посетителями место. К столику немедленно подскочили несколько официантов, за несколько мгновений, они сортировали стол. Как по волшебству, на столе оказались пикантные закуски, бутерброды с красной икрой и бутылочка полусладкого советского шампанского, погружённая в металлическую посудину со льдом. Михаил не верил своим глазам, Его новая знакомая, как добрая волшебница творила чудеса, а вокруг неё кружились волшебники и феи. Официант, разлив шампанское по бокалам, принял заказ у Фиры и раскланялся. “За знакомство!” – подняв бокал, проскандировала Фира. Они чокнулись и залпом опустошили бокалы. Фира, расспрашивала Михаила про него, его семью, про его интересы, при этом, смотря своими чёрными и овальными вишнями прямо Михаилу в глаза, как будто просверливая его насквозь, чтобы проникнуть прямо в его душу. Михаил, как всегда, был не многословен, отделываясь общей информацией. Фира поведала Михаилу, что родилась она в Бердичеве в семье инвалида войны, который торговал бижутерией в ларьке. Её мать, работая не кожевенной фабрике, занималась уборкой квартир, чтобы заработать дополнительные деньги на учёбу детям. Все трое детей получили высшее образование. Старшие сестра и брат с семьями живут в Нью-Йорке, а она сама с семьёй живёт в Киеве, работая снабженцем в ресторане гостиницы “Украина”. “Ого!” – подумал Михаил. ”Что же делает, устроенная, само достаточная, красавица женщина в этом захолустном крае, да ещё зимой?”- недоумевая, вырвалось у Михаила.  “Мой несчастный Моня два месяца тому назад оставил меня вдовой!” – начала своё повествование Фира. “Старшая дочь пишет дипломную работу на кафедре журналистики в МГИМО и после получения диплома останется в Москве. Младший начал учиться в МГТУ. Оставшись совсем одна в пятикомнатной квартире, взяв первую попавшуюся путёвку, я инкогнито смылась с большого света полечить изрядно истрепавшиеся нервы.” Под рассказ Фиры принесли вторые блюда, убрав опустошенные тарелки. Михаил, разлив шампанское по бокалам, предложил выпить за удачу. Опустошив бокалы и закончив вторые блюда, на столе оказались кофе с тортом. Михаил попросил у официанта счёт. Фира, приоткрыв сумочку, начала восстанавливать стёршийся слой помады на её пухлых губах. Официант, вернувшись со счётом, не успев открыть рот, быстрым движением получил от Фиры  две бумажки, и раскланявшись, удалился. Михаил, не мог поверить увиденному в эти мгновения. Он сидел с раскрытым ртом и не мог выдавить не слова. Реванш взяла Фира. “Ну, так что мы тут сидим, а не пора ли нам на выход и прогуляться после сытного обеда?” – сказала она, поднимаясь с места. Михаил, как завороженный, поплёлся за ней в сторону гардеробной. У Михаила не укладывалось в голове, как это целая заработная его месячная зарплата, за один ужин, была с такой лёгкостью потрачена его новой знакомой?  Михаил взяв себя в руки, помог одеть Фире дорогостоящую импортную дублёнку, и одевшись сам пошёл с ней в сторону нового и дорогостоящего отеля “Аланга”. У входа в отель, пара остановилась, друг против друга, и Михаил сказал: “Спасибо за этот чудный день и этот прекрасный вечер, одаривший меня счастьем познакомиться и провести это время рядом с тобой. Мне стыдно признаться, но то наслаждение, что я испытываю, находясь рядом с тобой, не смогло омрачить, даже, твоя инициатива заплатить за ужин, хотя мне было так стыдно за себя в этот момент.” “Какие глупости!” – расплываясь в счастливой улыбке и немного раскрасневшись, сказала она. “Если ты не спешишь, мы бы могли попить у меня кофе. У меня есть замечательный бразильский кофе!” – предложила Фира. “Только при одном условии” – парировал Михаил. “Я не пойду к тебе с пустыми руками! ” Сказав это, он потянул Фиру в сторону коммерческого магазина, где купив коньяк и коробку конфет,  с чувством выполненного долга, оставил двести рублей. Отель произвёл на Михаила ошарашивающее впечатление. Инкрустированные колоны, покрытые металлом и зеркалами, хрустальные люстры, деревянная мебель и одетые в форму гостиничные работники создавали величественную ауру Олимпа. Номер оказался двухкомнатным, состоящим из салона, и спальни, огромной ванной комнаты с туалетом и обставленным импортной деревянной мебелью. Уложив и повесив верхнюю одежду в шкафу в прихожей, наши герои прошли в салон, где Михаил выложил на журнальный столик коньяк и конфеты. Из минибара, как по волщебству, появилась ваза со свежими и холодными фруктами и два коньячных хрустальных бокала. “Я сейчас приду! ” – сказала Фира, скрывшись в спальной комнате. Пока Михаил допивал первую рюмку коньяка, заедая ломтиком лимона, из ванной комнаты появилась Фира в ажурном халате и в тапочках с загнутыми вверх носками. Михаил разлил коньяк и предложил тост за знакомство. “Такой тост можно выпить на брудершафт!” – кокетливо предложила Фира. Опустошив до конца бокалы и поставив их на стол, их губы слились в нежном поцелуе. “Ди ингл из зэир зис липс! – У мальчика очень сладкие губы!” – сказала Фира отстранившись. “Нет, это ты пантеон счастья и наслаждения!” – томным голосом сказал Михаил, гладя её по правой груди через холат. “Сейчас мой мальчик пойдёт в душь и хорошенько помоит все свои причиндалы, а я в это время сделаю нам по чашечке хорошего бразильского кофе!” – сказала настоятельно Фира. Михаил вышел из душа, в одежде Адама. Он сел на своё место у журнального столика, как ни в чём не бывало, разливая коньяк по бокалам. Через минуту, на плитке засвистел чайник и Фира разлив воду по чашечкам, подала их на маленьком подносе к столу. “За тебя!”  – сказал Михаил, поднимая бокал. “За тебя!”  - вторила ему Фира. Выпив бокал, Михаил раскрыл коробку конфет и начал пить кофе. Только сейчас, под чашечку ароматного кофе, Фира заметила, что Михаил сидит обсолютно голый, а его внушительное орудие подаёт признаки готовности к атаке. “Ну, так что же мы тут сидим, пойдём, я покажу тебе мою спальню!” – раскрасневшись, сказала Фира, встав из-за стола. Зайдя в просторную спальню, Михаил, обратил внимание на огромную кровать, с четырьмя резными колонами соединёнными сверху резными планками, покрытыми, белой прозрачной тканью. “Какая сказка!” – подумал он. В этот момент, Фира, освободившись от бремени халата, легла поверх покрывала, хитро смотря в сторону Михаила, призывно покусывая пухлые губки. Перед Михаилом на кровати лежала восточная красавица, с шикарным завораживающим телом. Чёрные, как смоль волосы спадали на точеные плечи. Большая грудь с крупными коричневыми сосцами и таким же коричневым ореолом, сладко вздымалась вверх под участившимся дыханием возбуждённой женщины. Её широкие бёдра, обрамлённые начинающимся целлюлитом, оттенялись густым покровом волос, сквозь которые просматривались приоткрытые и влажные врата наслаждения, зовущие и притягивающие. Михаил, нырнув в открывшийся перед ним океан страстей, проникнул и растворился в мире сказочных запахов перемешанных женской страстью и волшебным ароматом французских духов, а также сводящих с ума, движений опытной женщины. При этом, Фира громко стонала и причитала. Михаил, превзойдя все возможные рекорды, как змея, извиваясь на своей любовнице, сводил её с ума, пылом своей страсти и несгибаемостью мужского начала. Михаил в полу отключенном состоянии лежал на спине. Фира, лежа головой на его животе, теребила рукой его мужское достоинство, приговаривая при этом: “Какой же у нас сладкий и красивый еврейский перчик! Разве можно сравнить эту красоту с вялым отростком моего бедного Мони, земля ему пухом? Он не только не мог удовлетворить своим вялым стручком изголодавшуюся женщину, он, когда писал, всегда попадал мимо унитаза, оставляя вокруг него большую лужу. Если б не его золотая еврейская голова в отделе снабжения центрального универмага, и как ты понимаешь сытные гишефты, можно было бы просто сойти с ума. Но Моня, всегда мог достать мне путёвку на лучшие курорты страны!” – многозначительно посмотрев в лицо Михаила, сказала Фира. Положив опять щёку на низ живота Михаила, она почувствовала, как восставшая вновь мужская гордость Михаила, нежно легла на её открытую левую щёку, готовая к новым подвигам. Фира, как удав, поглотив артефакт любви, наслаждалась каждым мгновением, ощущая его в себе. Только после обеда следующего дня, любовники оторвались друг от друга изнеможённые сладострастной истомой. Вместе приняв душ, Фира заказала по телефону, обед в номер, во время которого, она весело рассказала Михаилу о своих планах на ближайшее время. “Мы по окончании отпуска, поедем ко мне в Киев, где я познакомлю тебя со своими родственниками и детьми. Ты уж поверь мне, они полюбят тебя как родного. Потом, мы поедем к тебе, и ты познакомишь меня со своей роднёй, с которыми мы обязательно подружимся. Потом мы закатим пышную свадьбу, с заграничным турне. Что ты думаешь шлемазл, я ещё рожу тебе ребёнка! ” Михаил, абсолютно не был готов к представленному ему сценарию. Он поперхнулся вставшей поперёк его горла пищей. Когда он откашлялся, на его раскрасневшимся лице, появилась глупая